Ошибка

дачными участками потихоньку начинали застраивать.

–  Дачи давно уже все снесли, - заметил Максим.
– Сейчас: - он снова осекся, но Степаныч только молча

кивнул.
– Вернее, при мне там вокруг все девятиэтажками застроили:

–  Ясненько, - протянул Степаныч и обернулся к бригадиру.
– Ну, что у нас сегодня по графику?

–  Да пока все то же самое - масло, - весело заметил Азазелло.
– Лезь в котел. Оформим в лучшем виде.

–  Но вы только не сильно там усердствуйте, - заметил Степаныч, поднимаясь по приставной лестнице.

–  Обижаешь!

– искренне возмутился бригадир.
– Не боись - не обидим.

–  А я и не боюсь, - меланхолично ответил Степаныч, заглядывая в котел.
– Здорово, мужики, - сказал он

куда-то в глубь.

–  Здорово, коли не шутишь, - глухо и нестройно прозвучало в ответ.

–  Подвиньтесь, что ли, - прокряхтел Степаныч, перелезая через край.

–  Эй, шпана, - донесся чей-то властный голос.
– Ну-ка потеснитесь там в центре. Освободите место бугру.

–  Дедовщина, - усмехнулся бригадир и обернулся к устало поднимавшейся с тряпья бригаде.
– Ну что?

Последний рывок? А потом - пиво.

–  Мужики, и мне оставьте!
– глухо закричал из огромного котла Степаныч.

–  Само собой, - ответили ему, берясь за деревянные черенки.

И работа закипела с новой силой. Близость холодного пива очень сильно стимулировала. Некоторое

время все работали молча - только воздух с шумом выходил из легких при подъеме нагруженной лопаты.

Первым не выдержал словоохотливый Штырь.

–  Кругом сплошной бардак, - вдруг ни с того ни с сего проворчал он, наполняя глубокие носилки.
– Пишут -

масло, а привозят уголь. А недавно с одним тут случай произошел - ему на сковороде процедуры

принимать предписано было, а он три календарных года в подсобниках ходил, и даже в старшие стал

выдвигаться. Случайно разоблачили.
– И он махнул рваной рукавицей.
– Бардак - он и в Африке бардак.

–  Привет, Макся!
– вдруг раздался веселый голос Федора.

Под удивленные взгляды бригады, осторожно ступая по разбросанному углю, к ним приближался

морячок с Лизой под ручку и ее легкомысленный наряд резко гармонировал с окружающей суровой

действительностью.

–  Посторонним здесь нельзя, - строго начал было бригадир.

–  Это не посторонний, - еще более суровым ледяным тоном отрезала Лукреция и Азазелло осекся, явно

узнав ее.

–  Приветик, - радостно поздоровался Максим, чувствуя, как он все-таки успел соскучиться по ним по

всем.
– Какими судьбами?
– спросил он, выпрямляясь и опуская лопату.

–  Решили вот в гости заглянуть, - улыбнулся Федор.
– Посмотреть, как ты здесь обустроился.

–  Как видишь, - развел руками Максим, показывая на гигантские кучи угля, теряющиеся где-то в вышине,

и на любопытные головы, высунувшиеся над краем котла.

–  Трудимся на благо человечества?
– подмигнул Федор.

–  Есть такое дело, - засмеялся Максим.

Работа бригады как-то сама собой приостановилась. Но Азазелло тактично молчал, не решаясь сделать

замечания.

–  На вот, держи, - протянул морячок небольшой сверток.

– Пирог. С яблоками. На полдник давали. А то

вас тут не балуют, как я слышал. Давай, похавай пока, а я за тебя уголек покидаю - косточки разомну.

И, не дожидаясь ответа, Федор, энергично покрутив в воздухе руками, решительно взял освободившуюся

лопату, а Лиза только весело засмеялась, откровенно любуясь им.

Максим выбрал ветошь почище, усадил девушку, сам присел рядом, развернул сверток. Впрочем, есть

он не собирался - неудобно в одиночку перед бригадой. Да и долго отдыхать, честно говоря, тоже.

–  А у нас сюрприз, - лукаво улыбаясь промолвила Лиза и сердце Максима вдруг екнуло и он, повинуясь

взгляду девушки, резко обернулся. За его спиной тихо стояла Нэйт, держа в руках большой

полиэтиленовый пакет. Кто-то из бригады восхищенно присвистнул и на него тут же шикнул покрасневший

от внезапно свалившейся на него ответственности бригадир.

–  Привет, - тихо сказала она.

–  Здравствуй, - еще тише ответил Максим, привставая и неловко теребя обертку.

Нэйт неуверенно приблизилась к нему. Встала рядом. Потом вдруг несмело поцеловала в черную щеку

своими еще более черными блестящими губами. И он окончательно остолбенел.

–  Тебе идет, - промолвила она, явно теряясь в поступках.

–  Что?
– переспросил он пересохшими губами.

–  Да вот все это, - окинула она взглядом.
– Труд придает мужчине мужественности, как мне кажется. А

пижама - только принижает.

–  Может это и так, - пожал плечами Максим.

Из всей бригады один только Федор весело кидал уголек, приговаривая, что надо бы почаще

наведываться сюда, а то вот совсем потерял форму. Лиза лукаво посматривала то на него, то на притихших

Максима и Нэйт.

–  Мужики, пива не найдется?
– спросил оборачиваясь раскрасневшийся морячок.

–  Да сколько угодно, - поморщившись ответил Штырь, энергично прожевывая свой кусок пирога и кивая в

сторону свежепривезенной цистерны.
– Этого добра у нас всегда завались. Вот только норму выполним.

И тут бригадир скомандовал долгожданное - Все, мужики, шабаш.

И Нэйт высыпала из пакета прямо на расстеленную обеденную тряпку совсем еще свежих раков.

–  Из нашей столовой, - пояснила она под одобрительные возгласы бригады и под истекающие слюной

голодные взгляды высунувшихся из котла грешников.

Аудиенция

Две черные кучерявые девицы, выполняя данные им указания, молча отвели Максима к Люциферу.

Король Ада сидел все в той же мятой фуфайке, за грязным дубовым столом, на котором уверенно стояла

неполная бутылка водки, один засаленный стакан, а на обрывке развернутой газеты была разбросана

мелкая вяленная рыбка, судя по запаху - давно уже протухшая. Напротив Люцифера небрежно развалился