Ормхеймский Бастард

— Этот Эрик — он уже как легенда. Все его ждут, но где он?

— Ну не мог же полководец раствориться по пути — вместе с регулярной армией. Все-таки вел он не гуговцев. Я вам обещаю, Соланж: ни с вами, ни с вашей сестрой ничего дурного не случится. Пока я жив.

2

Пьяно орут гуговцы за стенами, молятся женщины — в стенах. Одни монахи сражаются молча. Они — и паренек-ормхеймец.

А молиться за всех воинов — обязанность кардинала. Как раз, чтобы наверстать упущенное. Как в сказке «Долго же ты спал». Две смены власти продрых.

Молись — раз уж сражаться теперь не в силах. Разве что в качестве знамени. Да и то — с помощью укрепляющего зелья Жерара.

Увы, особняк — действительно не крепость. Можно отстреливаться из окон, совершать дерзкие вылазки. Но гуговцев теперь не три сотни. И далеко не все сторонники нового короля — паршивые вояки. Увы, «подонок без чести и совести» — еще не обязательно значит «разжиревший от пьянства и лени слабак».

Так, что-то новое. Видимо, протрезвели окончательно. Потому как выслали парламентера с белым флагом.

Нет. С очень светло-розовым. И даже почти чистым.

Сколько же воинов сейчас мечтает пальнуть? Дескать, не знали, что переговорщик. Слишком уж не похож.

Ну и мысли — для служителя церкви!

Парламентер остановился шагах в десяти. И даже не такой уж жирный. Недавно у Гуго? Для кадрового вояки всё же рыхловат.

Опасливо косится сразу на все окна. Еще бы — те дружно ощерились мушкетами.

А когда кончатся пули, останется перейти на арбалеты.

Ничего. В ближнем бою они очень даже неплохи. Как и луки.

— Законный король Эвитана, Его Величество Гуго Первый приказывает вам сложить оружие.

Хорошо, что не выстрелили. Этот еще выражается поприличнее. Предыдущие через слово лепили упоминание матери и свои альковные фантазии в отношении врагов и их родни.

Паршивее всего, что Гуго — действительно законный король. И спасать от него некому. Разве что Эрик… или Всеслав. Но словеонец уже раз поддержал Карла против Грегори. И вручил власть Регентскому Совету.

Раньше Александр не думал, что вдруг о нем пожалеет. И о Всеславе, и о Совете. Увы, всё познается в сравнении. Рядом с Его Величеством законным Гуго Регенты были идеальным правительством. Обе сволочных клики — и Ревинтера, и Мальзери — могли править только сильной страной. И потому держали ее более-менее в порядке. А вот Гуго…

Он — законный король, а Александр — служитель и князь Церкви. Но будь хоть малейший шанс — кардинал заплатил бы мучительнейшей казнью или вечными молениями в самом суровом монастыре, но раздобыл бы Эвитану другого правителя.

— Также Его Величество Гуго Первый повелевает…

Парламентер честно выждал паузу. Еще раз огляделся — уже не столь опасливо. Смелеет и… наглеет от безнаказанности. Как и все гуговцы — во главе с самим принцем… новым королем.

Храбрец не дождался повальной сдачи в плен и перешел к новым требованиям:

— … немедленно вернуть ему королевскую родственницу, герцогиню Алису Ормхеймскую вместе со штатом ее придворных дам и девиц, что сейчас насильно удерживаются в стенах обители.

Ага. Настолько насильно, что половина уже вооружилась — оборонять окна, когда монахов не останется. До тех пор дам в бой просто никто не пустит.

— Насильно? — задорно прозвенело из ближайшего окна.

Эту веселую, неунывающую пышку Александр даже запомнил. Жаклин. Первой вызвалась помогать в госпитале — как только понадобится. Вместе с лучшей подругой — Стефани.

Понадобилось быстро. Освободить руки воинам.

— Это вы с вашим недокоролем насильно можете, а здесь мы все — добровольно.

Ее товарки одобрительно свистят. И осаживать их никто не станет.

— Вы смеете не подчиняться законному королю?!

К сожалению, королю. К сожалению, законному. Творец был слишком занят борьбой с Темным и змеями его. Или подарил своим созданиям слишком много свободы воли. И теперь Лютену захватило Зло.

Слишком много свободы воли. Но ее никто не отменял и теперь. Смерть себе каждый вправе выбрать сам.

3

Черные вороны беды вьются над головой, не смолкая. И потому особенно странно: чем дальше Лютена, тем легче на душе Ирии Таррент. Именно ее. С Ирэн Вегрэ покончено раз и навсегда. Она осталась в столице. Больше нет среди живых Ральфа Тенмара — и настоящая Ирэн может вернуть себе родовое имя. И наследство.

А Ирия…

Когда-нибудь она тоже вернет имя и титул отца. А до тех пор в подзвездном мире существует лишь кавалер Рене Реми. Юный герой, что спешит в расположение армии другого героя — много старше и могущественнее. Маршала Мишеля Лойварэ. Эвитанского полководца и верного слуги короны.

Но юный герой спешит. В робкой надежде, что Лойварэ хоть немного жаль Лютену. Больше, чем присягу. И собственную безопасность.

Нужно спасти Алису. И вернуть долги Ральфу Тенмару. А за Кати и Чарли придется присмотреть безотказной Иден. Прости, сестренка, но Ирия тебя обманула. Так уж вышло. Слишком долго и трудно превратиться из отцеубийцы в саму себя. Дыма без огня не бывает, помнишь? И уж тебе-то такое объяснять не нужно. Ты всегда была самой понятливой в семье. И самой умной.

Ты ведь справишься и без непутевой старшей сестры, правда? Всегда справлялась. Ирия защищала Эйду. А Иден была одна. И осталась тогда одна — без отца и сестер, на семи ветрах. Ненужная матери — как и все они. Что с Иден случилось бы без Стивена?

И у скольких девушек хватило бы ума принять Стива как дар судьбы, а не кару? У одной Иден?

Рене Реми. А в Бьёрнланде будет еще кто-нибудь. Зеленые глаза и вновь светлые волосы там вполне уместны. И не зря северные языки всегда давались Ирии лучше, чем мидантийский и квиринский. Теперь пригодятся. Как только Ирия Таррент найдет племянницу и сестру. Или хоть племянницу. Ее нужно устроить в безопасности, а потом вернуться за Эйдой. Той ведь тоже уже никогда не спасти репутацию. Даже после такой чехарды с королями. Политика политикой, а непорочность невесты — дело другое.

Разве что Эйде обвенчаться с Роджером Ревинтером, но уж без такого счастья как-нибудь обойдемся. Тут даже вдовство не поможет.

Да и от могущественных врагов лучше оказаться как можно дальше. От любых. Что-то их количество растет не по дням, а по минутам.

Жаль собственных обещаний Констансу. Но если он и впрямь сдержит слово (и не перегорит в своей скороспелой любви), Ирия найдет его. А дальше выбирать уже только ему. Расстаться или сбежать вместе. Вряд ли образованный поэт не знает бьёрнландского. Или хоть наречия Вольных Городов. Или теплой Идалии.