Осада

Вот и сегодня. Леха всех предупредил, на что идут. Дело серьезное. Брать будут магазин таможенного конфиската – небольшое одноэтажное строение, площадью метров полтораста. Половина здания занимал конфискат, вторую половину делили аптека и сотовая связь. Леха посоветовал одеться во все темное, неприметное, Марио, как всегда, ковырялся дольше остальных – выбор оказался велик. Наконец, нацепив темную ковбойку и черные джинсы, он пришел в соседний двор, место встречи, неизменное за прошедшие несколько месяцев, когда банда обрела свой нынешний состав. Дождавшись, Леха начал объяснять.

– Итак, дело такое. Последний раз предупреждаю, кто не хочет, я не держу. Хотя мы все моложе шестнадцати, ответственность нести будем. Потому как ЧП, – молчание было знаком согласия, никто не отказался. После минутной паузы, Леха продолжил: – Тогда так. Я за вчера-позавчера разведал многое. Магазин дохлый, но вчера был завоз, много шмоток приволокли. Мне они нужны: и себе на осень и сестре подберу.

– Мне тоже не помешают, – заметил Перец. Парень был из неблагополучной семьи, а потому неизбалованный ни родительским вниманием, ни щедростью. Так что приходилось выкручиваться самому. А с летнего подработка его поперли. Оставалось ждать сентября, ресторан заключил с ним договор на работу посудомойки. Школу он окончил, получив незаконченное среднее, но денег на продолжение бесплатного образования ни в родных стенах, ни в техникуме, куда он собирался поступать, не было. Он решил подождать годок, а дальше – твердо идти в армию. Парень он двужильный, и хотя в год в этой самой армии погибало около тысячи человек, если не врала статистика министерства обороны, все равно, шансов стать самостоятельным, у него было куда больше, нежели дома.

Что до Карлсона, то он просто был пройдохой. Единственный из банды, кто продолжал обучаться в школе. Родители денег на него не жалели, а все равно Карлсон рос Маугли, – тянулся прочь от опеки, жаждал свободы и приключений на свою голову. Потому и предложение обчистить таможенный воспринял натурально с ликованием.

– Черный вход у них дрянь. Замок там на соплях держится, мы его вскроем без вопросов.

– Это моя работка, – заметил Карлсон, вечно ошивавшийся у торговцев краденым. И в доказательство потряс набором отмычек, трудно сказать, где он их достал. Явно не сам сделал, руки у него не из того места росли.

– Не твоя. Так выломаем. Чего у двери суетиться, сразу надо входить.

– А сигнализация?

– У нас будет двадцать секунд после срабатывания и до отправки сигнала. Я что зря через черный ход поперся? Наша там стоит, ее блокировать как два пальца об асфальт. Меня еще в том году научили.

Настроение сразу поднялось. Колька заулыбался, Карлсон потирал руки в предвкушении. Перец кивнул довольно, он всегда был скуп на проявление чувств. Подождав, когда восторги утихнут, Леха добавил:

– Тащить будем сообща. Фонарики и сумки возьмем на месте, там все продается. Перчатки у всех? Вот и хорошо. Мне еще в аптеку надо. Матери лекарства тыщи стоят, если найду, сэкономлю.

– Мобильники тоже тыщи стоят, – тут же заметил Карлсон. Но Леха Трактор лишь покачал головой. – Ну, …, вот что не так? У меня мужик есть, через него все устроим, сколько хочешь, все возьмет. За половину стоимости, но ведь это ж будет не одна сотня на нос.

У Перца глаза загорелись.

– Надо брать, – преодолевая собственную молчаливость, сказал он.

– Не надо, – ответил Леха. – У них может быть своя сигнализация, я ее не вскрою. Я даже не знаю, какая она.

– Ты что же, совсем …, думаешь, они бункер себе построили? Там двери стеклянные и камера на входе, что они еще что-то прикрутят? Да ведь сотни тысяч лежат, а мы пустые с тряпками уйдем?

Леха дал Карлсону в ухо, и неожиданно опустил руку.

– Ах, ты ж, …, может и так. Не сообразил. Надо отложить визит.

– Ну уж нет, – разгорячился Карлсон. – Разберемся на месте. Если будет по-моему, возьмем все и сразу. Ну, кто за?

Этого Леха не ожидал. За оказались все. В меньшинстве находиться и признавать свое поражение ему еще не приходилось. Он помялся, покряхтел, но вынужден был признать его предложение состоятельным. Впервые за всю историю банды. Карлсон возликовал, Трактор оборвал его восторги, предложил перекурить, а то потом будет проситься, а неизвестно, сколько времени уйдет на очистку.

– Да и таблетки не сразу найдем, – вспомнил Перец. – Мне тоже не помешают, если их в сейфе не держат.

– А ты удержаться совсем не можешь? – спросил недовольно Леха. – Лучше кури косяки и без вопросов.

Перец ничего не сказал, друзья перекурили, Марио тоже сделал несколько затяжек предложенной Лехой «Явы». Он курил только в банде, старался себя держать. Не то, что Карлсон, смоливший по две пачки в день.

Придя на место, они долго осматривались, и лишь затем подошли к зданию. Леха фомкой выломал хлипкий замок, подошел к красной коробке сигнализации, легко вскрыл ее взятым с собой ключом, нажал какую-то кнопку. И обернувшись, махнул рукой.

– Всё, менты не приедут. Закройте за собой дверь.

– Да темно как у негра в заднице, куда идти? – стараясь казаться совсем своим, спросил Марио. Правильной речи подростка-матершинника он так и не научился.

– Перец, иди первый. Возьми вправо, там дверь… – Леха договорить не успел, послышался хруст, дверь распахнулась, стукнувшись о «сандвич» стены. Перец вошел, и нащупав что-то тихо матюгнулся.

– Это пила, …. А вот он, – яркий светодиодный фонарь мгновенно ослепил вошедших. Проморгавшись, Леха отобрал светоч, и выискав налобные фонари, выдал всем.

Последним вошел Карлсон, покрутившись возле убогих кожимитовых курток, он сообщил, что порыщет, что поинтересней. Зал конфиската был условно поделен стеллажом на две части – слева инструменты, посуда, парфюмерия, косметика и мелкая бытовая техника, справа – одежда и обувь. В ней как раз возились все трое, примеряя или ища по размерам. Колька выбрал себе шелковую рубашку, но потом вспомнил, что Кондрат все равно найдет и устроит разбор полетов, положил на место. Пошел к Карлсону, тот открыл витрину и вынимал часы. Взял несколько штук, подороже, духи и чекушку туалетной воды «Антонио Бандерас» белорусского производства в качестве подарка Кондрату на день рождения, что будет в начале сентября. Кассу вскрывать не стали, понятно, что там ничего нет. Леха уже затарился и пошел в аптеку, расположенная в центре здания, она не имела окон, так что свет можно было включать спокойно. Карлсон отправился в салон, Марио последовал за ним. Через минуту к ним присоединился Леха, недовольный тем, что его команда разбредается. Перец остался искать лекарства по списку. Полез на стеллаж и сверзился, оказавшись под завалом подгузников.

– Камера тут одна, реагирует на движение, – направив светодиодный фонарь, сообщил Леха. – Я эту модель знаю. Датчики те же самые.

– Значит, одна на всех. Ну а что я говорил, – торжествовал Карлсон, потирая руки. – Сейчас принесу инструмент, поработаем на славу.

– Только медленно. Два сантиметра в секунду – предел, – Леха показал. Карлсон принес здоровенные кусачки и обломил ими язычок замка. Дверь открывалась на себя, следующие минут десять он двигался к камере, потом осторожно завесил ее курткой. Потом выяснил, что камера не работала, предназначавшись для устрашения любителей легкой наживы. Оба ругнулись, но больше для приличия, потому как товар оставалось только аккуратно упаковать, чтобы продать подороже.