Орден во всю спину

– Да это ж настоящий монстр, а не воробей! – с удивлением воскликнул старик за прилавком, когда Ярослав швырнул тушку на стеклянную поверхность.

– Сколько дашь за него? – хмуро спросил он.

– Господи ты боже мой, ну нельзя же так! Это же витрина, а не разделочная доска! – старик скривился, словно по ней прошлись топором. Он осторожно, почти с любовью, переложил воробья на металлические весы, будто оценивал не тушку, а произведение искусства.

– Один и семьдесят четыре… Неплохо, неплохо, Ярослав, – пробормотал он, чуть кивая и уже привычно потянувшись к счётам. Сухие костяшки его пальцев защёлкали костяными бусинами. Звук был почти медитативный – тук-тук, цок-цок. Стеклянные глаза счёт машины не лгали.

– Сегодняшняя ставка – тысяча рублей за каждые полкило, – произнёс он, не отрывая взгляда от расчётов. – Получается… три пятьсот ровно. Вот мой тебе честный расчёт.

Да, местный курс рубля если пересчитать на наши деньги где-то сорок пять рублей за бакс. Ну, это так, сильно теоретически. Так что думайте. Мясо здесь реально дорого стоит. Но и в целом жизнь не дешева.

Ярослав нахмурился и приподнял бровь. Меня тут явно за безграмотного лоха и терпилу держат. Ну, что же, мы тоже на тракторе ездить умеем.

– Девятьсот, – сказал спокойно этому ушлому старому китайцу, но с той особой твёрдостью в голосе, от которой лают собаки и молчат дети. – Зима на носу. Птицы уходят. Так что девятьсот – минимум, за который готов с ним расстаться.

Старик Захар Ван скривился, как будто вместо слов ему предложили съесть соленый корень. Он отодвинул счёты и развёл руками.

– Понимаешь, Косой, ведь не просто мясником тут работаю. Я посредник. И отправляю это добро за стены – для господ. А у них там – бюрократия. Цены фиксированы. Протоколы, отчёты, печати… Всё как положено. Вольностей не прощают.

Он только успел договорить, как Ярослав, не теряя ни секунды, потянулся за тушкой и, небрежно закинув её обратно на плечо, двинулся к выходу. Стеклянная дверь заскрипела на старой пружине.

– Эй, ты куда собрался-то?! – вскрикнул Захар и поймал его за рукав потёртого бушлата.

– Пойду к старику Лихачёву. У него ценник может быть поуважительнее, – бросил Ярослав через плечо.

Захар усилил хватку, будто боялся, что воробей прямо сейчас вспорхнёт и улетит к конкуренту. На его морщинистом лице появилось что-то среднее между натянутой улыбкой и одышкой.

Он знал, что сегодня в крепость приедут важные люди. Администрация уже передала ему, что будут скупать всё "экзотическое". Информация, понятное дело, не для широкой публики – но ему, как проверенному торговцу, намекнули. И этот жирный воробей, как назло, был как раз тем, чего ждали. Потерять его – значит потерять деньги и доверие.

– Ну-ну… – Захар понизил голос, сменив тон на почти ласковый, – За сколько ты на самом деле хочешь его продать?

Ярослав в ответ только поправил котёл на плече и шагнул за порог.

– Поговорим, когда я выясню, что он на самом деле стоит, – бросил ему, даже не оборачиваясь.

За его спиной послышалось многозначительное ругательство сквозь зубы и глухой стук ладони по прилавку.

Старик Захар Ван натянуто улыбнулся, оглядывая воробья, словно надеясь, что тот вдруг уменьшится в размерах – или исчезнет вовсе.

– Но ведь тогда твой Лёшка в школу опоздает, – произнёс он с наигранным сочувствием. – Ладно уж, девятьсот так девятьсот!

Ярослав остановился, повернув к нему голову.

– Что ты сейчас сказал?

– Я? – Захар заморгал.
– Ну… что Лёшка может в школу не успеть.

– Нет. До этого. Что ты сказал до того, как начал болтать про школу?

– Ну… – старик замялся, – Я спросил, за сколько ты хочешь его продать?

– Ты сам сказал. – Ярослав прищурился. – Ты спросил. Вот и получай: пять пятсот.

На лице Вана застыло выражение абсолютного замешательства. Будто пощёчина холодной ладонью с утра пораньше. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова увязли где-то в морщинах. Щёки у него пошли красными пятнами, словно душа сама не понимала – то ли стыдно, то ли жалко денег.

Медленно, будто его подгоняли изнутри, Захар принялся считать. Смочил пальцы слюной, пересчитал – потом снова, на всякий случай, глядя на купюры с такой тоской, будто отдавал последние тёплые дни лета.

Итоговая цена составила пять тысяч четыреста девяносто шесть рублей. Яроослав, великодушно (а может, из расчёта), уступил пару монет, но в голосе его не было ни намёка на благодарность.

Этот воробей не стоил столько из-за веса или даже редкости. Главным был не размер – а сам факт: в Крепости 334 птицу такого рода даже не все видели, не то что ели. Экзотика. А как известно, редкость – всегда товар. А вкусная редкость – товар двойной. Дичь!

Старик Ван не был дураком. Он никогда бы не пошёл на убыточную сделку. Когда он продаст эту тушку кому-нибудь из господ за стеной, выручит своё с лихвой – и, может быть, ещё получит приглашение на приём или, чего доброго, доступ к пайковому распределению.

Он с явным сожалением передал пухлую пачку Косому. Деньги в его руках дрожали, как последний осенний листок на ветру.

Ярослав аккуратно убрал купюры в потайной карман и уже собирался уходить, как вдруг Захар, понизив голос до шёпота, будто говорил государственную тайну, наклонился к нему:

– Косой, слушай… В следующий раз, если поймаешь – не убивай. Живого принеси. Господа стали интересоваться живыми экземплярами… За них можно выручить куда больше.

Сергей нахмурился.

– Живого? Чтобы самим зарезать? Развлекаются, что ли?

– Нет-нет, – покачал головой Захар, переглянувшись с улицей, как будто боялся подслушивания. – Они… держат их как домашних животных. Понимаешь? Питомцы, экзотика! Летает, щебечет – прям как раньше у царей павлины в саду.

Я молча уставился на старика, будто тот предложил мне усыновить крокодила. Это же какую клетку надо для воробья. С прутками в палец? Ну его к лешему, таких питомцев! Прямо как у нас некоторые, с жиру бесятся.

Глава 3

– Как домашних животных?! – Ярослав даже приоткрыл рот от удивления. – Они их, что, едят что ли? А, нет, не едят… Тьфу, свихнёшься тут с этими извращенцами. Так на кой чёрт им тогда воробьи? Это же просто пустая трата хорошего мяса! Ты бы знал, какое у него сочное мясо, особенно если его правильно довести – язык проглотишь!

Да, станешь тут специалистом по приготовлению дичи, когда больше никакого мяса нет.

– Ты, парень, не поймёшь того мира, в котором копошатся богатеи, – усмехнулся старик Захар Ван, покачивая головой, будто вспоминая старую шутку. – Вот говорят, лет двести назад у господ мода пошла держать орлов в домах. Орлов, ты понимаешь?! А теперь орлы – что? Здоровенные твари, глаза выцарапают, руку по локоть сожрут, если не всего тебя сразу. Так вот, воробей теперь – замена. Маленький, но взгляд у него… ух! Грозный! А господа это уважают. Чтобы сидело у них в клетке, дёргалось и выглядело опасно.