Ошибки богов. Тетралогия
Шрифт:
На мое счастье, что даже при таких условиях девушка быстро кончила и упала, даже не позаботившись о моем удовлетворении. А весила она немало. Хорошо, хоть перекатилась на спину. Отдышавшись, я попробовал привести в исполнение план, который задумал во время скачек. Странно, но Твердыня ничего мне не сломала, хотя помяла изрядно. Робко дотронувшись до плеч девушки, я попробовал размять их. Бесполезно. Это все равно, как пытаться помять дерево. Тогда я попробовал…
– Что это ты делаешь? – заинтересовалась Изольда. – Еще захотелось? Погоди минутку, я немного отдышусь… М-м-м, слушай, неплохо. Продолжай!
Мне пришлось скастовать на себя усиление тела. Сработало оно не сразу и далеко не так мощно, как привык, но чтобы справиться с гранитными мускулами Твердыни
Судя по всему, девушка впервые ощущала нечто подобное, так как едва не мурчала от удовольствия.
– Где ты этому научился, парень? – пробормотала она, прикрывая глаза. – Это так приятно!
– Не помню, – пожимая плечами, ответил я. – Оно как-то само выходит.
– Наверное, ты был учеником мага, и читал книги Древних, – пробормотала девушка. Я напрягся. Если даже эта варварша в курсе каких-то архивов, оставленных предками, то у меня есть шанс проникнуть в историю этого мира и понять, что случилось с этим миром. Не, понятно, была Война, после которой случился Мор, хлынули эпидемии, но должны существовать какие-то записи?!
Тем временем, Изольда сочла, что достаточно отдохнула и снова набросилась на меня, не забыв добавить очередную дозу чар. Но я блокировал их, ибо решил, что не стоит обманываться. Да и не так она была страшна на самом деле. Да крупновата, местами перекачана, и ведет себя совсем не по-женски грубо. Но, принимая во внимание этот мир, такой образ жизни совсем неудивителен для воспитанницы орков, выросшей в одиночестве. Я почти не сомневался, что она выросла в глуши совсем одна, окруженная лишь меднокожими громилами. Кстати, почему у них такой цвет?
Но мне пришлось отложить все вопросы на потом, ибо воительница зашла на второй заход. В этот раз она недолго занимала лидирующую позицию, отвалившись на спину и предоставив мне некоторую свободу, словно решив проверить. Я не решился показывать себя чересчур уж опытным, так могли и раскрыть мою «амнезию». На что способна разъяренная обманом Твердыня, я предпочитал не выяснять.
Потому я ограничился самым минимумом ласок, но даже они принесли немало удовольствия Изольде. Оказалось, что ее огромная грудь с коровьими сосками очень чувствительная зона, которую большинство насилуемых самцов попросту игнорировало, тупо удовлетворяя себя и госпожу. А стоило ведь немного поласкать и Твердыня моментально превратилась в Мякиш, вскрикивая в особо пикантные моменты. Хотя, потом случилось нечто выходящее за рамки.
Когда я добился того, что Изольда расслабилась окончательно, а ее гранитные шпалы разошлись в стороны, открывая взмокший лес, то медленно, но сильно ввел в него харвестер по лесозаготовке. Изольда аж выгнулась от новых ощущений, а мне в голову ударил заряд ее магии, активировавшийся, скорее всего, независимо от хозяйки.
Уже позднее, размышляя на досуге, я пришел к выводу, что магия Изольды не была стихийной. Это был скорее наследственный дар или генетическое отклонение. Я склонялся к тому, что кто-то из ее предков согрешил с суккубами или хитрожопый генетик наградил потомство даром соблазнения. Магия Изольды активировалась по желанию хозяйки, или же, вследствие сильного психического волнения. Вот сейчас я как раз и стал этой самой причиной.
Ментальный удар ее чар был такой силы, что я мгновенно отрубился. Уточнение. Отрубилось мое сознание. А вот подсознание продолжало работать, ориентируясь на мысленный позыв невероятной эротической силы…
* * *
… Первые лучики солнца пробивались сквозь небольшое зарешеченное окошки спальни, когда Твердыня, собрав остатки сил, тихонько как мышка выползла из-под уснувшего пацаненка. Еле передвигаясь на дрожащих ногах, хозяйка замка, стараясь не скрипнуть ни одной половицей, аккуратно покинула комнату и плотно затворила за собой дверь. Спустившись в зал, где уже сидела угрюмая орчиха, она придвинула себе стул и села, ощущая забытую боль в натруженных мышцах.
– В чем дело?! – изумилась Бесстрашная,
глядя на подругу. – Последний раз я видела тебя в таком состоянии не видела… м-м-м, дай подумать… Да, лет шесть назад, когда мы праздновали победу в рейде? Ты тогда еще проспорила Седовласой три круга вокруг замка с охапкой дров…?!– Я помню! – рыкнула в ответ Твердыня, вырывая у испуганной служанки кувшин с вином и присасываясь к нему, словно три дня шла по пустыне. Необычное состояние пугало ее, а воспоминания безумной ночи заставляли растекаться по стулу. – Но ты не представляешь, на что оказался способен это мальчишка!
– О-о-о! – завистливо присвистнула напарница. – Только не говори, что это ОН тебя так заездил?! Ни за что не поверю!
– А придется поверить! – бахнув пустой кувшин на стол, хмуро процедила хозяйка. – Сначала все было как обычно. Я кинула пару дырок и собралась уже спать, как малец полез к моим сиськам! Представляешь? Мне стало так хорошо, что я… я…
– Что?! Ну что?! – завопила возбужденная орчиха. – Не томи!
– Я, наверное, влепила в него двойную дозу своего Дара, – задумчиво произнесла Изольда. – Помнишь? Как тогда, когда я напилась и разложила Ромашку? Но даже так, пацан должен был отключиться через пару дырок! А Ромашка-то был гораздо крепче чем он, и то выдержал лишь три! Этот же словно стал совсем другим хумансом! Даже орки не смогут так долго, как он! Парень гонял меня и так, и эдак, – показывая жестами, рассказывала Твердыня, совершенно уйди в воспоминания и не замечая, как лапа орчихи нырнула в меховую набедренную накидку. – И еще, – девушка внезапно залилась румянцем. – Он постоянно говорил мне какая я… какая я красивая, и нежная. Мне никто никогда не говорил таких слов! И имел по-разному! И он вообще не переставал понимаешь?! Я со счету сбилась, сколько дырок поймала!
– Угх, ох-х, – вздохнула Бесстрашная, вытаскивая мокрую лапу. – Жду не дождусь сегодняшней ночи!
– Ты чего, родная? – недоуменно посмотрела на нее подруга. – Кукухой поехала? Аль забыла сколько дней валялся Ромашка после того, как я всандалила в него двойную дозу? Хорошо, если пацанчик очнется к завтрашнему утру, а ходить будет к послезавтрашнему!
Вместо ответа, Бесстрашная выкатила глаза в немом удивлении и молча потыкала когтем ей за спину, одновременно пытаясь развернуть подругу. Изольда немедленно обернулась, по привычке хватаясь за топор, с которым никогда не расставалась… и разжала пальцы. По лестнице в рваном платье спускалась «принцесса», которая, по идее, должна была пролежать бесчувственным бревном еще как минимум два-три дня…
* * *
Я проводил сонным взглядом аккуратно вышедшую из спальни Изольду. Странно, почти ничего не помню… Что было ночью? Да, она пару раз на мне поскакала, потом я вроде попытался сделать ей массаж, а дальше… все как в тумане. Ух, как хочется пить! Ноги дрожат, будто я бегал всю ночь. Надо будет расспросить Изольду. С другой стороны, лучше ее не трогать. Недаром ее боится даже Василек!
Пить! Полцарства за стакан с холодной водицей!
Гонимый зверской жаждой, я напялил трусы, которые давно требовали стирки, изорванное платье и покинул помещение. Ответвлений в коридоре не было, и вскоре я вышел на широкую лестницу, спускавшуюся в небольшую комнату. За столом спиной ко мне сидела Твердыня, о чем-то весело болтавшая с орчихой. Увидев меня, та вытаращила глаза и ткнула пальцем в мою сторону, одновременно разворачивая подругу. Хозяйка стремительно обернулась, но, рассмотрев нарушителя, отшатнулась в изумлении.
– Как… Как ты смог встать?! – воскликнула она, невероятным волевым усилием справившись с удивлением. – Ведь я… ведь ты?!
– Простите, госпожа, – ответил я, несколько смутившись от такой реакции. – Я мало что помню о сегодняшней ночи. Только ужасно хочется пить. Не найдется воды? Обычной воды?
Изольда, пунцовея на глазах, выхватила у ближайшей к ней служанки кувшин и сама протянула его мне, внимательно вглядываясь в мое лицо. Впрочем, орчиха тоже не сводила с меня глаз. Я же немедленно принялся утолять жажду.