Оскал Фортуны. Трилогия

Юноша засопел.

"А еще я, я! Алекс, великий и ужасный, победитель многочисленных ратников и соратников, спаситель принцесс и убегатель от спецслужб!"

"Да и девочку жалко, – робко пискнула совесть. – Пропадет ведь".

Стало стыдно. Вновь выматеревшись, Александр долго прикидывал, но так и не смог найти приемлемого решения. В отчаяньи он стукнулся затылком о дерево. Боль отрезвила. Рядом о чемто оживленно разговаривали матросы. Один из них Прокл, посмеиваясь, чтото рассказывал приятелю. Алекс понимал едва ли половину слов, но история его заинтересовала.

– … весь такой… Куча слуг и…, сам на носилках, отделанных золотом… шесть рабов в… А у ворот усадьбы стража… Он говорит: "Я к хозяину". А ему: "Иди в… Он там принимает"…Грирас с такой гордостью и объявляет: "Я… пришел"…

Собеседник Прокла захихикал.

– Так и сказал "…"?

– Точно так, – подтвердил бывший раб. – Я, говорит, Тею люблю и все такое… Только стража в воротах ни в какую. "Не велено пускать". Грирас давай золотом трясти. Ничего. Тогда велел… позвать. Стражники послали раба. Больше часа его… Потом явился и говорит: "Мой хозяин, господин Вист Геган дома отдыхает, а просителей принимает в…" А тут уже народ собрался. Как услышали такое… смеяться, а мальчишки начали камни кидать. До самого дома Грираса толпа шла за ними… Он… почти год никуда не мог выйти. Вот с тех пор и получил кличку…

Александр подошел ближе. Матросы заметили его и замолчали. Тщательно подбирая слова, Алекс проговорил:

– Я случайно услышал ваш разговор. Кто такой Геган? Мой капитан както называл это имя.

Прокл усмехнулся и, перекрывая шум бьющих по листьям капель, ответил:

– Вист Геган Верв один из самых богатых людей Нидоса. Его семья владеет сотнями кораблей и тысячами рабов. Геганы очень известный род. Они ведут свое начало от адмирала, который привел в Нидос из Радла остатки флота тирана Курса.

– Может быть, его суда и до ваших земель добирались? – спросил другой матрос.

– Не знаю, – пожал плечами Александр. – Капитан о нем говорил с большим уважением.

Они пытались поддержать разговор. Но, увы! Словарный запас юноши не позволил им нормально общаться, и матросы потеряли к нему интерес.

Александр отодвинулся, присел на корень, торчавший из земли, и задумался. Кажется, есть крохотный шанс сохранить жизнь и золото. Но и тут не обойтись без Тусета. Уж если он откажет и в такой малости, то все мужики сволочи и не в деньгах счастье.

Ливень перешел в мелкий противный дождь, редевший с каждой минутой. Едва первые лучи солнца брызнули изза облаков, откудато послышался хриплый голос Нарона.

– Вставайте, ленивые сурки! Или вы думаете, что корабль сам повезет вас в Тикену? А вы будете только задницы чесать!

Матросы засмеялись. Алекс снял куртку, тщательно выжал рубаху и, ежась от холода, оделся. Начинался новый день.

Первым делом пересчитали команду. Все были живы, но не все здоровы. Трое матросов оглушительно чихали, их покрасневшие носы и слезящиеся глаза четко указывали на простуду.

Лежащий на боку корабль втащило вверх по берегу на двадцать шагов. Однако тщательный осмотр не обнаружил никаких серьезных повреждений. Повинуясь четким командам Нарона, часть команды принялась освобождать судно от остатков груза. Четверо отправились в лес рубить деревья на катки, которые будут подкладывать под киль. Работали все. Тусет примостился на высокой горке и внимательно следил за ближайшим островом. Здесь можно ожидать любых сюрпризов. Как ни как – Дикие воды. Корабль поставили на киль и стали обвязывать веревками.

Когда судно закачалось на волнах, все еле стояли на ногах от усталости. Пришлось капитану устроить короткий перерыв и раздать матросам по горсти изюма. Подкрепившись и отдохнув, начали погрузку, с которой провозились до сумерек. Отплывать в темноте Нарону показалось слишком опасно.

Для заболевших, которых к вечеру набралось пять человек, разбили палатку, где Тусет с помощью Айри занимался их лечением.

Александр терпеливо дожидался, когда жрец закончит процедуры, чтобы провести очередной урок изучения либрийского языка.

Старик вышел из палатки уже в сумерках. Девочка полила ему на руки из кувшина.

– Разве ты сегодня не устал, Алекс? – спросил он, отдавая Айри полотенце.

– Смена занятий лучший отдых, – улыбнулся юноша.

Тусет хмыкнул и, покачав головой, пошел к своей палатке. Заботливая служанка уже сложила кучу веток, прикрыв их одеялом. Жрец, кряхтя, уселся и вопросительно посмотрел на юношу.

Тот сделал вид, будто чемто сильно смущен.

– У меня есть вопрос, господин Тусет, но мне бы не хотелось по незнанию тебя обидеть.

– Спрашивай, – кивнул заинтересованный жрец.

– Я долго прожил рядом с Энохсетом. За это время мы успели о многом переговорить. Но коечто я до сих пор не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне?

– Что? – нахмурился старик.

– Почему перед смертью Энохсет взял с меня клятву выдать Айри замуж за того, кого она выберет сама?

Тусет улыбнулся.

– Дело в том, что у нас не принято выдавать девушку замуж без ее согласия.

– Но это везде так.

– Отнюдь, – покачал головой келл. – У большинства народов именно родители выбирают дочери жениха. Многие либрийские девушки первый раз видят будущих мужей только на свадьбе. Но почему ты спросил?

Александр скосил взгляд на костер. Жрец проследил за его глазами и нахмурился. Растор чтото шептал Айри, а девочка пыталась от него отодвинуться.

– Она не выглядит счастливой, – негромко сказал Алекс.

Тусет какоето время наблюдал за ними, потом проговорил:

– Но он ее очень любит.

– Только ее это не радует.

Старик пристально посмотрел на него. Александр спокойно выдержал пронизывающий взгляд темнокарих глаз, обведенных зеленоватоголубыми тенями.

– Растор не видит ничего вокруг кроме Айри.

– А его родственники?

– Что ты хочешь этим сказать? – жрец понизил голос.

– Если, как ты говоришь, невеста первый раз видит жениха на свадьбе, – Алекс сделал паузу. – То и жених тоже.