Орлы на Востоке

— Наглый ублюдок, — сказал Тулл, но он улыбнулся.

Изнутри раздался крик. Не звук, призванный привлечь внимание, а звук чистого, неподдельного страха. Последовал еще один. Привратники что-то торопливо переговаривались друг с другом. Тулл оглядел комнату. Казалось, никто больше не слышал. Он навострил уши. Третий крик, на этот раз слабее.

— Это трибуны, — интуитивно сказал он. — Как бы мне ни было наплевать на Непота, мы не можем здесь оставаться. Выводи людей, как можно быстрее. Я выйду наружу.

Он направился к двери, не обращая внимания на испуганные лица тех, кого он толкал. Он увидел, что привратники всматриваются в переулок. Мрак не давал ничего разглядеть, но звуки борьбы были отчетливо слышны. — Что происходит?

— Я не знаю, господин. Я думаю, что эти старшие офицеры влипли, — смущенно сказал один.

Тулл толкнул его: — И ты просто стоишь здесь?

— Наша работа — поддерживать тишину у двери, господин, а не на улице, — последовал угрюмый ответ. — Если мы покинем свой пост, Октавия отрежет нам яйца.

— Она бы преуспела в легионах, — подумал Тулл, выхватывая меч и рванувшись вперед.

— Помогите! — раздался голос.

Они не все мертвы, подумал Тулл. Замедлив шаг, когда свет от ламп снаружи таверны померк, он вгляделся в улицу. Держа меч наготове в правой руке, витис в левой, он двинулся вперед, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Он молчал, не желая выдавать свое местоположение. Голоса, говорившие на латыни, достигли его ушей и бормотали приказы на другом языке. Он ничего не мог видеть. Его кожу покалывало. Он посмотрел направо и налево, но увидел только закрытые ставнями витрины и дверные проемы.

Он прошел двадцать шагов. Два десятка. Затем, слева и примерно в пятидесяти шагах от себя, он увидел группу темных фигур, сгруппировавшихся вокруг входа в переулок. Он направился к ним. Сосредоточившись на том, кто был внутри, никто не заметил. Затем Тулл различил иллирийцев. Люди, которых он мог видеть, были нападавшими, что означало, что трибуны отступили в более защищенный переулок. Он медленно приближался, считая противников. Шесть человек. Семь. Плохие шансы.

Справа раздался тихий шум.

Тулл пригнулся, и дубинка, которая должна была отправить его в Аид, просвистела над его головой. Он извернулся и ударил своим витисом. Он услышал мясистый шлепок, и его нападавший взвизгнул. Спустя мгновение, и рукоять клинка Тулла оказалась глубоко в его животе. Нападавший закричал, и Тулл отбросил его назад, со своей стали клинка. Тот упал, ревя.

Согнув колени, готовый к новому нападению, Тулл проигнорировал его рев. Пролетело мгновение, и еще одно. Оставив человека с отверстием в кишках кричать в небо и отвлекать своих товарищей, он быстро двинулся на дальнюю сторону улицы.

Недостаточно быстро.

Сперва он услышал голоса. Затем к нему двинулись тени … две, три.

Смотреть на улицу в сторону «Кузницы» с ее настенными факелами, означало потерять всякое ночное зрение. Молясь, чтобы появился Фенестела, Тулл прислонился спиной к стене ближайшего здания. Воспоминания о похожем столкновении много лет назад, когда он нес кошелек, набитый золотыми монетами, нахлынули на него. Я пережил это один раз, сказал он себе. Я смогу пережить и сейчас.

Когда иллирийцы приблизились, Тулл смог лучше их разглядеть. Он передумал. Все трое были молоды и гибки, и у них были копья. Он мог сбить одного, может, даже двух, но затем он умрет. Поэтому, когда нечего было терять, атака была лучшей формой защиты. Выбрав ближайшего — остальные были в нескольких шагах позади — он метнул свой витис тому в голову. Вращаясь, как волчок, он попал иллирийцу прямо в лицо. Тулл ринулся следом и плечевым ударом отправил противника в полет.

Большинство людей поступили бы мудро, если бы сбежали, бросив трибунов на произвол судьбы. «А, я глупец, — подумал Тулл, — направившись прямо в переулок, где оказались в ловушке старшие офицеры.». Сделав ставку на то, что тамошние иллирийцы не будут ожидать, что он бросится наутек, как лиса с поджатым хвостом, он пересек улицу в три шага. Перед ним возникло потрясенное лицо. Острие меча Тулла вонзилось ему в пасть. Когда он вырвал меч наружу, горячая кровь забрызгала лицо Тулла.

Фигуры приближались с обеих сторон. Воздух засвистел, в него летели копья.

— Все кончено, — подумал он.

— Рим! — раздался вдруг голос из переулка. Появилась фигура с ножом в руке.

Откуда-то с другой стороны улицы раздался ответный призыв.

— Рим! — повторил Тулл. Он сделал выпад влево, чтобы заставить врага отступить, затем двинулся вправо, к таверне и фигуре с ножом. Его живот сжался от ожидания удара копьем. — Рим!

То ли его крик подействовал, то ли надвигающееся приближение Фенестелы и его людей, он никогда не узнает. Иллирийцы растворились в ночи. Звук убегающих ног сменился хриплым Тулла, распиливающим его грудь, а затем из переулка донесся низкий стон.

Назвав свое имя и звание, он направился к фигуре с ножом; — Я римлянин, — громко сказал он. — Я здесь, чтобы помочь.

— Слава богам, — ответил голос. Это был не Непот.

Уверенный, что это один из трибунов, Тулл спросил: — С вами все в порядке, господин?

— Меня немного задели, но один из моих товарищей ранен. Насколько сильно, я не знаю. Другой, я думаю, тоже.

Появление Фенестелы мгновением позже с шестью мужчинами и горящими факелами было весьма кстати. Трибун, с которым разговаривал Тулл, был бледен, но полон решимости, а его туника была заляпана пятнами крови. — Не моя, — объяснил он. — Я помог Антонию дойти до переулка и это его кровь. Правда, часть ее могла возможно и иллирийца, — добавил он с вспышкой гордости. — Я проткнул одного.

Приказав Фенестеле преследовать противника с четырьмя людьми, Тулл взял факел и вместе с Кассием и Урсусом последовал за трибуном в переулок. Там они нашли Антония, лежащего без сознания, его туника была скорее багровой, чем белой. Непот присел рядом с ним, поглаживая его левую руку. Тулл надеялся найти его невредимым, трусливо спрятавшимся в переулке, но Непот получил сквозное ранение копьем. Несмотря на его громкие жалобы, ему повезло. Антоний же был ранен ножом в живот. «Он не протянет и нескольких дней, — подумал Тулл. — Бедняга!»

Он приказавл Кассию и Урсусу отнести его в таверну. — Они пытались ограбить вас, господин? — спросил он третьего трибуна, которого звали Юлий.

— Как ни странно, но нет!

Беспокойство кольнуло Тулла: — Значит, это было покушение, господин.

— Кому могло понадобиться нас убивать?

Тулл заскрежетал зубами. «О, Юпитер, они посылают младенцев командовать нами», — подумал он. — Это, должно быть, один из вражеских вождей, господин, пытающийся ослабить наш легион. Цепочка командования была бы расколота, если исчезнут три трибуна.