Ошибка кота Люцифакса
Шрифт:
Тогда все грешники прекратили работу, потому что, как они сказали, с ними обошлись несправедливо. Это была первая и последняя забастовка за все время, продолжавшаяся ровно двадцать секунд. Столько времени ушло на то, чтобы жестоко наказать организаторов. После этого все остальные молниеносно приступили к работе.
Время летело, и Филипп пришел в себя только тогда, когда выпил четыре чашки чая с чертополохом и прошла половина ночи.
— Нет, спасибо, надо мне возвращаться, — сказал он, когда Драная Борода спросил, не хочет ли он еще чашечку. Мысль о заданиях, которые, безусловно,
— Ты ушибся, что ли, Филипп? — спросил Драная Борода, когда Филипп запахнул свой плащ и завязал его у шеи.
Демон смотрел на его лоб. Челка отошла в сторону и открыла две шишки.
— Да, сказал Филипп. Я стукнулся о дверь.
— Два раза?
— Это был неудачный день.
— Ну что же, такие дни бывают, сказал Драная Борода.
Филипп понял, что он не поверил ему ни на грош. Они распрощались, и Филипп был уже далеко у больших ворот, когда Драная Борода позвал его.
— Да?
— В следующий раз будь осторожен у дверей! — крикнул демон. Шишки не украшают таких мальчиков, как ты!
Филипп увидел их в ту же секунду, как они вышли из кинотеатра.
Он шел по площади, которая была празднично украшена флагами, плакатами и большими гирляндами, висевшими над улицей. Встреча с Драной Бородой привела его в хорошее настроение, он шел и негромко напевал. И вот тут он увидел их.
Они выходили из кинотеатра, смеялись и шутили, как будто только что посмотрели самый смешной на свете фильм.
Сатина и Азиэль.
Филипп почувствовал укол в сердце, а его желудок превратился в маленький твердый шарик.
Значит, это правда. Люцифакс вчера не ошибся.
Они флиртовали прямо перед его носом. Смеясь и держась за руки!
Горячая волна ненависти хлынула на Филиппа, ею кровь закипела. Она солгала! Она, черт побери, солгала!
Сатина и Азиэль повернули в его сторону, и Филипп быстро спрятался за статуей Люцифера.
— Ты уверена, что он все еще ничего не подозревает? — услышал он голос Азиэля.
Филипп осторожно выглянул из-за цоколя статуи. Они шли по другой стороне улицы. Их хвосты переплелись.
— О да, — ответила Сатина и, смеясь, покрутила головой. — Он такой же глупый и наивный, как и все другие ангелы. Я могу обвести его вокруг пальца!
«А я-то думал, что я ей нравлюсь, — подумал Филипп и почувствовал себя так, словно выпил целую бутылку соляной кислоты, которая стала разъедать его изнутри. — Я думал так».
« Ты ошибся, — прервал его голос. Это был голос Люцифера. — Ты ошибся. Потому что ты такой же глупый и наивный, как и все другие ангелы».
— Хорошо, — сказал Азиэль. — Продолжай в том же духе. И он попадет туда, куда мы захотим.
— Но как долго продолжать? — спросила Сатина. — Иногда меня тошнит от него. Вся эта доброта и вежливость и дружелюбие. Это же чертовски невыносимо!
Придется терпеть еще некоторое время, Сатина. Всего лишь до тех пор, пока все не будет кончено. И тогда наш ангелочек узнает, что такое дьявольская любовь.
Наступила короткая пауза, они с улыбкой смотрели друг
на друга.Несколько ужасных секунд Филипп ждал, что они начнут целоваться. Вместо этого они рассмеялись и исчезли за следующим поворотом.
А Филипп стоял за статуей, сердце его билось, руки сжались так, что ногти содрали кожу.
Комедия. Все было комедией, частью великой мести Азиэля.
«Это удивляет тебя, Филипп? Она все-таки дьявол. Она умеет лгать и…»
Она лгала все время.
Она лгала все время.
Эти слова крутились в его мозгу, стучали по голове, и вызывали головную боль такой силы, что ему показалось, что он потеряет сознание.
Филипп вышагивал по улицам города и все время видел их перед собой, слышал их смех, их голоса.
…Глупый и наивный… тошнит от него… невыносимо… невыносимо… невыносимо…
Ощущение было таким, словно кнутом били по его душе.
— Эй, подкинь мяч!
Филипп посмотрел в сторону, откуда раздавался голос. Глаза жгло, и все было как в тумане.
Справа от него огненный пруд горел ярким пламенем, как костер в ночи. Под огненной поверхностью безвольно двигались контуры фигур. Неподалеку с небольшой лужайки четыре демоненка махали ему. Они играли в футбол, и мяч выкатился на дорогу, по которой он шел.
Филипп посмотрел на красный кожаный мяч. Он был обтрепанным и грязным, пинали его уже давно. Филипп подошел и поднял его. У него вскипела кровь. Казалась, она была одновременно и ледяной, и кипящей.
— Вам этот мяч нужен? — спросил он.
Дети кивнули и что-то крикнули. Но громче детских криков был шепот Сатины, что вся эта доброта и вежливость чертовски невыносимы.
— Возьмите сами! — сказал он и бросил мяч в огненный пруд. Прикоснувшись к горящей поверхности, тот взорвался. Бах!
И в ту же секунду от боли взорвался череп Филиппа.
Но по какой-то непонятной причине эти ощущения не были неприятными. Собственно говоря, и болеть-то не очень болело.
Скорее, даже наоборот.
33
Рождение дьявола
— Какие у меня успехи? — спросил Филипп, когда он в черт знает какой раз вошел из Комнаты Испытаний в кабинет Люцифера.
Позади в темноте осталась длинная улица в квартале вилл. На этот раз пострадавшими были припаркованные автомобили. У одних было разбито переднее стекло, у других сломаны зеркала заднего вида или содран лак.
Из своего кресла за письменным столом за ним наблюдал Сатана, и Филипп увидел следы слез под черными глазами.
— Прекрасные! — произнес Люцифер дрожащим от радости голосом. — Фантастика!
Из своего черного одеяния он извлек носовой платок и вытер глаза.
— Мое старое сердце взволновано. Садись и отдыхай, друг мой. Ты это заслужил.
Люцифер указал на электрический стул.
— Лучше я постою, — сказал Филипп.
Наверное, он заснул в неудобном положении в минувшую ночь, потому что утром у него ужасно болела спина. Потом стало еще хуже. Ниже спины тоже было больно.