Оружие души. Кузнец. Том 5

В этот момент меня волновали совершенно иные вещи.

Много всего происходило на политической арене, где «сражались» консерваторы и реформаторы. Ничего такого, но практически каждый день какие-то вызовы и события. Оба лагеря так до сих пор и перекидывались обвинениями, их представители выступали на федеральных каналах. Отделения Гильдии Искателей по всей империи, в зависимости от настроя их глав, тоже плавно присоединялись к одной из двух противоборствующих сторон.

А уж что творилось в закулисье — даже знать не хочется. Все эти подковерные игры, попытки подставить реформаторов или выставить их в дурном свете. Конечно, и в нашем «лагере» находились люди, которые во благо всего земного шара готовы были действовать не совсем честно.

Подлость и обман эти редкие кадры оправдывали тем, что ведь все равно все во благо. Не знаю, я относился ним с подозрением, иначе просто не мог. А все потому, что как-то раз влиятельные консерваторы внедрили в круги реформаторов мужчину, который смог обвести людей вокруг пальца, и от лица реформаторов вытворял всякое нехорошее, а потом его разоблачили, и на том все закончилось…

Пока все это происходило, Подземелья все равно закрывали. И я бы даже не сказал, что делали это реже, чем месяц назад. Хотя всей статистики на руках у меня не было. А еще Гильдия Искателей отметила странную особенность — спонтанные Подземелья уже очень давно не появлялись на землях Российской Империи, в других странах — тоже. А вот те, что оставались, только усиливались, и потому приходилось формировать все более многочисленные рейды или подбирать Искателей посильнее.

Тем временем оружие и броня, выкованные мною лично или в одном из двух цехов — автоматическом с големами-кузнецами или «человеческом» с Чернобородом и уже довольно опытными ребятами-кузнецами — приобрели неожиданную популярность. Никогда еще прежде у меня не было столько заказов: ни от Искателей из столицы, ни от всех безбедных аристократов из Железнограда и соседних городов.

Мой род с недавних пор на слуху, мое кузнечное производство невероятно популярно, и именно поэтому мне и моим помощникам приходилось работать еще больше. И в эти моменты я был несказанно рад тому, что успел создать столько големов, ведь именно они справлялись с большей частью заказов и снимали самую пиковую нагрузку в моменте, не требуя ни мгновения отдыха. Все же не все могли себе позволить лучшие, а тем более — уникальные мечи, на стандартные, но высококачественные тоже был большой спрос.

Что до индивидуальных заказов со всеми, так называемыми «фишками» истинного мастера, мне приходилось работать самому. Не уверен, но вряд ли хоть кто-нибудь из моих помощников приблизится к моему уровню искусности в этом ремесле в ближайшие лет десять, а может, и двадцать. Да и я использовал духовный молот в своей работе и пока не смог найти ни одного человека с подобной же особенностью.

Много работы требует много материала, благо я теперь мог легко позволить себе все закупать. Порой приходилось переплачивать за редкие материалы или уникальные сплавы, но оно того все равно стоило, ведь по итогу все окупалось с лихвой самими заказчиками.

Худшее, что случилось за это время — госпитализация Федора Алексеевича. Она была настолько же необходима, насколько внезапна, ведь здоровье Двинина начало резко ухудшаться.

Вне всяких сомнений, это связано с тем, что он помолодел на сорок два года. Более того, позже стало известно, что омоложение оказалось, по сути, иллюзией, которую «подарило» ядро. И теперь Подземелье «требовало» обратную плату.

Проблема заключалась в том, что никто не знал, как помочь — ни врачи, ни Искатели. Зелья, артефакты… — все это не приносило ровным счетом никакого результата. Лучшие целители империи могли разве что временно облегчить симптомы. Выбросы маны становились не настолько болезненными, а лихорадка, головные боли и потеря сознания — отступали. Все это я знал потому, что поддерживал контакт с лечащим врачом Федора Алексеевича, с ним самим, увы, удавалось поговорить нечасто.

Разумеется, когда Двинин выбыл из противостояния, это не могло не ударить по всему боевому духу реформаторов — тревожность нарастала. Все-таки он был одним из ключевых Искателей нашего «лагеря», вел за собой народ и не только буквально. До самой болезни Федор Алексеевич закрывал несколько Подземелий в неделю.

Пока я разрывался между заказами, делами рода и всякой общественной деятельностью, связанной с лоббированием реформаторских идей и попытками разобраться в состоянии Двинина вдруг пришло письмо. Да, самое настоящее — бумажное, в конверте, с марками, как полагается. Подписано от руки: «Федор Алексеевич».

— Могу идти? — спросила Елена после того, как вручила мне конверт.

— Да, благодарю, — устало кивнул я и отпустил девушку, у нее теперь столько дел, сколько есть не у каждого главы какого-нибудь провинциального рода.

Я отложил конверт в сторону и развернул белый лист. Написано кратко, но четко:

«Роман, ты — лидер. Мне не по себе от того, что я не могу быть в строю. Поэтому, я прошу тебя возглавить экспедицию в Подземелье в Сургуте. Мои доверенные контакты сообщили, что там возникла аномалия. Что-то новое. Магические вибрации говорят о нестабильности, а также… признаках чего-то иного. Надо разведать, пока не стало слишком поздно. Снаряжай рейд, но подходи к выбору спутников тщательно. Осторожность прежде всего».

Сомневался ли я? Нет, я согласился сразу. Вызов? Конечно. Возможность? Еще бы!

А вот над чем я действительно задумался — ответить письмом через имперскую почту или написать сообщение? В итоге решил продублировать свой ответ двумя способами связи. Давно заметил, что Двинин не очень дружит со смартфонами, но мало ли, тем более, письмо будет идти несколько дней.

В этот же день я собрал «Молот» в полном составе, но не только для того, чтобы поделиться планами. Они с некоторой настроенностью и большим интересом приняли весть о том, что нам скоро в Сургут в аномальное Подземелье. А после я и ребята начали обзванивать Искателей, который могли бы согласиться на такой риск и помочь нам в этом.

* * *

А уже на следующий день мы собрались в одной из небольших учебных аудиторий Гильдии Искателей. Именно там, потому что на мой звонок откликнулась даже Ирина Николаевна Сокурова и предложила помощь, а еще сказала, что в этой аудитории нам точно никто не помешает и лишних ушей там тоже нет.

Я когда-то был отличником, а потому с удовольствием сел на первый ряд. Кроме меня в аудиторию прибыли гости из столицы — Макар и Алина, они сильно удивились, когда встретили друг друга в самолете и попросили их разместить подальше друг от друга. Тем не менее, они уже знали об этой связи, что возникает между антиподами, а потому максимально справлялись с тем, чтобы не показывать лишних эмоций и всего такого.

Алина без лишних вопросов согласилась отправить в Сургут. Она за последний месяц очень прониклась идеями реформаторов, все-таки девушка — целитель: спасать людей у нее как бы в крови, в самом даре заложено.

Что до Макара, так он тоже был решительно настроен против консерваторов, ведь с его же слов, эти твари выловили его и пытались надавить. Однако про моих големов Искатель так им ничего и не сказал, а потому я доверял ему: мало ли какое открытие нас ждало в аномальном Подземелье.

Больше того, Макар даже собирался применить свой дар для изучения этажей, потому что он получил от меня достаточно информации и решил, что сможет настроить свой темный дар на магические колебания Подземелья и найти ту самую таинственную зону нестабильности.

Позже пришли Сокурова и ее брат Виктор. И почему-то я совсем не удивился, когда Ирина Николаевна уверенно расположилась в удобном кресле преподавателя. Гора же сел на последний ряд аудитории. Он сказал, что там ему не придется тесниться.