Осень матриарха

И он задал оба этих вопроса самой Марджан.

– Меня лет с трёх учили женским ремёслам, моих сводных братьев - мужским. И, конечно, делали такое совсем разные родичи. Из них творили искусных воинов, из меня - держательницу дома и совета, а эти два искусства редко встречаются у одной супружеской пары. Конечно, наше большое семейство соединялось в дни торжеств, да и навещали друг друга мы, как только позволяли обязанности. И это была для нас огромная радость, потому что чувства не съедались обыденностью и привычкой. А быть без отца - вы о чём? У меня всегда было их двое: тёплые объятия рядом и радужная мечта за дальними горами.

Тогда Эдмер, наконец, понял, чего от него добиваются.

– Вы хотите забрать меня к себе в каганат?
– спросил он. - На чужбину? Жаль, что я стар для такого.

– Лучше вам, отец, сделаться ещё более старым, мыкаясь в чужих землях, чем быть похороненным в земле своей родины, не довершив положенного природой, - ответила его дочь.
– Мать наша - персона важная и заметная, и тот один-единственный взгляд, которым вы с ней по нечаянности обменялись, в скором будущем навлечёт на вас бурю. Мама знает, каким допросам вы подвергались по возвращении к своим братьям и отцам по оружию. Соглашайтесь - тогда наша совесть по отношению к вам будет спокойна.

И Эдмер согласился".

– Вот отчего, - завершил Сейхр, - мой не очень давний предок жил до девяноста, успел понянчить уйму внуков и насладиться красотой неисчислимого числа внучек от Джерен. Да что внуки - у него и дети собственные появились и расплодились. А равнинному Динану - дуля с маком!

Так проводили мы время, пока оно не обрушилось на нас со всем, что было у него внутри.

В один из свободных вечеров меня позвали к Кергелену. Перелаза в виде двойной лесенки давно не было, в ограде вырезали калитку. Деревенско-репетиторская идиллия неплохо прятала деловые отношения, была и тонкая система опознавательных знаков. Нынешний иероглиф обозначал "наступление урочного часа", то бишь ничего такого - назначенная заранее вечеринка.

Но когда Тейн вывел меня на середину, прикрыл дверь за моей спиной и сам уселся, я поняла вмиг.

Это оно. Я так привыкла к своему ручному оберегу и опёке Оддисены, что не заметила, как каменный купол, о котором говорил Дженгиль, замкнулся, погребая меня в себе. Даже не семёркой, а девяткой легенов.

Как раз об этом я и сказала: учтивость перед лицом старших - дело хорошее, но прокатывает не всегда.

– Что же вы так медлили, высокие?

– Ждали, когда ты себя проявишь в очередном неординарном виде, - хмыкнула Диамис. - А ты слегка омещанилась и обросла мхом, который так не любят Роллинг Стоуны.

– Решили слегка меня поторопить, а то вот-вот вас станет больше предельных девяти?

– Того и гляди нас станет ни то, ни сё, - ответила моя приёмная мамаша. - Я помирать собираюсь: сердечная жаба душит. Вот-вот выложу свой легенский силт перед Советом и попрошу отставки. Хорошие числа для принятия решений - семь, девять и двенадцать, и серёдка много лучше краёв.

Хотела ли она тем меня удивить? Своих болезней в нашем кругу не прятали. Или слегка шокировать?

Но я лишь произнесла спокойно:

– Вот она я.

И села на свободное место: у нас не принято стоять под перекрестьем взглядов, если тебя, конечно, не допрашивают с пристрастием.

Всего я вам передать не сумею, но выглядело это как блиц-экзамен. Легены спрашивали - я подхватывала, провоцируя их на нужное мне развитие темы. Их и мои реплики бежали по кругу, словно лесной огонь. Причём не так важна была, по моим представлениям, верность ответов, сколько их меткость и неожиданность.

Через бесконечное число минут Кергелен подытожил:

– Всё. Совет удовлетворён.

– И силовых испытаний не будет? - спросила я. - Тех, которых все так страшатся?

Я вспомнила здешнего моего побратима. Последнее время он стоял слишком близко от моего рассудка, как говорят в Динане вместо рутенского "с ума нейдёт".

– Замок Ларго и Эржебед, - припечатала Диамис. - Вникай.

Я вникла. Она была старший леген, она готовилась положить свой силт перед Советом, оттого ей было позволено резать правду-матку.

Разумеется, Эржебед не режиссировал самих истязаний, лишь пользовался тем, что возникло само по себе.

И ведь знала же я, что высшие чины Братства готовят себе преемников куда как серьёзно? Бедная моя Майя...

– Открывай силт, - сказал Кергелен.
– И вглядись, будто в первый раз. Это ты сама. Кто ты среди нас?

– Думала раньше, что высокий доман, - ответила я.
– Но получается, что преемник одного из легенов?

– Кольца со щитом не наследуются и не передаются - умирают вместе с хозяином, - возразил он. - Нет.

– Уж больно она девица скромная, наша Та-Циан Кардинена Тергата, - едва ли не хихикнула Эррат.

– Да. Ибо это кольцо магистра, - кивнул Кергелен.
– Высшая власть и чрезвычайные полномочия.

– Для обычных времён вполне сгодился бы старший леген, - пояснил Тейнрелл.
– Каким был до сей поры я сам. Нет, снова не дорогая наша Диамис - она мой второй голос на советах.

Я размышляла. Да, разумеется, магистр, но конституционный, а не абсолютный. Монарх при однопалатном парламенте. Очередной свадебный генерал.

– Имею ли я право отказаться?
– спросила я.

– Ну, если тебе оно надо, попробуй снять колечко с белой руки, - сказала Диамис. - Думаю, вместе с пальцем удастся - а зачем тебе тогда палец?

– И зачем тогда вам моё согласие? - возразила я.

– Нам нужен деятель, а не раб, - сказал Шегельд. - Ты не раба, но моя лучшая ученица.

Кажется, я ещё кое-чем поинтересовалась, но под конец ответила:

– Беру. И да помогут нам Терги!

Диамис подытожила прения:

– С чего начали, тем и кончим. Тебе дан пример. Я могла бы ещё долго перемогаться от одного приступа до другого, вымаливая у Тергов лишний глоток воздуха, но пользы в этом не будет никому и никакой. Но не хочу. Братство - это пожизненно. Дармоеды ему не нужны. Этикет Братства не поддаётся корректировке. Следовательно...

А к присяге вас приводили? - перебил Дезире.
– О, простите...

– Не бойся, учтём твой прокол в дальнейшем, - ответил Рене.

– Много позже - да, привели, - невозмутимо ответила их "мать-кормилица". - Так и делают - когда ты утвердишься и получишь в дополнение к неприкасаемости право диктовать свою волю.

Диамис ещё сколько-нисколько пожила, если вас это волнует. Но силт её в конце концов сломали, вынули камень, а оправу сплющили, чтобы переплавить вместе с несколькими такими же. Единственно, что приобрела я, - возможность не играть с друзьями в жмурки и прятки.