Осенних листьев багряный костер

Родители уже несколько раз настойчиво зазывали его в гости к ним за город, но Макс все отговаривался работой, навалившейся перед Рождеством. А на самом деле не хотел в очередной раз слушать материнские нотации по поводу того, что сын стал похож на призрака — исхудал, приобрел землистый цвет лица и мешки под глазами. И еще отец начнет донимать его вопросами, когда же им представят Кристину. Хотя, в конце-концов, он поедет к ним на Новый Год, потому, что Рождество проведет в кругу семьи Вернер, и там на него наверняка будут смотреть выжидающе… Черт! Макс, вдруг, отчетливо почувствовал, что он как дикий зверь, которого со всех сторон обложили. Лена не отпустит просто так, Кристу бросить-подло, и не бросить-тоже подло. Вернеры ждут от него серьезных шагов, суля высокий пост и положение, а ему сейчас больше всего хочется волком выть. Как там русские говорят? «Куда ни кинь, всюду клин»? А у него два клина, и один никак не может вышибить другой… Это все потому, что он немец. Что русскому-хорошо, то немцу-смерть, а немец ли он? Стоп… Так нельзя. Похоже, заговаривается, а там уже и до сумасшествия рукой подать.

Макс дошел до туалета и там долго плескал себе в лицо холодной водой. Надо это прекращать, иначе психиатрическая лечебница гостеприимно распахнет ему свои двери. Знать бы только, как. Ну, или хотя бы решить, с чего начать, чтобы разобраться со всем, что так внезапно навалилось, словно лавина… Он глубоко вздохнул и отправился на рабочее место — считать рентабельность новой линии инструмента…

Вечером, выходя из магазина, Ланге вдруг заметил, как далеко впереди, на разукрашенной гирляндами площади, мелькнула знакомая фигурка. Нет, не может быть… Откуда ей здесь взяться? Он пригляделся, и руки, державшие пакет, задрожали. Макс бросился вдогонку, расталкивая туристов, съехавшихся в город накануне Рождества, и местных жителей, которые с недоумением глядели ему вслед. Но Максу было все равно: сейчас он догони ее и скажет…

— Лена! — воскликнул он, догнав девушку и схватив за руку — Постой!

— Что, извините? — та обернулась и удивленно посмотрела на него карими глазами.

— Простите — тихо пробормотал он. — Я ошибся…

— Не понимаю… — растерянно покачала головой та, опасливо покосившись на Макса. И только тут он спохватился, что говорит по-русски…

Вернувшись домой около десяти вечера, Ланге тоскливо обвел глазами квартиру: сейчас опять придется остаться наедине со своими мыслями, а сна, как назло, ни в одном глазу.

Внезапно раздался телефонный звонок, и Макс увидел, как на дисплее высветился номер Кристы. Он, вдруг, обрадовался, точно ребенок: сейчас можно будет позвать ее к себе и тогда, хотя бы, получится не думать….

— Алло, привет, труженик. Ты еще на работе? — раздался в трубке ее ласковый голос.

— Привет, Криста! Я только что зашел домой и как раз вспомнил о тебе. Что ты делаешь?

— Скучаю — пожаловалась она.

— А знаешь что? Приезжай сейчас ко мне? — предложил он, хватаясь за свою идею, точно утопающий за соломинку.

— Прямо сейчас? — уточнила она, не поверив своим ушам.

— Да, прямо сейчас. Я тебя очень жду — тихо сказал он, рванув галстук, который сейчас показался удавкой.

— Жди — пообещала она…

Идея удалась. Ему, и в самом деле, удалось на целую ночь забыться, а под самое утро, глядя в счастливые глаза Кристы, снова почувствовал, как накатывает оглушающий стыд. Она же, не замечая, шутливо спросила:

— Что с тобой случилось после поездки в Россию? Уезжал обычным человеком, а вернулся суперменом. Уж не заколдовали ли тебя там?

— Заколдовали? — горько усмехнулся тот. — Пожалуй, что так… Спи, Криста, а то скоро вставать.

23

Время до Рожества пролетело для Макса незаметно. Он так и не смог ни выкинуть Лену из головы, ни рассказать Кристе правду. Решился, правда, сделать это в самое ближайшее время, понимая, что вряд ли теперь будет с ней счастлив. Он постепенно стал отдаляться от нее, больше не звал к себе, да и при встречах был отстраненно холоден. Криста же, хоть и замечала тревожащие ее перемены, но списывала их на усталость Макса. «Ничего — говорила она себе — Он просто мало отдыхает. Скорее бы Рождество и Новый Год. Проведем праздники вместе…» Она до сих пор свято верила, что под Рождество происходят самые настоящие чудеса. Возможно, и Макс, наконец, оттает?

Сочельник они с матерью провели в хлопотах по дому. Фрау Вернер была домохозяйкой по призванию, а потому каждый раз с негодованием отказывала мужу, если тот заикался о прислуге. «Моя карьера-уютный дом» любила повторять она, и не без основания гордилась тем, что их загородный коттедж можно было назвать царством образцового порядка. Там всегда было чисто и умопомрачительно пахло снедью. Тому же мать старалась научить и Кристу. Та, впрочем, с большим удовольствием занималась собственной карьерой дизайнера, чем уборкой, а искусство кулинарии давалось ей особенно тяжело. Потому, в предпраздничный день Криста старательно украшала дом, пока фрау Вернер колдовала на кухне.

— В котором часу обещал прийти Макс, дорогая? — она так увлеклась, что едва не выронила из рук елочную игрушку, услышав за спиной мамин голос.

— Они с папой обещали вернуться с работы вместе, а что?

— Никак не могу определиться, когда подавать на стол: если в восемь, как только возвратится отец, то до прихода Браунов все остынет. Если позже-то придется нашим мужчинам просидеть голодными по крайней мере час.

— Ну, не думаю, что это доставит им слишком сильное неудобство. — Криста подошла к матери и обняла ее за плечи — Скажи лучше, так пойдет?

— Ты у меня мастерица — улыбнулась фрау Вернер, оглядывая украшенную столовую. Даже свечи приготовила. Поставишь на стол или к камину?

— На стол. Так будет торжественнее. А скажи, Браунов было обязательно приглашать? — осторожно поинтересовалась она у матери.

— Дорогая, Брауны- деловые партнеры твоего отца, и тут уж деваться некуда. Тебе неприятно? — погладила дочь по голове та.

— Просто младший сын герра Отто до сих пор не смог выкинуть меня из головы. Макс будет ревновать — вздохнула Криста.

— Алекс- видный молодой человек. Вряд ли он до сих пор один — задумчиво сказала мать.

— Да нет, он… он недавно снова подловил меня после работы и предложил бросить Макса — девушка опустила глаза и принялась теребить елочный шарик. — Говорил, что Макс-голодранец и мне не пара, а Алекс- богат и любит меня.

— Ну, если вы поженитесь, Макс голодранцем не будет — осторожно улыбнулась фрау Вернер. — Отец хочет оставить ему кресло президента компании и уйти на покой.

— Дело не в этом, понимаешь, он считает Макса человеком второго сорта… Наговорил мне про него гадостей, сказал, что он со мной только из-за отцовских денег, что ему нужно положение Вернеров в обществе.

— Дорогая, тебе уже двадцать пять, а ты так и не научилась пропускать гадости мимо ушей! Не скрою, мне бы тоже хотелось видеть рядом с тобой богатого мужа. Но Макс-он очень умен, и если что-без труда смог бы себе нажить хорошее состояние самостоятельно.

— И все же…

— Не бери в голову, сегодня же праздник — мать поцеловала Кристу в лоб и отправилась на кухню — проверять пирог.

Максу очень не хотелось идти сегодня к Вернерам, но повода отказаться не было. Он чувствовал неловкость из-за того, что придется изображать из себя жениха, обнимать Кристу и слушать планы герра Вернера о том, как он передаст бразды правления «Машине Миттел» в руки зятя. Хотя, к концу дня ему почти удалось уговорить себя, что несколько часов — не такая уж мука, тем более иначе пришлось бы ехать домой и вот там бы уже началась самая настоящая пытка. Так, что он лишь вежливо улыбнулся, когда к нему в кабинет зашел шеф и сказал, что пора ехать.