Орфей
Шрифт:
Квадрат, четыре стороны. Исключительная сущность Четверки как числа есть устойчивость и надежные границы. Поэтому пускай охраняет площади, истоптанные и заасфальтированные до меня. Иными словами, несколько хрестоматийных новелл.
Некий мистер Робертсон и его роман "Тщетность". За десять лет до открывшего счет "рекламным" катастрофам XX века "Титаника" появляется роман, детально, едва не до фамилии капитана и параметров судна, описывающий начало, кульминацию и апофеоз трагедии. Никогда я до конца так и не мог поверить в отсутствие тут подтасовки либо прямой мистификации, хоть этот Робертсон всяко и не единожды понимается разными авторами. Но ведь еще Свифт выдумал своего мистера Исаака Бикерстафа и запустил в читающую британскую публику как непревзойденного предсказателя и провидца. Мистер Бикерстаф имел бешеный успех, даже когда оказался забыт
Лично меня более трогает происшествие в Атлантике ровно тридцать три года спустя после "Титаника". Так же в апреле на мостике следующего своим курсом английского парохода молодого матроса Уильяма Ривза "будто что-то толкнуло". Он поднял тревогу, хотя для нее не имелось никаких видимых оснований. За что получил нагоняй. Спустя минуты пароход увернулся от "неизвестно откуда появившегося айсберга". Это случилось с 13 на 14 апреля, в ту же ночь, когда в 1912 году пропорол себе борт "Титаник". 14 апреля день рождения матроса Ривза. Ривз зачитывался романом "Тщетность". Имя лайнера в романе, вышедшем не то в 1903-м, не то в 1904 году, - "Титания". Меня задевали такие совпадения. Они рождали во мне разные мысли. Еще квадрат, еще незыблемый столп. Генри Райдер Хаггард, роман "Прекрасная Маргарита". Время и место - средневековая Англия. Отвечая журналу "Спектейтор", Хаггард сказал: "Герой этого романа носит имя Питер Бром, а об отце его говорится, что он погиб при Ботсуортфилде. Когда роман был издан, я получил письмо от полковника Питера Брома, старшего шерифа. Он спрашивал, откуда я почерпнул сведения о Питере Броме. Я ответил: "Из головы. Что же касается имени, то я назвал им своего героя просто потому, что никогда такого не слыхал". В ответ я получил письмо следующего содержания: "Отец героя Вашего романа был сыном Томаса Брома, секретаря Генриха VI. Он был убит, как Вы написали в своем романе, при Вотсуорте. В свою очередь, одна из линий нашей фамилии имела птицу в своем гербе, как это сказано у Вас. Отец Вашего героя был первым из фамилии Бромов, названный Питером. Мой предок тоже был первым в нашем роду, кто носил это имя. Он родился в 1437 году и пятидесяти лет был убит в битве при Ботсуортфилде, в точности, как в Вашем романе. С тех пор имя Питер передавалось у нас из поколения в поколение. Отец мой был назван Питером, я тоже, и сын мой тоже Питер". На это письмо я ответил корреспонденту: "Совершенно ничего не могу Вам сказать. Дело в том, что эту историю я просто-напросто выдумал. Принимая во внимание несколько подобных уже бывших со мной случаев, я готов поверить в ретроспективное видение".
Обводя рамочкой этот квадратик, я подумал, что сказал бы Хаггард, начни ему задавать вопросы кто-нибудь вроде Гордеева. Как мог бы, написав сегодня, создать вчера целое генеалогическое древо фамилии реально проживших людей и наделить их собственной историей, реликвиями, воспоминаниями и именем, переходящим от отца к сыну
В следующем квадрате две даты: 1952 год и через черточку более точная - 14 августа 1966. Ниже название в кавычках: "Открытое пространство". Черточка вместила четырнадцать лет и четырнадцать же (ну кто еще будет меня упрекать в чрезмерном внимании к числовым совпадениям?!) жизней.
Соединенные Штаты Америки 1952 год. Форд Кларк, в общем, второй руки писатель, публикует роман "Открытое пространство". Герой романа мальчишка, студент, бунтует против преуспевающего папы, против Большой Американский Мечты, против Американского Рая и всего Американского Образа Жизни. Того, к которому мы из нашего пепла светлого коммунистического будущего сегодня так рвемся. Истоки темы ясны: время морально проигранной войны в Азии, бунта "детей цветов" и так далее. Парень пишет прощальную записку, поднимается на крышу студенческого общежития и., нет, не бросается на мостовую. С собой у него армейская винтовка с полным магазином, из которой он открывает огонь по прохожим на открытом пространстве улицы. Четырнадцать трупов, прежде чем "бунтаря" снимают полицейские.
Это в романе. Реальность, городок Остин, штат Техас, 14 августа 66-го. Чарльз Джозеф Уайтмен, бывший сержант морской пехоты, никогда не читал романа Форда Кларка. Он вообще мало читал. Однако свое неоконченное письмо начал так: "Я не знаю, что заставляет меня оставлять эту записку... " Повтор - слово в слово. Далее изложение "близко к тексту". О разочаровании в жизни, о лицемерии окружающих, о ненависти к отцу, торговцу подержанными
автомобилями... Плоская крыша, надежная "М-16". "Жми сосок милашки Мэри, парень, и она выплюнет свои двадцать "орешков" в полторы секунды!" Убитых ровно четырнадцать, считая с нерожденным дитя в материнском чреве. Тридцать три раненых. Не знаю, соотносил ли кто-нибудь число раненых в романе и в событии, имевшем место в жизни. Наверное - американцы статистику уважают...Оставим квадратное спокойствие и уверенность. Квадрат - вторая, по словам математиков, совершенная фигура. Первая же - треугольник. На одну прямую линию меньше, и вот уже из примитивной тупости Четырех появляется мистическая Троица как тройственная сущность природы Непознаваемого. В треугольниках я разместил не истории стопроцентных попаданий, а просто случаи прикосновений людей, которые, как и я, занимались делом складывания слов, к явлениям, что слабо объясняются с точки зрения рациональной науки.
Сейчас, я слышал, выходит масса литературы по этому поводу. Обрывки информации мне встречались даже в красивых новых газетах, разрозненных страничках, которые я находил после охотников в лесу. Но я-то начал интересоваться, когда отыскать что-либо было значительно труднее. Занимался недолго и неуглубленно. А потом почти четыре года и это забывал.
Случай "прежде уже полученного письма". Марк Твен утверждал, что, читая однажды письмо приятеля, с самых первых строк проникся уверенностью, что в точности такое получал несколько лет назад. Охотно делился воспоминаниями о феномене, сетуя, что "нигде его толком так и не использовал".
Предсказания. Тринадцатилетний Уильям Блейк, позднее известный писатель и художник. Во время посещения лавки гравера: "Мне не нравится этот человек. По его лицу я вижу, что его ждет виселица". Двенадцать лет спустя беднягу обвинили в подделке банкнот и повесили. Быть может, он был виновен на самом деле.
Пророчества собственной судьбы. Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев): "Я умру от солнечных стрел". Скончался от последствий теплового удара.
Юный поэт Леня Каннигиссер, приветствуя парадный выезд Александра Федоровича Керенского, увидел свой конец:
Тогда у блаженного входа,
В предсмертном и радостном сне,
Я вспомню Россия, Свобода,
Керенский на белом коне...
С необыкновенной легкостью, как хлопнуть пробкой шампанского, Леонид Каннигиссер застрелил страшного товарища Урицкого. Того самого, начальника петербургского ЧК. Каннигиссер "казнен по закону красного революционного террора". А четверостишие написано в марте 1917-го, когда и слов-то таких, как "предгубчека", в русском языке не водилось.
Вещие сны. Брет Гарт ночевал как-то на даче, которая прежде принадлежала Байрону. В первую же ночь явившаяся тень поэта указала Гарту старинный потайной ход, который требовалось починить для удобства привидения. Наутро ход, о котором Брет Гарт, засыпая, знать никак не мог, вскрыли, и там действительно оказались провалившимися две ступеньки. Не знаю, может, и починили тогда.
Даниил Андреев, сын писателя Леонида Андреева, сам писатель и философ. Статья 58-10, контрреволюционный червонец без права переписки. В тюрьме создана "Роза Мира" - новейшее философское учение, "ставящее Д.Андреева в ряд крупнейших мыслителей человечества". Теперь, значит, поставило, тогда просто посадило. Ладно. Скончался вскоре после освобождения, в 59-м. За несколько дней жаловался жене, что за ним начали являться "очень страшные. Они питаются моими страданиями". А перед самым концом ему приснился вдруг цесаревич Алексей. "Ты не представляешь, какой подвиг совершил Алексей во имя России!" Не монархист, никогда не интересовавшийся судьбой мнимо и истинно уцелевших членов царской семьи, описавший стройную систему расходящихся вниз и вверх от нашего Миров, Даниил Андреев покинул этот Мир в день, именуемый в святцах Днем Алексея, Божьего человека. Снова совпадения, которых я не смог миновать.
Стивену Кингу снится повторяющийся кошмар: он работает в душной комнате, а за чердачной дверью прячется сумасшедшая женщина со скальпелем в руках. Если он не закончит работу, она ворвется в комнату. И вот она врывается... (Источник: Найоми Ипел, "Сны писателей".) А еще у Кинга, самого высокогонорарного писателя современности, кроме романов ужасов, есть маленький рассказик "Текст-процессор". Это такая самодельная плохонькая ЭВМ, чтобы только-только на ней можно было писать тексты. Но будучи набранными, все пожелания и происшествия сбывались. Такое Емелино "по щучьему велению" в электронном американском варианте.