Оружие души. Кузнец. Том 5

— Здравствуй, отец.

Он вдруг едва заметно улыбнулся и будто бы со всей силы дернул меня на себя. Вот это хватка! Я просто не устоял бы на ногах, если бы отец выполнил бросок. Он, как выяснилось, гораздо сильнее Виктора и Геннадия, но оно и понятно, ведь отец тоже Искатель, а опыта у него поболее. Разве что в последние десять лет он ходил в рейды сильно реже.

Я ощутил другую его руку, которая больно хлопала меня по спине. А ухо поцарапала густая борода. Отец лишь через две секунды отстранился от меня. Теперь его взгляд был наполнен такой странной уникальной штукой, как отцовская любовь. Хотя, может, ему просто в глаза пылинка попала: точно не знаю, как-то не знаком я с тем, чтобы отец относился ко мне с безусловной любовью.

— Как же я рад тебя видеть, даже не представляешь, — абсолютно искренне проговорил он и улыбнулся.

— И я рад! — ответить пришлось не столько по искреннему порыву души, сколько по этикету. Все-таки отца я уважал, а он чтил все эти старые словесные нахваливания и прочее.

Тем не менее, на его лице красовалась самая настоящая улыбка, а глаза больше не сверлили меня злобой, как это было три года назад. Тогда от отца исходила мощная аура угрозы, а сейчас… Хм, странно, такое чувство, что она, скорее, окутала меня для защиты, нежели неприятно давила. Необычное чувство.

— Пойдем на территорию поместья, я знаю там одно укромное место, — проговорил отец. Он жестом позвал меня за собой, а своим гвардейцам велел встать у входа.

Мы прошли по саду и оказались в просторном тренировочном зале. С толстенными стенами метра так два. Избыточно, как по мне, но черт его знает, какие «чудовища» могут водиться в столице. Все-таки даже Двинин на пике — не самый сильный Искатель.

Отец закрыл двери и взмахнул руками, будто ожидая, что я одарю его подарками. Если он надеялся на холодное оружие или защитные артефакты, то мимо — именно для него я ничего такого не готовил.

— Роман, давай, не заставляй меня ждать. Показывай уже своих големов. А то я столько про них слышал…

— Големов? — я невольно сыграл бровями, получилось довольно правдоподобно. — А ты веришь слухам?

— Какие, к черту, слухи?! — по-доброму отмахнулся он, будто я просто позволил себе немного несерьезности. — Я разговаривал с Федором Алексеевичем.

— И как он? Идет на поправку? — теперь уже я взволновался по-настоящему.

— К сожалению, ему снова стало хуже… — отец поморщил лоб. — Но да не будем об этом, мы все равно не в силах помочь. Поэтому я повторяю: показывай големов.

— Если ты настаиваешь, — да пошло оно все, хватит уже ждать подлянки или нападения.

Я сконцентрировался, наверное, немного гордо улыбнулся и вытащил первых нескольких големов из пространственного хранилища третьего порядка.

— Хм, похвально, — отец посмотрел на каменных и стальных здоровяков с оружием, внутри которых едва слышно громыхали их артефактные сердца, щелки-глаза светились огоньками. — Не думал, что они такие большие. И как, сильные?

— Больше я без них в рейд не хожу.

— Роман, ты же знаешь, что у Черновых нет секрета от главы рода. Где их раздобыл? Почему они подчиняются тебе, ты же не приручатель, да и големы не живые…

— Нет секретов? — задумался я. Впервые слышу о таком правиле, но да ладно. — Именно этих, — стукнул кулаком по одному из них, — сделал я сам.

— Сделал сам, — отец покатал эти слова во рту и посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Значит, у тебя были те, которых ты сделал не сам?

— Верно, только починил или пересобрал.

— Роман, — густые брови почти сомкнулись, — хватит тянуть кота за причинное место! Ты не просто можешь, ты обязан мне доверять.

— Подземелье, — ответил я, не собираясь вдаваться в подробности.

— Хорошо. У кого-то еще есть шанс завладеть этой… технологией?

— Нет, не думаю, я уничтожил в том месте все чертежи, схемы и детали.

— А если Подземелье обновит этаж?

— На это мы повлиять не в силах.

— Значит, придется надеяться, что это были разовые ресурсы. Такая себе, гарантия, Роман. Мне это совсем не нравится.

— Ну, — я недовольно задумался, — можешь направить на тот этаж толпу Искателей, чтобы они сторожили одно здание, вот только этим ты…

— Привлеку к нему еще больше внимания, — закончил он. — Позволишь спарринг с одним из них? Или слишком дорогие игрушки? — улыбнулся отец провоцирующе.

— Нет, ну то есть, дорогие. Но, разумеется, я позволю, — одобрительно кивнул — просто не могу отказать.

Отец не привык, когда родные дети отказывают ему, тем более, если он в хорошем расположении духа. А сейчас как раз такой случай. Что до голема, жалко, конечно этого добряка, да и материалы на него… но ничего — наклепаю еще, теперь для меня это хорошо знакомая технология, а вовсе не инопланетная вундервафля.

— Ну, давай, нападай! — отец скинул пиджак и, сияя белоснежной рубахой с черными пуговицами-камнями, размахивал духовным оружием. А то, в свою очередь, переливалось яркими искрами, что напоминали испарину на холодном металле.

— В атаку, — приказал я голему, даже не думая «включать щадящий режим». Отца бы это только разозлило, с големом он справится. В этом я не сомневался.

Голем делает шаг и со всего размаху обрушивает клинок на отца. Тот ловко выставляет блок, звенит сталь. К счастью для меня, духовное лезвие не разрезает обычное, как горячее масло.

— Хм, а неплохой клинок! — с довольной улыбкой хмыкает отец.

Он отскакивает, выжидает и перехватывает оружие. Теперь нападает сам. Выстреливает в голема коварным уколом, будто бы острие его меча — это голова свернувшейся миг назад в пружинку змеи.

Голем чудом отбивает атаку, и только после я понимаю, что и сам вечно использовал тот прием, который продемонстрировал отец. Вот и не верь после такого в то, что у благородных вместе с генами передаются навыки. Байки, конечно, но доля истины в них точно есть.

Теперь очередь голема. Он размахивается и бьет — финтит, обходит со стороны и делает больший упор на скорость и ловкость, нежели на силу удара. Отец быстро и решительно отбивается, думаю, он сражается даже не в полную силу.

В какой-то момент его лицо краснеет от натуги и он вдруг взрывается мощнейшими молниеносными ударами. Один миг и голем превращается в груду стали, которая лозами опоясывала каменные осколки. Лишь меч выдерживает настолько мощную атаку.

Отец подбирает его и протягивает мне рукоятью.