Ошибка Выжившего 2

Это было лишь началом.

* * *

Сэнди, кажется, выглядела очень задумчивой. Несколько дней она очень сильно хотела что-то со мной обсудить, но не решалась: мы всё ещё были недостаточно знакомы. Сыграло, пожалуй, то, что у неё в принципе не было других полноценных друзей, с которыми она могла настолько… свободно и легко говорить.

Скрепя сердце пришлось отвести девочку в новенькое кафе недалеко от школы, где я угостил Сэнди своим любимым, заслуженным потом и кровью бесплатным молочным шейком. Том смотрел на меня взглядом смертника. Интересно, это почему? Так был рад видеть нас?

Я тоже рад был его видеть.

— Очень вкусно, говоришь? — пробормотал я, удивившись настолько восторженной реакции маленькой блондинки. — Разве не слишком сладко?

Девочка помотала головой, поставила молочной шейк и начала быстро-быстро размахивать руками, делясь впечатлениями. Сказала, что слишком сладкого ничего не бывает.

Ответ, достойный маленькой девочки, но он почему-то мне очень понравился. Я довольно сощурился.

— Да, я тоже так думаю.

Допив молочный шейк, девочка стала намного более смелой и уверенной, достав из своего рюкзака со стилизованным кошаком тетрадь, которую неуверенно протянула мне, вновь принявшись размахивать руками. Сказала, что подумала, будто мне может понравится.

Недавно ей приснился странный сон. Она попыталась его изобразить.

Чувствуя, как моё сердце пропустило удар, я осторожно взял тетрадь, уставившись на абстрактную картину того, как двое улыбчивых ведущих ведут интервью у причудливо одетой слизи. Вокруг виднеются силуэты таких же слизней. Рисунок не выглядел жутко, даже наоборот, как-то забавно, смешно, стилистика была мультяшной и удивительно светлой, яркой. Все выглядели счастливыми и весёлыми.

Почему-то то, что я увидел перед собой, вызывало во мне прилив вдохновения.

— Позволь-ка…

Я потянулся уже в свой рюкзак со стилизованным кошаком, достав карандаши и фломастеры. Не видя протеста в глазах девочки, лишь любопытство и ожидание, принялся убирать шероховатости детского рисунка. Добавлять штрихи, искажать светлый детский рисунок деталями, которые полностью раскрывали талант воплощения.

Я физически не мог остановиться.

Больше всего я сосредоточился на том, в чём был хорош. Каждую слизь я практически полностью перерисовал, добавил им детали, вложил образ того, какими они на самом деле были, не скупясь на отдельные художественные штрихи, которые, как мне казалось, делали рисунок лучше.

Когда я остановился и взглянул на конечный результат, на миг ужаснулся. Детский светлый рисунок исказился, извратился, превратившись в нечто ужасное. Ужасное, и вместе с этим — прекрасное. Идеальный баланс, в котором была учтена каждая деталь, включая идею, извращённый посыл, образы обреченных существ и их судьбу. Гротескные лица слизней прекрасно передавали, что они оказались в Аду.

Против воли я поднял взгляд на тварь, чей рисунок только что испортил. Осознание последствий пришло ко мне уже после того, как дело было сделано.

К счастью или, возможно, сожалению реакция была иной.

В голубых глазах девочки я видел восхищение, чистейший восторг, вдохновение.

Сам не заметил, как на моё лицо вылезла счастливая улыбка.

«Мистер Фишер, я всё ещё нуждаюсь в отпуске…»

«…»

«…»

Глава 39

Каким был бы океан без монстра, скрывающегося во тьме? Это было бы похоже на сон без снов.

Вернер Херцог Стипетич, немецкий кинорежиссёр, сценарист, актёр, случайная уместная цитата из Интернета.

* * *

Стоило признать, что более развитый и во всех смыслах ненормальный мозг приносил в потенциале больше пользы, чем вреда. Да, неудобств была куча, но и отрицать положительные эффекты я не мог. Самым для меня значимым был контроль психической энергии. Сила росла, моё тело постепенно трансформировалось. Я могу быть сколько угодно волевым и безумным, это действительно даёт мне определённые преимущества, но, как и говорил старый ублюдок, необходим баланс.

Моё сознание, вопреки всему, должно сохранять остроту. Должно следовать за моей волей и безумием, не давая мне окончательно потерять себя. Во всяком случае, то, что от меня осталось.

Всё чаще я думаю над тем, что моим главным и самым опасным врагом является не Немое и даже не Мистер Стивенсон.

А я сам.

К сожалению, без хоть какого-либо ориентира привыкать к изменениям сознания было тяжеловато. Было такое ощущение, будто я какой-то слепой котёнок. Появление расы ублюдков-слизней оказалось удачным стечением обстоятельств. Всё же, моя эмпатия и чувство привязанности к дружбану взяло вверх, и я осмелился попросить Бритни и Джона о маленькой услуге.

Отдать мне Френка.

Конечно, эти милые ублюдки были совсем не против.

— А в прошлый раз ты не так плохо отзывался о моей психоэмоциональной матрице, Френк.

Неужели за последние годы я стал так плох? Не может быть.

— Буль-буль-буль…

— Мне насрать, как тебя зовут в этой вселенной, приятель, — вскинул я бровь. — Я всё равно не смогу это выговорить. И уж тем более мне насрать на то, что мы видимся в первый раз. Мне потребуется твоя помощь. Нет, это не просьба и не сделка. Ты просто поможешь мне.

Стукнул удочкой, принявшей форму трости, по полу. Взрослая форма, всё же, была мне симпатичнее.

Слизь задрожала, не смея возражать.

Кажется, страх перед Немое проецировался на Френка, превратившись в злость. Ничего не могу с собой поделать. Технически, как бы глупо это ни звучало, он не виноват, что попытался похитить грёбаного Тёмного Бога. Предположим, малышка Сэнди не была бы спящим чудовищем. Но… И что тогда? Он всё равно пытался похитить человека. Я, в конце концов, настоящий защитник человечества. Возможно, не тот, которого ждали, но тот, которого оно заслуживало.

Моему дружбану было очень тяжело принять, что его космический флот больше не существует. Простое нахождение рядом со мной вызывало у него приступы неконтролируемого ужаса. Во мне видели похожую на ведущих хренотень, и, к сожалению, в этом была большая доля правды. Буквально каждая секунда его существования была наполнена страданием и нежеланием больше жить. Возможно, на его психологическую стабильность в том числе влияло то, что мы заперли его в тени.

Шеди развивался вместе со мной. Он уже наловчился неплохо создавать стабильные теневые пространства. Точнее говоря, пространства, которые не разрушатся от любого неудачного чиха. Пока совсем небольшие, но мне большие и не нужны. К сожалению, пока что это место не выглядело слишком реалистичным.