ОСЕННИЙ ЛИС

– Меч? Откуда? Покажи!

Махнув рукой (ну меч, и что с того, что меч?), Жуга задрал рубаху, потянул за рукоять, и меч с легким звоном словно сам собою распрямился в его руке…

Воцарилась тишина.

– У-у… – наконец разочарованно протянула девушка и замолкла.

Жуга перевел взгляд на клинок и замер, пораженный.

Та железяка, что была в его руках, должно быть, пролежала где-нибудь в земле лет десять, проржавев при том от острия до рукояти. Не было ни пятнышка, пусть серого, но чистого металла. Жуга ошеломленно перевернул его в руке; блеснула тонкой нитью гравировка – пляшущий у рукояти лис.

– Что за черт…

– Я тоже такие видала, – меж тем равнодушно сказала Линора. – Их после войны тут много валяется… – Она встала и молча оправила платье. Тронула травника за плечо. – Пошли, скоро ужин поспеет.

– Иди пока одна, – не отрывая взгляда от меча, чуть сдавленно ответил тот. – Я подойду сейчас. Мне надо здесь побыть еще немного… одному.

– Жуга.

– Что? – тот обернулся. Поднял взгляд («Ну и глаза у чертовки!»– подумалось ему). – Чего еще?

– Зови меня просто Ли.

Он не нашелся, что ответить, лишь кивнул, и девушка растворилась в кустах также быстро, как и появилась. Однако не прошло и двух минут, как снова раздались шаги, и на берег вышел Вайда. Завидев травника, он без лишних слов подошел, подогнул под себя край плаща и уселся рядом.

– Ну, давай, – сказал он, – выкладывай, чего там у тебя.

Жуга вздохнул. Повертел в руках клинок и воткнул его в землю. Посмотрел на рифмача.

– С чего начать-то?

– По порядку.

* * *

– Понимаешь, Вайда, – сплетая нервно пальцы рук, заговорил Жуга, – я не знаю, что сказать. Как первый раз посмотришь – вроде как, все хорошо. Но потом…

– Ты вечно ждешь каких-то неприятностей. Что ж удивительного в том, что ты их после этого находишь? Или же – они тебя находят. Сейчас-то что тебя гнетет?

– Пока что ничего. Но этот фургон…

– А что – фургон?

– Они же циркачи, Вайда. Музыканты, лицедеи… Ли, например, канатная танцовщица.

– Ли? А, та девчонка… Ну? и что?

Жуга поворотился к рифмачу.

– Чего им надо-то на юге? Здесь нет ни одного жилого места, все сбежали от войны. Есть, конечно, ярмарка у реки, но мы ведь оттуда и выехали… Чего здесь ищет Роджер?

Рифмач нахмурился. Поскреб в затылке.

– Да, странно. Я об этом как-то не подумал. Хотя, если посмотреть с другой стороны, здесь есть два-три замка, удержавшие осаду, да и дорога в обход реки ведет в Ноул-Сасэск.

– В Ноул-Сасэск есть более короткий путь.

– Кто знает? Может, Роджер просто мародеров боится. Это все, что тебя тревожит?

– Нет, не все. Эта девчонка… Понимаешь, Вайда, она ведунья. Читает прошлое, предсказывает будущее. И вот она…

– Эка невидаль! – негромко рассмеялся тот. – Встречал я таких, и не раз. Все делается очень просто – наговоришь с три короба, а сбудется ли, нет – поди потом, проверь. Я тоже так умею. Хочешь? Вот: завтра будет новый день! И только попробуй скажи, что я не прав.

– Нет, почему же, прав конечно, – травник улыбнулся. Взъерошил волосы рукой. – Но тут все честно. У нее на самом деле дар, это я тебе как травник говорю. Это похоже на то, как я угадываю имя или лезу в чей-то сон. Мне, правда, браслет помогает…

– Ну, даже если и так. Что с того?

– Линора не смогла сказать про меня ничего. Только предсказала… попросила, чтобы я поехал с ними. А я…

– И ты поехал, – закончил Вайда.

– Ну, – Жуга опустил взгляд и залился краской.

Рифмач поцокал языком и усмехнулся:

– Э, друг Жуга… Да ты, похоже, влюбился.

– Я? Нет… а впрочем, да… Наверно, да. Не знаю. Может быть. Она…

– Влюбился. Втрескался. По уши. Это я тебе как поэт говорю.

– Да помолчи ты! – рявкнул Жуга так, что Вайда подскочил на месте. – Дай же объяснить… – Он собрался с мыслями и продолжил: – Здесь что-то непонятное. Да, я хочу ее любить. Хочу ее, но…

– Ну, это-то как раз понятно… – вставил неуемный Вайда и осекся, перехватив испепеляющий взгляд травника.

– Мне продолжать, или не надо? – холодно осведомился тот. Поэт кивнул и постарался придать своему лицу серьезное выражение. – Так вот. Подумай сам: когда я успел в нее влюбиться-то? Ну, ладно бы – красавица, чтоб глаз не отвести, тогда понятно, или, положим, просто по сердцу пришлась, так ведь пацанка же еще, да я и знаю-то ее два дня всего! Да и не водилось за мной такого, чтобы девка – хлоп глазами, пальчиком поманила, я и лапки кверху. Девчонки – те, бывает, навоображают черт-чего, да и влюбляются за сутки, но чтоб я вот так… Ни в жисть не думал. – Он вздохнул и помотал головой. – Ну ладно. Пускай, влюбился. Но почему у меня такое чувство, что меня подталкивают к этому? Как будто все это… подстроено, что ли. Вот…

– Так ты любишь ее или нет?

– Не знаю.

– А она тебя?

– Не знаю.

– Дурак ты, Жуга, – покачал головой рифмач. – Ой, дурак…

Тот поднял голову.

– Вот и Роджер меня тоже в дураки норовит записать. С чего бы, а?

И он умолк.

Вайда вздохнул и плотнее закутался в плащ. Поежился.

– Что-то холодно сегодня… С тех самых пор согреться не могу, как ты меня из ямы вытащил. Как будто бы всегда стою в тени. Дороговато дался мне тот Теплый Стан. Может, хоть летом оттаю?

– Оттаешь, если вспоминать поменьше будешь. Это в памяти ты мерзнешь, не взаправду, – сказал Жуга. – Пройдет.

– Я ведь и искал тебя, чтоб поблагодарить. Не успел тогда – уж очень ты быстро ушел. Да, изменился ты, – задумчиво проговорил рифмач. – Мечом, гляжу, обзавелся, хромать перестал. В одном только прежним остался – повсюду сам себе преграды строишь.

Травник хмыкнул и пожал плечами. Посмотрел на Вайду.

– Может, просто другие их не видят?

* * *

– Сидишь?

Вот теперь Жуга вздрогнул.

Горбун возник на берегу как будто ниоткуда. Слух у травника был – острее некуда, и все же Роджер ухитрился подойти бесшумно.

– Ну сиди, сиди, – кивнул он, сам, однако, не садясь. – Много высидишь.

– Зачем пришел?

– Поговорить нам надо, рыжий. О тебе.

Он вынул трубку и кисет, стукнул кресалом и раздул трут. Закурил и после паузы продолжил:

– Ли требует, чтоб ты ехал с нами и дальше.

– А ты, как бы, против?

– О, как ты заговорил! – усмехнулся тот, попыхивая трубкой. – Да… Я против. И дело даже не в том, что это просто очередная девчоночья блажь. И не в том, что ты мне нравишься. Просто я надеялся, что в этот раз все обойдется. Но видно, все влюбленные дураки. И ты тоже.