Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Привлеченные шумом, из ворот повылазили соседи. Избитая, шатавшаяся при каждом шаге, Анукрис шла по молчащему живому коридору под пристальными и недоуменными взглядами десятков глаз. Странно, но никто не ругался, не выкрикивал проклятий, не тянул жадные руки, чтобы расправиться с пособницей колдуна. И от этой тишины молодой женщине становилось жутко. Наверное, для того, чтобы еще больше опозорить и напугать, стражник повел Анукрис мимо храма Сета, так что прибывшие на рынок горожане и жители окрестных деревень смогли полюбоваться на её унижение.
Ноги подкашивались, болел живот, рот наполнился
Мождей, то и дело рыча, толкал её в спину. От одного такого тычка Анукрис врезалась в толпу горожан. Какая-то старушка подхватила её под руки, не давая упасть.
— До чего довел девочку, черномазый! — крикнула она дребезжащим дискантом. — Вот поглядишь, накажет тебя мать Исид!
Кто-то поднес к разбитым губам кувшин с пивом.
— Пей, свежее, — предложил чей-то грубый мужской голос.
— А ну, отпустите её! — зарычал Аататам. — Она чужачка и жена колдуна.
— Так, что ей теперь и попить нельзя? — смело возразил широкоплечий крестьянин.
— Она дочь Сокарии, служанки писца Каралума! — крикнула какая-то женщина из-за его спины.
— Пусть пьет! Оставь её! — послышались из толпы негодующие возгласы.
Не ожидавшая такой реакции соотечественников, Анукрис разрыдалась. Люди гневно зашумели.
— Помощник писца главного инспектора Карахафр приказал отвести её в тюрьму, — сбавил тон стражник.
— Так веди, а не пихай! — огрызнулась старушка. — Она, болезная, и так чуть идет.
— Пойдем, — мождей взял молодую женщину за локоть.
Сил ругаться уже не осталось, и Анукрис молча поплелась по улице, чувствуя на себе уже откровенно сочувственные взгляды и роняя в пыль капли крови и слез.
А слух о том, что схватили жену Небраа, брата колдуна Тусета, бывшего второго пророка, ожидавшего воли живого бога, бежал впереди неё, заставляя все новых и новых людей покидать жилища и выстраиваться почти непрерывной цепочкой по пути их следования. Аататам уже не толкал молодую женщину, а вел, крепко держа за руку и не давая упасть.
В тюрьме их встретил новый сторож, поставленный сюда вместо убитого Небубиса, молодой парнишка со смуглым, прыщавым лицом.
— Принимай! — хохотнул Аататам, вталкивая Анукрис в комнатку.
— Только девчонки мне здесь и не хватало?! — ломким голосом возопил тюремщик. — Кто приказал?
— Господин Моотфу и помощник старшего писца Карахафр.
— За что её?
— Это чужачка, служанка колдуна Тусета! — ответил мождей, и чтобы окончательно огорошить собеседника, добавил. — И жена колдуна Небраа!
— Писец храма Сета тоже колдун? — сторож едва не подпрыгнул на месте. — Вот так храм! Но девчонку то за что схватили?
— Мы выследили чужака, убийцу Нефернут, прямо возле их дома, — Аататам пихнул девушку к стене, а сам важно уселся на заваленную сухим камышом лежанку. — Господин Моотфу приказал обыскать все. Вдруг и второй тоже там прячется.
— Нашли?
— Чужака — нет, — покачал головой мождей. — Зато в кладовке отыскали кувшин с человеческой кровью.
— О Амош, Горн, Сет, мать Исид и все боги Великий реки! — всплеснул
руками парнишка. — А сам Небраа?— Ищем, — туманно ответил стражник и зло взглянул на согнувшуюся от боли Анукрис. — Посади её в клетку, где народа побольше. Пусть позабавятся.
— Нет, — решительно возразил тюремщик. — Они до смерти заездят, а мне отвечать!
— Тогда я сам! — Аататам принялся развязывать пояс. — Сейчас, драная кошка, ты узнаешь настоящего мужчину!
— Ты слышал, что посох второго пророка храма Сета объявился? — спросил сторож, с интересом наблюдая за приготовлениями старшего товарища.
— Какой такой посох? — тот удивленно вскинул брови.
— Как же! — парнишка страшно обрадовался, что смог привлечь его внимание. — Помнишь, слухи ходили, что кто-то украл посох из храма Сета?
— Что-то говорили, — пожал широкими плечами мождей, сразу утративший интерес к пленнице.
— Его нашли вчера вечером во дворе храма Анук! Жрица говорила, что посох воткнули в землю напротив священного водоема, под сенью старой сикоморы.
— Как он там оказался, Гебту? — Аататам стал завязывать пояс.
— Никто не знает, — пожал плечами тюремщик. — Туда сейчас мало кто ходит. Всего одна жрица осталась, да и та от старости больше похожа на мумию, чем на живого человека.
Молодой человек хихикнул.
— Тебе кто сказал про посох? — спросил мождей, явно собираясь уходить.
— Тут один должник уже три дня суда дожидается. Жена принесла ему еду, ну, и рассказала.
Направляясь к двери, стражник пнул ногой Анукрис.
— Эту гадину посади поглубже, к её хозяину.
Он вышел, громко хлопнув тяжелой дверью.
— Вставай! — тюремщик взял её за локоть, помог подняться и подвел к толстой решетке с позеленевшим от времени бронзовым замком, который легко открывался висевшим на поясе ключом.
За ней оказалось большое помещение, прорезанное потоками солнечных лучей, в которых творили свой бесконечный танец легкие пылинки. Привлеченные разговором узники столпились у решеток.
— Это женщина! — крикнул кто-то из узников. — Зачем она здесь?
— Совсем девчонка!
— Эй, красавица, кто тебя так избил?
— Что она сделала?
Молодой Гебту надулся от важности:
— Она служанка колдуна Тусета!
— К хозяину в гости ведешь? Что же ты не приоделась, не накрасилась, без парика?
— Молчи, дурак, её вон как изукрасили.
— И муж её, писец храма Сета, Небраа тоже колдун оказался! — продолжал просвещать заключенных тюремщик.
— Вот так семейка!
— А мы в тот храм молиться ходим, дураки!
— Куда ты ее? Заводи к нам, обижать не будем.
— Да у тебя уже нечем, старый павиан.
— А ты зайди и проверь? Вдруг понравится.
— Ого-го-го! Ха-ха-ха!
Под вздохи одних узников и дружный хохот других, сторож довел Анукрис до уходившей вниз лестницы, где она едва не упала на выщербленных ступенях. С каждым шагом темнота подземелья сгущалась. Молодая женщина протерла единственный зрячий глаз и увидела низкий потолок из толстенных балок, перекрытых каменными плитами, и несколько низких дверей с квадратными решетками. Дневной свет проникал сквозь крошечную щель в стене.