Орфей

Конечно, никакого сна. Дождалась, покуда на пультике в изголовье потухнет алая точка, означающая присутствие постороннего. У Инны Старцевой была хорошая квартира. Инне сейчас требовалось побыть одной. Завтра! Уже завтра она его увидит. А и не надеялась, думать себе запретила. А он вот он, снова здесь. В этом Мире. Да ведь и она теперь не та. Пусть не наивная, но все-таки девчонка. Теперь ее опыту - тысяча лет. Она знает о ТЕХ и служит ИМ. Как он когда-то. Это знание уравнивает ее с ним. Встречаясь с теми, на кого ей указывали ОНИ, она заранее знает, что указанному осталось находиться в ее Мире считанные дни. Этот не отсюда. Его надо убрать, и Инна одним взглядом своим глаза в глаза открывала ему путь. И чужой уходил. Неважно, как. Она уже не имела к нему никакого отношения. Всегда найдутся совершенно обыденные причины, которые полностью укладываются в рамки этого Мира. Обострившаяся болезнь или несчастный случай. Нож хулигана, пуля бандита, семейная драма, которую венчает сердечный приступ или открытый газ. Инна не думала об этом, хотя когда-то едва сама не стала одной из таких же. Указанных. И ее спас тот, кто спас весь Мир. А теперь Мир помогает спасти и она.

Алая точка погасла. Инна бросила тяжелый пистолет в ящик. Завтра. Завтра она встретится. И выполнит все, что он ей скажет. Все. Это не только по приказанию ТЕХ. Это она сама сделает для него.

...По дороге Рыжий разговорился. Она поддерживала, иногда отвечала. В ночном рейсе многие спали.

– Вы давно Михаила Александровича знаете? Мы-то с ним давние знакомые. Партнеры. Он меня так тезкой-Мишкой и звал. Сейчас, говорит, как считать, а то и миллион лет с тех пор прошел.

– Он прав. Тысяча - точно.

– Да, помню, дела с ним проворачивали... А вы, Инна Аркадьевна, тоже? В курсе ведь, так, кто наш патрон?

– У меня патроны в обойме. Обойма в рукоятке. Еще вопросы?

– Ну да, ну да, жалко у пчелки, пчелка на елке. Но вы-то с ним...

– Я - всегда сама по себе.

Между прочим, в самолет они сели, минуя контроль. Рыжий вывел машину прямо на летное поле, к трапу. Покрасоваться перед ней решил. Инне было не привыкать. Как бы между прочим показал ей удостоверение с двумя полосками в верхнем уголке. Инна только хмыкнула. У ее первого мужа было такое же. Она не любила о нем вспоминать. А когда взлетели, этот Миша скис. Да еще хлебнул прямо из фляжки. От него, чуточку потяжелевшего в слабой болтанке, стало шибать алкоголем. Инна отвернулась. Неужели Михаил - ТОТ Михаил - мог набирать себе таких помощников? Но ведь она-то и сама...

– Пропустите меня.

В туалете она покурила. Когда садились, на земле уже лежали розовые пятна солнца - ведь они налетали на новый день. Водитель "Волги", так же встречавшей у трапа, - аккуратный молодой офицер в полевом.

– А второй зачем?
– спросил плохо выглядевший Рыжий.

Водитель пожал плечом: "Прислали". Инна не обратила внимания на микроавтобус. Час дороги по зеленой степи. Час в общей сложности. Полчаса до аэродрома, десять минут в маленьком городке. Возле казенного дома задержались минут на пять, пока Рыжий в него ходил. Инне одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что за дом. Не тысяча лет, конечно, опыту, но все-таки. Она смотрела со скучающим видом, а сердце так и стучало. Вот уже, вот, рядом. Что он ей скажет? А она ему? Может быть, ему нужна ее помощь? Рыжий тоже не сказал. Погодите, если он теперь один из НИХ, то правильно - ОН?

Рыжий выкатился, поигрывая прямоугольной карточкой наподобие пластиковой карты. Даже полоска серенькая магнитная. Еще минут пятнадцать дороги. От лесопосадок на зеленую степь ложились синие длинные тени. Шоссе - обычное серое полотно без разметки, и вдруг от него отошел рукав ровного гладкого асфальта, широкий, с ярко прорисованным разделительным пунктиром. Белая краска свежая. Фонари на бетонных столбах. Впереди зеленый массив, какие-то полупостроенные корпуса чуть в стороне. Инна знает такие отходящие от шоссе рукава. Они перед спецобъектами имеют привычку заканчиваться. На голом асфальтовом пятачке перед воротами. Еще - возле домов отдыха. Тоже специальных. Для белых людей из больших домов. Этот, пожалуй, такой и есть. Бывала Инна в похожих.

Два БТРа стояли, обернув носы к валу с колючей проволокой и рву перед ним. Цепь солдат со странным оружием - винтовки с почему-то толстенными цилиндрическими насадками - протянулась по обе стороны асфальтированной площадки. Они тоже смотрели на проволоку и высокую стену за ней. На площадке теснились еще машины, один БТР и один гражданский автобус, у которого был нелепый вид. Много военных, у автобуса несколько штатских, кажется, есть женщины.

– Ты куда нас привез?
– Рыжий завертел головой.
– Что творится? Почему ничего не сказали?

– Сам не пойму, - отвечал аккуратный водитель. Спокойно так отвечал, с ленцой. Их "Волга" въехала между автобусом и БТРом. Из следовавшего за ними, как приклеенный, микроавтобуса выпрыгнули несколько человек в десантных комбинезонах, с короткими автоматами, окружили. Инна плотно прижала к боку плоскую сумку. Совсем не испугалась, вот удивительно.

– Выходи!
– Аккуратный парень из-за руля приставил к голове Рыжего пистолет.

– Ты тоже!
– Ей, из распахнутой двери.

– Ага, прибыли.
– К "Волге" подошли несколько военных и один в коричневой ветровке.
– Я же говорил, что не стоило брать их раньше времени, сами появятся. Вот и здесь.

– Девушку к остальным, этого в мою машину, - распорядился штатский, я с ним отдельно потолкую. Да, май-йор?
– И он резко дернул вниз козырек каскетки Рыжего, которого держали сзади за руки. Ткань треснула, козырек остался у штатского в руке. Он брезгливо выбросил.

– Сука.
– Рыжего увели.

Инну повернули к автобусу, в который усаживались те, кого она заметила из машины. Два молодых парня, старик в смешной шапочке, угрюмая девица в светлом платье, плоская селедка в очках и джинсах и толстуха. Толстуху-то Инна первой и узнала.

Винтовка ближайшего в цепи бахнула глухо, из широкой насадки повеяло дымком, выше виднеющихся отсюда сосновых крон, на фоне чистого утреннего неба мгновенно образовалось и расплылось густо-оранжевое пятно. Оно разбухало и бурлило. Странное пятно, не круглое совсем, не шарообразное, а плоское с одной стороны. Будто о стеклянную стену пузырь с краской разлетелся. Оранжевый дым медленно тек вниз, сползая по небу, как по тверди. Вместе с появлением пятна раздался звенящий удар, прокатился, гулкий, как в храме, улетел в степь.

– Видите, - услышала Инна за спиной. Совсем-то за спиной у нее стоял один из этих, в комбинезоне с автоматом, а вот за ним и сказали: - Видите, это непробиваемо. Хотел бы я знать, изнутри такой же эффект, или как-нибудь по-другому? Пройти никак?

– Никак. Я троих уже потерял. Непонятно, как они сами проходят.

– И почему вышли.

– Из"ДШК"...

– Никаких "ДШК". Вообще не вздумайте палить из стрелкового оружия. Хотя бы про рикошеты подумайте - куда полетят. Не надо больше газа, самих себя потравим.

– Но главных-то двое остались.

– Двое остались...

Да-да, Инна узнала толстуху первой. И вообще она их узнала теперь, а кого забыла, про того догадалась. Вот они, о которых ей присылали приказания ТЕ. Не все, но вот этот носатый, селедка в очках. Эту ОНИ велели отыскать еще в феврале. Почему же она до сих пор?..

Как будто беззвучный аккорд взвился над стенами. Светлее светлого дня ударил вверх, в наливающуюся синеву прямой серебристый свет. Он не рассеивался, он лился отвесно вверх, обрезанный тою же невидимой стеной. Деревья там оделись серебряными прозрачными пелеринами. Сделалась различима самая мелкая деталь. Кто-то охнул рядом. Но тут же по эту сторону рва все пришло в движение. Хлопнуло еще несколько выстрелов из газовых ружей, но оранжевых клякс не появилось. Неземной свет поглотил их, или исчезла незримая преграда? Взревел мотор БТРа.