Осенних листьев багряный костер

В доме Вернеров его уже ждала счастливая Криста. Сегодня она была особенно хороша, и Макс даже подумал, что его невеста-действительно красавица. Куда эффектнее Лены. Внутри что-то больно кольнуло, но он справился с собой, улыбнувшись своей невесте и поцеловав руку хозяйке дома.

— Гретта, во сколько обещали быть Брауны? — обратился герр Вернер к жене.

— Через час, так что к столу я пока не подвала — она забрал пальто из рук мужа.

— Хорошо, тогда мы подождем…

Брауны пришли без пяти минут девять, когда Криста уже расставила блюда на столе. Мать с отцом вышли встречать гостей, а Макс предпочел остаться в гостиной до поры, и она его прекрасно понимала. Семейство Браун отличалось некоторый снобизмом и при всей своей демократичности недолюбливало «выскочек русланддойче», а потому ее жениху в этой компании было не комфортно. Особенно его недолюбливал Браун — младший, и если мать, отец и старший брат Клаус лишь вежливо отмалчивались, то Алекс все время старался уколоть Макса, и Криста чувствовала себя виноватой — ведь это из-за нее…

Однако ее жених все-таки вышел поздороваться, и она взволнованно комкала салфетку в руках, глядя на их холодное приветствие.

— Криста, подойди сюда, дочка! — позвала ее фрау Вернер и ей ничего не оставалось, как послушаться.

Но, против ее ожиданий, вечер проходил спокойно. Лишь Макс был явно не в своей тарелке, но это легко объяснялось присутствием Алекса, который, в свою очередь, просто прожигал глазами саму Кристу, и ей это было очень неприятно.

Наконец, мать послала ее на кухню за чаем, и Криста с радостью вышла из-за стола. Пока она искала в шкафчике сахар, сзади послышались шаги и ей на плечи легли чьи-то руки. Криста резко обернулась, выронила сахарницу и оказалась прижата Алексом к столу.

— Что тебе надо? — возмущенно спросила она.

— А ты почему так испугалась, а? — хрипло проговорил Алекс, убирая ей со лба локон

— Нет, мне просто неприятно.

— А со своим Максом приятно значит? — хмыкнул тот и вдруг поцеловал ее. Она запротестовала, попыталась было вырваться, но в эту минуту в коридоре раздались шаги:

— Криста, у тебя все в порядке? Твоя мама… — Макс замер на пороге. — Извините, я, кажется, помешал — тихо сказал он и вышел.

Кристина, наконец, вырвалась и залепила Алексу пощечину.

— Макс, Макс! — она выбежала в гостиную и увидела его стоящим у двери. Неужели он поверил? Внутри все похолодело, ноги стали противно-ватными, а голос отказывался подчиняться.

— Все хорошо, Криста — рассеянно улыбнулся он. — Мне просто нужно домой

— Но…

— Давай завтра с тобой все обсудим, ладно? — тихо проговорил он, пожал ей руку, попрощался с присутствующими и вышел за дверь. Криста до боли прикусила губу, чтобы не расплакаться, и вернулась за стол. Хорошо еще, что старшие не придали значения поведению молодежи…

Макс завел машину и осторожно стронулся, стараясь не задеть на выезде машину Браунов. Похоже, зря он боялся обидеть Кристу своим признанием. Кажется, ей эти отношения тоже были слегка в тягость. Странно, но кроме облегчения он сейчас ничего не чувствовал. Значит, завтра же он все расскажет ей и они расстанутся… Он уволится из «Машине Миттел» и начнет жизнь заново. Найдет другую работу, может быть, вообще уедет из Франкфурта…

А ночью ему снилась Лена. Она обнимала своего жениха и что-то тихонько ему говорила, гладя по щеке. Макс смотрел на них и чувствовал, как внутри все сжимается от злой тоски. Он попытался окликнуть ее, но голос не слушался…

Его разбудил звонок мобильного. На часах было одиннадцать, а на дисплее мобильного-номер Кристы. Он протер глаза и взял трубку.

— Макс, слава Богу, ты ответил… Я думала, что не дозвонюсь — встревоженно тараторила она.

— Я спал — смущенно признался он.

— Нам нужно поговорить…

— Давай! Сможешь подъехать ко мне?

— Да, через полчаса буду у тебя! — сказала Криста и повесила трубку

Она приехала даже раньше и с порога начала говорить:

— Макс, послушай, то, что ты вчера видел, это все-недоразумение, пожалуйста, поверь мне…

— Верю — он помог Кристе снять пальто и взял ее руки в свои.

— То есть ты меня простишь? — с надеждой посмотрела на него девушка.

— Кристина, мне не за что тебя прощать — грустно улыбнулся он. — На самом деле…Я давно хотел сказать тебе, но все никак не решался. Там, в России я полюбил другую… И больше не могу считать тебя своей невестой. Это просто не честно по отношению к тебе. Так что нам нужно расстаться.

— Что? Как… Когда? Почему, Макс? — закусила губу Криста и Макс испугался, что она сейчас расплачется. Неужели он ошибся и она его и вправду любит?

— Это долгая история, и не думаю, что тебе приятно будет ее выслушивать — нахмурился он.

— Это из-за нее ты вернулся такой… да? — затравленно посмотрела на него девушка

— Да… Прости меня, если сможешь. — Макс опустил глаза.

— Так значит, Алекс был прав? Ты хотел жениться на мне только из-за денег? — прошептала она.

— Нет. Это не правда. Мне просто казалось, что я тебя люблю. И более того, я с завтра увольняюсь из компании, так что деньги твоего отца меня совершенно не интересуют — Макс выпустил руки Кристы и отошел к окну.

— А знаешь что? Ну и катись ко всем чертям, герр Ланге! — зло выпалила вдруг Криста. — А меня забудь! — она схватила пальто и опрометью вылетела вон, хлопнув дверью. Макс прижался лбом к стеклу. Ну вот и расстались…

24

С тех пор, как Макс улетел, жизнь Лены, казалось, вернулась в обычную колею: работа, дом и Роник. Вот только прежнего удовлетворения тихое размеренное существование уже не доставляло. И ей это было неприятно. Крылова испытывала такое чувство, будто кто-то резко сдернул с нее уютное теплое одеяло и оставил лежать голой в холодной комнате. А ей бы снова укутаться, но нету сил встать… Никак не могла она себя уговорить, что уж теперь-то, после отъезда Макса, у нее все наладится. Да и нечему было налаживаться, откровенно говоря. Конечно, теперь она смогла вздохнуть с облегчением, но облегчение пришло не сразу: неделю или две после их последней встречи в парке, она места себе не находила. Все казалось, что надо было тогда окликнуть, попросить прощения за резкие слова, он же, все-таки, не совершил по отношению к ней ничего оскорбительного, был честен, любит ее, в конце-концов! Вот она сама хороша: сначала отказала, потом не устояла, а после всего еще и нагрубила…

Но слово — не воробей, да и не увидятся они больше, так что ей оставалось лишь надеяться, что он сможет ее простить, забыть и… И было здесь что-то неправильное. Будто заноза засела где-то глубоко внутри. Совесть-не совесть, Бог его знает, а может сожаление, или чувств вины. Лена никак не могла определиться, но ощущала себя не в своей тарелке. Ей даже стал сниться по ночам почти один и тот же сон в разных вариациях: они с Ланге посреди заснеженного парка, и он стоит, опустив глаза, а Крылова просит прощения за все, что наговорила. И едва она слышала собственное «извини», сразу просыпалась, а после весь день была не в духе.

Лена злилась на себя, пыталась жить по-старому, однако из головы не шел его взгляд в их последнюю встречу. Макс смотрел холодно, отстраненно, но долго не отводил глаз, вот это и волновало ее больше всего. Значит, хотел подойти, хотел услышать, что ему скажет, а она струсила.

Хотя чем дальше, тем больше Крылова убеждала себя, что поступила тогда правильно, позволив ему вот так уйти. Иначе, что бы получилось? Да ничего хорошего. У него в Германии невеста и карьера, которые он бы, не задумываясь, бросил для нее. А что могла дать ему Лена? Любовь? Не было с ее стороны никакой любви-это точно. Просто… Просто тогда не устояла. А как было устоять, если так соблазняли? Вот и вся недолгая. Так что она права, и Макс еще это осознает…