ОСЕННИЙ ЛИС
Шрифт:
Рагнур умолк.
– Вот, значит, как… – пробормотал Жуга, поглаживая ноющее колено. – Спасибо, хоть плясать не заставили… А сын его, стало быть, решил отомстить, помогая османам?
– Откуда ты знаешь?! – вскинулся гном.
– Что вы торгуете с турками? – усмехнулся тот. – Чего уж проще… Ты ведь сам сказал, что вы обучали людей своим ремеслам. А где у нас лучшие оружейники? В Дамаске. На складах у вас нет ни свинины, ни вина. И табак ты куришь турецкий. Да и меч…
Жуга осекся.
– Что – меч? – Рагнур вскочил, сжимая кулаки. Голос его сорвался на визг. – Что ты знаешь про Хануд?!
– Хануд? –
Рагнур замер, нависнув над Жугой и тяжело дыша, затем уселся на лежак, вынул трубку, набил ее и закурил. Жуга не стал протестовать. Некоторое время они сидели молча, а вскоре послышались шаги, и в каменный закуток ввалился Бертольд. В руках его была фляга.
– Эй, Лис! Выпьем… Вот – последнее вино… – Он плюхнулся на кровать – Жуга едва успел убрать больную ногу – и приложился к горлышку: «А-ах!» Перевел мутный взор на сидящего рядом дварага. – А, и ты тут… З-заперли, мать вашу… Зауп… запутали ходы… – Он вдруг схватился за висящее на шее распятие и высоко воздел его над головой. – Изыди! Apage, vade retro, Satanas! – вскричал он. – In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti!
– Убери свою деревяшку, смертный, – поморщился Рагнур. Пустил ноздрями дым. – И впрямь тут с вами с ума сойдешь… А если б вашего бога не распяли, а повесили, вы что, носили бы петлю на шее? Или виселицу? Вино, видите ли, у него кончилось! Терпи. Ваш бог терпел, и вам велел.
– А тебе? – несколько ошалело выдавил монах.
– А мне – нет.
Он встал и вышел, не прощаясь.
Шварц повернулся к травнику.
– Что ж делать-то теперь, Жуга? А? Делать-то чего?
– Ну, для начала встань.
– За… ачем?
– Ты сел на мою цепь, болван. А теперь иди и проспись. Флягу оставь!
Монах, шатаясь, удалился, и травник остался один. Поднял руку. Хоть браслет и забрали гномы, запястье по-прежнему зудело. Он молча закатал штанину, послюнил палец и осторожно потрогал колено.
Раны не было – только узкий и белесый шрам.
– Все страньше и страньше… – пробормотал он, запрокинул флягу и одним глотком допил остатки вина.
* * *
Жуга не помнил, сколько дней он здесь провел, прежде чем однажды утром его разбудил громкий шум потасовки. Звенела сталь. Кричали. Где-то наверху, над самой головой затопали тяжелые шаги.
– Жуга!
Травник вскочил, не веря собственным ушам. Отбросил одеяло.
– Жуга!!!
– Сюда! Я здесь!
Человек в коридоре перешел на бег, а еще через пару мгновений в проеме двери возник Золтан.
– Ну, наконец-то! – не выпуская из руки окровавленного меча, он вытер пот и осклабился. – Слезай. Скорее – мы долго не продержимся!
– Но… – тот показал на цепь.
– А, черт… На!
Травник опустил взгляд и вскрикнул.
На кровати лежал Хриз.
– Как…
– Потом! все потом! – Золтан вынул из кармана молоток. – Быстрее!
Жуга схватил клинок и потянул за рукоять. Лис ухмыльнулся с острой грани серебристого зубила на длинной ручке.
– Бей!
Ошейник лопнул после третьего удара, и Жуга, на бегу прилаживая ножны, помчался вслед за Золтаном. Хриз замерцал в его руке, медленно принимая привычную форму меча.
– Возьми браслет, – Хагг сунул
травнику зеленоватое кольцо и усмехнулся. А в следующий миг едва не сбил с ног кого-то из Свободных. Глюм (а может, Тингер) что-то выкрикнул и бросился обратно.– Как… ты… достал их? – выдохнул Жуга на бегу. – Где?
– Один раз в жизни удалось побыть волшебником! – ответил тот, не оборачиваясь. – Сперва… А, черт! Бей справа!
Жуга на бегу взмахнул мечом, и выскочивший из темного бокового коридора двараг упал с разрубленным черепом.
– Сперва я раздобыл браслет, – продолжил Хагг. – Это оказалось не так уж и сложно: Клепсидру еще не успели починить, а Севелон помог мне разобраться со временем… Браслет твой все еще действует.
– Но… Это же мой браслет!
– Зато подвеску-то сорвал я! И не перебивай!
Шум битвы приближался. Похоже, в главном зале бой разгорелся не на шутку.
– Меня никто не смог заметить – так быстро я для них двигался. А завладев браслетом, смог и до меча добраться. Если б не Отрар… я бы и сам…
– Что ты задумал?
– Свободные сказали – турки переходят реку. Если мы откроем шлюз…
– К-какой еще шлюз?!
– Озера, болван! Там заклятие, я не могу…
Больше Золтан ничего не успел сказать: они свернули еще раз и с разгона влетели в самую гущу битвы.
Безумный Лис начал свой танец.
Жуга почувствовал, что звереет. Меч его разил направо и налево. Кто-то из Свободных мохнатым клубком выкатился вперед: «Давай, Лис, давай!!!» – подсек мечом кого-то под колени… Потеряв в горячке боя всякое направление, травник просто дрался, забыв и об озере и о планах Золтана, мстя за свой позор и унижение. Хриз сносил голову любому воину, оказавшемуся в пределах досягаемости. Пощады не было никому. Мелькнула меховая физиономия Орге. Наконец, ободранный и весь в крови, откуда-то выскочил Золтан. Потянул Жугу за рубашку: «Скорее!» – и помчался вперед по коридору. Вернулось чувство времени, и травник неожиданно для себя понял, что драка продолжалась от силы минуту.
У озера не было видно никого. Шумел небольшой водопад у запруды шлюза. Битва позади постепенно затихала. Жуга, Зууб и двое Свободных сбежали вниз по лестнице и замерли, наткнувшись на стоявшего у шлюза человека. Жуга едва успел задержать удар.
– Бертольд!
– Жуга?! – тот вытаращил глаза.
– Как ты здесь оказался?
– Это я его привел, – послышался чей-то голос, и из темноты выступил Рагнур. Топор дварага был заткнут за пояс. – Убери оружие, Жуга, – сказал спокойно гном. – Я пришел тебе помочь.
– Убей его! – вскричал Орге. – Скорее!
– Нет, погоди, – травник поднял руку и спрятал меч в ножны. Посмотрел хранителю Лестницы в глаза. – С чего бы вдруг такая перемена? А? Рагнур?
Гном помедлил.
– Я долго думал над твоими словами, Лис. Ты многое сумел понять, и ты во многом прав. Все это я, конечно, знал и раньше, но ты заставил меня взглянуть на это с новой стороны. Народ Хазад стареет. Ты ведь заметил – у нас нет уже ни женщин, ни детей. Месть захватила наши помыслы, месть выжгла наши души, оставив только прах и пепел. Как бы ни был хорош государь Лаутир, он выбрал тупиковый путь. Лестница ждет, и многие хотели бы уйти, если б не его запрет. Мы охраняем ее вовсе не от выродков…