Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Щелк.

Щелк.

– Ессентуки, взрыв в электричке, сорок четыре трупа.

Щелк.

Рыбка задергалась.

Щелк.

– Москва, «Националь», взрыв, шесть трупов.

Щелк.

Стрелок завалился.

* * *

Ибица разделся и уселся напротив меня.

– Отпустите… – взревела Красная Москва.

Барин шагнул к ней, она попятилась.

– Не надо, – заскулила прорицательница.

Роман Николаевич встал на прежнее место.

– Москва, метро, «Павелецкая», взрыв, сорок два трупа, две с половиной сотни

раненых.

Щелк.

Щелк.

– Тульская область, взрыв самолета, сорок два трупа.

Щелк.

Щелк.

– Ростовская область, взрыв самолета, сорок восемь трупов.

Лицо Ибицы задрожало и сморщилось.

Щелк.

Щелк.

– Москва, метро «Рижская», взрыв, десять трупов, полсотни раненых.

Щелк.

Щелк.

– Нальчик, карательный отряд, сотня трупов.

Щелк.

Щелк.

– Али-Юрт, ночь, люди идут по дорогам, стреляют, каратели, трупы.

Щелк.

Щелк.

– Москва, Черкизовский рынок, тринадцать трупов, полсотни раненых.

Щелк.

Щелк.

– Орджоникидзе, взрыв в маршрутном такси, тринадцать трупов.

Щелк.

Щелк.

– Назрань, взрыв, двадцать трупов, полторы сотни раненых.

Щелк.

Щелк.

– Кизляр, вокзал, двенадцать трупов, два десятка раненых.

Щелк.

Щелк.

– Сергокалин, вышка, взрыв, восемь трупов.

Щелк.

Щелк.

– Орджоникидзе, рынок, взрыв машины, семнадцать трупов, полторы сотни раненых.

Щелк.

Щелк.

– Пятигорск, кафе, взрыв, четыре трупа.

Щелк.

Ибица чмокнул и рухнул.

Роман Николаевич встал на колени, склонился над ним. Закрыл ему глаза, встал.

Только выйдя в переулок и снова потрогав за пазухой сверток с деньгами, я выплюнул почти переставшего шевелиться макропода.

В Султановке я Веры не застал. Уже по дороге крепко выпил и не стал сопротивляться, когда генерал налил мне стопку.

Вера вернулась в третьем часу.

Когда увидела нас обоих за столом, сверкнула глазами, схватила и унесла бутылку. Вернулась.

– Ты как добралась? – спросил я.

– На такси.

– Не езди в такси так поздно, пожалуйста.

– Тебе-то что?

– Правда, Верунчик, мы беспокоимся, – очнулся генерал, дремавший, свесив голову на грудь.

– Беспокоитесь? Не надо обо мне беспокоиться, я сама о себе побеспокоюсь.

– Нет, родная, – сказал я, – теперь ты не только за себя отвечаешь. Теперь нас трое, любимая…

И тут Вера взорвалась, слезы брызнули у нее из глаз, и она кинулась наверх, в свою комнату.

Там я ее и нашел, лежащей на постели, содрогающейся от рыданий.

– Вер, а Вер, – сказал я, садясь рядом. – Смотри, что я принес. – И положил ей на руку пачку денег.

Она оторвала мокрое лицо от подушки.

– Да пошел ты, – она ударила меня по руке, и деньги густо рассыпались по полу.

Я вернулся к генералу и один допил бутылку.

Очнулся я уже среди бела дня и долго не решался открыть глаза от раскалывающей голову боли. Но собрался, поднял себя и, не одеваясь, пошел в парк. Там я

упал в пруд, забарахтался и выскочил из него по колено в иле.

Стуча зубами от холода, я поскакал в дом. Генерал сидел на крыльце в кресле-качалке. Он поднес мне стаканчик портвейна и бутерброд. Опохмелившись на ходу и кое-как отерев о траву ноги, я залез под душ. Когда вышел, встретил Веру в кухне, она наливала себе чай.

– Завтра мне будет нужна твоя помощь, – сказала она.

– Хорошо, любимая. Что за дело?

– Мне в больницу надо. Отвезешь, заберешь вещи, потом привезешь обратно.

– А что случилось?

– Это по женской части, – сказала Вера.

– Как скажешь, – подошел я к ней и припал губами к ее руке, решив, что в неведомом женском мире в случае беременности полагается регулярно наблюдаться у врача.

– Завтра с утра, – сказала Вера, когда я, прежде чем бежать на станцию, пришел к ней попрощаться.

Макроподов в аквариуме оставалось только два, и выбирать долго не пришлось – я взял того, что казался крупнее.

Стрелки в тот день не задались. Все были мелкие фактурой и трусливые, тревожные: трясло их крупной и мелкой дрожью. Особенно бритоголового парня с выпуклой грудной клеткой и толстыми губами, которыми он ловил воздух при каждом нажатии курка. Этот соскочил быстро и как-то странно – никто так высоко не подпрыгивал, его будто током ударило. И коротконогий тоже отвалил легко, земля ему пухом, только ойкнул и всё, обмяк и откинулся на спинку.

Против меня вышел лысоватый мужик, старше остальных, с темными мешками под глазами. И тут я занервничал, ибо в глазах его совсем не было страха, только мрачная усталость. На меня он посмотрел без интереса.

Я прижал языком макропода – рыбка дернулась; я чуть успокоился, потому что мне уже стало казаться, что он там, за щекой, неживой. И тут началось главное:

– Москва, аэропорт «Домодедово», тридцать семь трупов, полторы сотни раненых, – взвыла Красная Москва.

Щелк.

Щелк.

– Эльбрус, карательный отряд, двенадцать трупов.

Щелк.

Щелк.

Поначалу стрелок жал курок с ожесточенностью, но скоро успокоился. Стал посматривать на Красную Москву, которая в этот раз была совсем не здесь, а где-то на своем персональном шабаше…

Роман Николаевич дирижировал игроками как-то более нервно, чем обычно, видимо, ставки на меня давно уже зашкалили. Он тщательней проверял закладку патронов, жестче прокатывал барабан. Я жал макропода, мне казалось, что он отключился, и от рыбьего вкуса меня подташнивало.

– Нелидово, крушение скорого поезда, сорок трупов.

Щелк.

Щелк.

– Литвиново, электричка, крушение, восемнадцать трупов, полсотни раненых.

Щелк.

Щелк.

– Батайск, тепловоз врезается в школьный автобус, девятнадцать трупов.

Щелк.

Щелк.

– Угловка, крушение скорого поезда, двадцать восемь трупов, сотня раненых.

Щелк.

Щелк.

– «Пулково», самолет разбивается при посадке, тринадцать трупов.

Щелк.

Щелк.

Поделиться с друзьями: