Орловы. На службе Отечеству
Шрифт:
Потери русской эскадры были весьма малы. На корабле «Европа» было 3 убитых и 6 раненых, на корабле «Не тронь меня» – 3 раненых. Были пробоины в судах, сломаны рангоут и снасти, порваны паруса. Потери турок были огромные. Турки потеряли и флот и более 10 тысяч людей. Победа была полная; весь турецкий флот был истреблён, и дорога в Константинополь открыта. Императрица Екатерина II была чрезвычайно обрадована этой победой русского флота и щедро наградила участников победы. Граф Алексей Орлов получил орден Святого Георгия 1-й степени и титул Чесменского; Адмирал Спиридов – орден Святого Андрея Первозванного; капитан-командор С. К. Грейг – орден Святого Георгия 2-й степени; капитаны 2-го ранга Клокачев, командир корабля «Европа» и Хметевский – командир корабля «Три святителя» – ордена Святого Георгия 3-й степени. Орденом Святого Георгия 4-й
Все четыре командира брандеров также получили орден Святого Георгия 4-й степени и следующий чин.
Орден Святого Георгия был учреждён императрицей Екатериной II совершенно недавно до описываемых событий, 26 ноября 1769 года, в день святого Георгия. И, конечно, особо ценился в обществе. Впервые в России орден был разделён на четыре степени и предназначался для награждения только за отличия в военных подвигах.
Статут ордена чётко устанавливал право на получение сей награды.
«Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны не дают право быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы…» Кавалерам ордена представлялась ежегодная пенсия. Первоклассным по 700 рублей, второго класса по 400 рублей, третьего класса по 200 рублей, четвертого класса по 100 рублей.
Век XVIII. Ночь на 7 июля 1770 года. Чесменская бухта. Подвиг лейтенанта Ильина
Относительно лейтенанта Дмитрия Сергеевича Ильина в предоставлении графа Орлова к ордену 4-й степени сказано: «При сожжении турецкого флота был охотно набран на брандер и исполнял должность с неустрашимостью».
В рескрипте императрицы Екатерины II, начинавшемся словами: «Велико было наше удовольствие, когда мы получили первое извести о знаменитом на море бое под предводительством Вашим, – затем отмечено: – Восхотели мы, в знак нашего к подчинённым вашим благоволения, послать к вам несколько крестов святого Георгия четвёртого класса, дабы оные раздали по делам в статутах того ордена предписанных, а особливо рекомендованному от вас Ильину».
К рассвету 7 июля бой в Чесменской бухте затих: турецкий флот был полностью разгромлен. Побоище закончилось попытками спасения выживших моряков неприятеля. Здесь, в бухте, погибло около 10 тысяч турецких матросов и офицеров. А бухта являла собой самую страшную картину. Будь Солнце живым существом – богиней Авророй, к которой так любили обращаться тогдашние поэты, – содрогнулась бы богиня и зажмурилась бы.
Скрипит, скрипит перо в каюте на «Трёх иерархах»: Алексей Григорьевич должен известить не только своего брата Григория Григорьевича, но и Императрицу Екатерину Алексеевну – о «свисте ядер», о доблести адмирала… Настроение у него приподнятое: грандиозная победа и брат Фёдор жив и невредим – и уже рядом.
Свои переживания Алексей не преминул изложить императрице тоже, сообщив не только о том, что «на другой день после пожара флота он с ужасом увидел, что вода в Чесменском порту, который не очень велик, была совсем красная, – так много погибло в ней турок», но и о том, что «увидев в разгаре сражения, что адмиральские корабли взлетели на воздух, подумал, что брат его погиб. Он почувствовал тогда, что он не более, как человек, и лишился чувств; но минуту спустя, придя в себя, он приказал поднять паруса и с своим кораблём бросился на врагов. В минуту победы офицер принёс ему известие, что его брат и адмирал живы. Он говорит, что не может описать, что почувствовал в эту минуту, самую счастливую в его жизни». Это мы цитируем письмо не Орлова, а Екатерины (к Вольтеру). В драматизм (и даже мелодраматизм) ситуации она погружает великого философа с заметным удовольствием – видимо, чтобы подчеркнуть душевную тонкость Орловых, на клан которых она сделала ставку. Дескать, вот каковы превосходные человеческие качества братьев! Предполагалось, что Вольтер должен при этом оценить и собственные человеческие качества
самодержицы, столь чуткой к чужим чувствам.Век XVIII, июль 1770 года. Российский корабль «Три иерарха» с кейзер-флагом на мачте. Алексей Орлов пишет письмо брату Григорию о результатах Чесменской битвы
Донесения адмирала Спиридова и генерал-аншефа Орлова о чесменском событии удивительно похожи. Спиридов извещал императрицу: «Неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище (зрелище – на языке того века), а сами стали быть во всем Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи».
Алексей Григорьевич же спешил обрадовать Григория Григорьевича, как автора «особого мнения», которое позволило младшему брату отличиться в глазах Её Величества: «Со флотом за неприятелем пошли, до него дошли, к нему подошли, схватились, сразились, разбили, победили, поломали, потопили и в пепел обратили». Каков воинский строй глаголов! И тот и другой авторы явно подражали древнеримскому лапидарному «вене, види, вици» – пришёл, увидел, победил. Прямо-таки русские спартанцы, поклонники краткости в ущерб словесным кружевам!
Екатерина II, получив известие о «славной морской виктории», писала: «Европа вся дивится великому нашему подвигу… Безпристрастныя радуются успехам нашим. Державы же, возвышению империи нашей завиствующие и на нас за то злобствующие, раздражаются в бессильной своей ненависти».
Известие о чесменской победе застало императрицу по пути на царскую дачу, что на седьмой версте Царскосельской дороги, – в один из путевых дворцов, какие строились на дорогах, чтобы Екатерине было где остановиться на привал и отдохнуть. Известие мог доставить и обычный курьер. Но, по преданию, нагнав здесь кортеж императрицы, бросил самодержице под ноги захваченный русскими моряками в Чесменском сражении флаг турецкого линкора «Родос» князь Юрий Владимирович Долгоруков, сам участвовавший в этой баталии. На сём месте Екатерина и распорядилась в честь знаменательного этого события заложить церковь во имя святого пророка Иоанна Предтечи, которую стали называть Чесменской. Освятят церковь, построенную по проекту Ю. М. Фельтена, к десятой годовщине чесменской победы, и на церемонию освящения императрица явится в морском мундире.
Век XVIII, 5 июля 1780 года – день освящения церкви Рождества святого Иоанна Предтечи «Чесменская церковь» (построенной на месте, где Екатерина в 1770 году получила известие о чесменской победе)
Храм этот, выстроенный в неоготическом стиле, со стрельчатыми окнами и остроконечными башенками, как бы устремляющийся к облакам, и сегодня стоит на улице Ленсовета в Санкт-Петербурге.
В память события была выбита медаль, изображавшая, с одной стороны, портрет Екатерины II, а с другой стороны – горящий турецкий флот.
Её Величество повелели в память о победе отлить золотые и серебряные медали: «Медаль эту жалуем мы всем находившимся на оном флоте во время сего Чесменского счастливого происшествия как морским, так и сухопутным нижним чинам и позволяем, чтобы они в память носили их на голубой ленте в петлице». Надпись на медали была столь же лапидарна, как донесения из Чесмы: «Былъ». В смысле – был там и вышел победителем. Хотя моряки усмехались: «Это у турка флот был, да весь вышел».
Был отмечен и весь отечественный флот. Всему флоту было объявлено монаршее благоволение; выдано не в зачёт годовое жалованье и следуемые по уставу деньги за взятые и сожженные корабли (187 тысяч 475 рубля); нижние чины были награждены серебряными медалями на голубой ленте. Традиции российского флота сильны. Дальние наследники славы участников того сражения – современные моряки Военно-морского флота России – носят на отложном воротнике форменки, называемом у них гюйсом, три белых полоски, и одна из них – как раз память о Чесме.