Оскал Фортуны. Трилогия

Нарон, подобрав полы туники, присел перед распростертым телом.

– Кажется, еще жив, – раздался над ухом голос жреца. – Если ты позволишь, я могу его осмотреть.

Капитан с надеждой посмотрел на келлуанина.

Тусет прижал пальцы к шее раба и озабоченно кивнул.

– Пульс слабый. Болезнь зашла очень далеко.

Он постукал пальцами по груди, прислушался. Посмотрел в закатанные глаза раба.

– Его смерть близко. Но если начать лечение немедленно, она еще может отступить.

– Когда ты поставишь его на ноги? – спросил купец.

– Если боги позволят, то через десять дней он сможет грести, – спокойно ответил жрец.

– Лучше купить в Милете нового раба, чем возиться с этой дохлятиной, – тихо пробурчал Длин.

– Ты что думаешь, я сру деньгами! – взвился Нарон. – Или, может, мне вычесть стоимость нового раба из твоего жалованья?

– Хозяин, я не… – испуганно пробормотал надсмотрщик.

– Я знаю, что ты дурак! – оборвал его капитан. – Раскуй его немедленно.

– Его лучше отнести в трюм, – негромко сказал жрец. – Подальше от солнца.

– Сколько будет стоить твое лечение, мудрый Тусет? – со вздохом спросил купец.

– Я не возьму с тебя ничего, – улыбнулся сухими губами келл. – Пусть это будет знаком моего доброго расположения к тебе, господин Нарон.

– Спасибо, маг, – поблагодарил слегка удивленный капитан. – Я не забуду об этой услуге.

– Но мне нужен помощник, – сказал жрец. – Так, что тебе придется освободить мою служанку от корабельных работ.

– Согласен, – проворчал сразу поскучневший Нарон.

– Я пойду за лекарством – поднялся Тусет.

Перед тем, как отнести больного в трюм, где было приготовлено ложе из старого паруса, Айри его хорошенько вымыла забортной водой, а жрец срезал отросшие волосы острым ножом.

Уложив раба, матросы поспешно покинули трюм. Маг, того и гляди, начнет колдовать, а присутствовать при этом посторонним людям не полагается.

Не обращая на них никакого внимания, Тусет вытащил из сумки бронзовый цилиндр толщиной в руку, раскрыл его и, достав кожаный сверток, развернул тот на полу. Зловеще блеснули какието необычные металлические инструменты. Следом за ними жрец извлек из сумки деревянную коробочку величиной с две ладони. Внутри в специальных гнездах лежали стеклянные флаконы с плотными крышками. Положив коробку рядом с инструментами, Тусет закрыл глаза и начал чтото бормотать нараспев, раскачиваясь из стороны в сторону. При этом его руки совершали вращательные движения над грудью больного.

Раб закашлялся и открыл глаза. Увидев над собой колдующего жреца, он сделал попытку встать. Но келлуанин положил на него ладонь и с силой придавил к палубе, не переставая читать заклинание.

Закончив, Тусет вновь полез в сумку и вытащил каменную капельку на кожаном шнурке.

– Надень ему на шею, – приказал он Айри.

Девочка с опаской взяла из рук жреца амулет. Размером с абрикос, он был выточен из кровавокрасного гранита и покрыт сложной резьбой.

– Что ты хочешь со мной делать, маг? – хрипло спросил раб, когда Айри приподняла его голову.

– Пытаюсь вылечить, – ответил келлуанин, взяв маленький кусок льняной ткани и нанеся на нее мазь из пузырька.

– Зачем? – в перерыве между приступами кашля спросил гребец. – Чтобы еще год ворочать проклятое весло? Уж лучше сдохнуть сейчас…

– Не торопись умереть, – проговорил жрец, протирая ладони тряпочкой. В воздухе запахло смолой. – Пока человек жив, его судьба еще может измениться…

– Ты смеешься надо мной, старик, – возразил раб. – Вонючая скамья, весло и плеть Длина. Вот и вся моя судьба.

– Даже боги не всегда знают свое будущее, а ты всего лишь простой смертный, – проворчал Тусет, беря в руку нож с коротким острым лезвием. – Сейчас будет немного больно.

Он смазал предплечье гребца той же мазью и сделал короткий, неглубокий разрез. Раб даже не вздрогнул. Потекла кровь. Жрец стер ее тряпкой, взял из шкатулки другой пузырек и высыпал на ладонь несколько темнобурых крошек размером с пшеничное зерно. Вернув все кроме одной обратно, Тусет вложил крупинку в рану и стал быстро бинтовать руку.

– Что это? – спросил больной.

– Лекарство, – коротко ответил жрец. – Сейчас оно попадает прямо в кровь, которая и разнесет его по всему телу.

– У меня слипаются глаза, – пробормотал раб.

– Так и должно быть, – скривил сухие губы в улыбке Тусет. – Спи. Я прочитал нужные молитвы и повесил тебе амулет Сета. Если бог захочет помочь, завтра тебе станет лучше…

Но гребец не слышал последних слов своего лекаря. Грудь его мерно вздымалась, а лицо обмякло.

– Пойди к капитану и скажи, что для лечения мне нужно вино. А я пока приготовлю необходимое лекарство.

Айри кивнула и выскочила на палубу. Как жрец и рассчитывал, Нарон, узнав о вине, решил подробнее узнать, зачем оно понадобилось.

Тусет показал растертый в ступке порошок.

– Его нужно давать больному всякий раз, как он проснется, и обязательно с вином.

– С каким? – скорбно вздохнув, спросил купец.

– Это не так важно, – пожал плечами жрец. – Главное, чтобы оно было достаточно крепким.

– Такое найдется, – немного повеселел Нарон и выбрался на палубу, махнув рукой притихшей в углу Айри.

Вскоре девочка вернулась с маленькой амфорой.

Жрец уже сложил вещи в сумку. Порошок лежал в глиняной плошке.

– Ты слышала, что должна делать? – спросил ее Тусет.

Служанка кивнула.

– Когда проснется, поить вином со щепоткой волшебного порошка.

– Это просто лекарство и никакого волшебства, – улыбнулся жрец, вставая. – Я скажу, чтобы тебе принесли циновку и какоенибудь одеяло. Девочкам в твоем возрасте вредно спать на голых досках.

Ночью больной просыпался три раза. Дремавшая в уголке Айри просыпалась, мешала лекарство с вином, подносила плошку к спекшимся от жара губам. Гребец с жадностью выпивал и опять проваливался в забытье.

Под утро поднялся ветер, и судно заплясало на волнах, подобно пьяному матросу, возвращавшемуся из кабака. Айри с позеленевшим лицом чувствовала, как желудок то и дело прыгает кудато в глотку, несмотря на то, что девочка делала отчаянную попытку удержать его содержимое внутри. Но на этот раз, кажется, тошнота стала совершенно нестерпимой. Айри пробкой выскочила на палубу и под дружное ржание команды выплеснула в море вино и желчь.