Оскал фортуны

У той сразу полились слезы по щекам:

– Неправда! Это только твоя святость не доверяет! Тогда как мой король прекрасно видит и ценит мое отношение и мою преданность.

Она вплотную приблизилась к Грому и трепетно обняла его за плечи. Тот с некоторым сомнением поднял глаза на Менгарца и дернулся в раздражении:

– Ну и что тут такого? Маанита нам нужна, ее помощь и советы неоценимы, так что о ее лояльности не может быть двух мнений.

Видимо, умелая развратница настолько вскружила голову давнему вдовцу, что он начинал уже неадекватно воспринимать окружающую действительность. Наступил тот самый момент, когда пришельцу надо было срочно выбирать: или принять линию поведения, предлагаемую единоличным правителем Чагара, или сразу жестко очертить свою позицию в столь важном и принципиальном вопросе.

Виктор выбрал второе. Тем более что был твердо уверен: вряд ли кто из окружения короля тотчас встанет на сторону этой женщины, родом из так сильно ненавидимой империи Сангремар. Может, со временем она и сумеет навербовать себе сторонников, обещая тем определенные льготы, когда станет супругой Грома Восьмого, властной владычицей самого сильного королевства на Первом Щите. Но сейчас она еще очень слаба, и следовало сразу поставить ее на место. Невзирая на все возможные трудности в будущем.

Поэтому его святость выбрал самый дружественный, доверительный тон:

– Дружище, не хочу повторяться в том, что я тебе говорил перед недавним расставанием в Радовене. Просто постараюсь обрисовать ситуацию совсем с иной стороны. Ну, сам посуди, как может женщина, еще недавно ублажавшая своими ласками в постели твоего самого лютого врага, так быстро стать лояльной и преданной именно тебе? Или ты забыл, по чьему приказу коварно убили твоего отца? И всех предыдущих твоих предков? Тебе мало того горя, которое перенесла твоя мать, помогая тебе укрепиться на троне и с корнем уничтожая всех твоих противников?

– При чем здесь это? – успел с некоторой озлобленностью вставить король

– Да притом что такие высочайшие вершины власти, к которой так коварно стремится эта обольстительница, не раздаются так легко и просто. Подобного кандидата надо проверять годами или еще лучше – воспитывать с пеленок! А ты что вытворяешь? Да все твои воины и офицеры уже наверняка смеются за твоей спиной: пустил на военный совет недавнюю подстилку Гранлео! Вдумайся в это и хоть своих подданных уважай!

В шатре повисла такая напряженная и звенящая тишина, что даже сквозь несколько слоев плотной ткани, толстые ковры и многочисленные шкуры стало слышно, как продолжается хозяйственная жизнь в лагере. На главнокомандующего войсками Союза Побережья было страшно смотреть. Губы у него стали синеть, глаза сделались размером с блюдца, он так покраснел, что казалось, его хватит удар. В таком бешенстве его еще никто не видел. Оставалось только удивляться, как он до сих пор не вскочил на ноги, отбрасывая почти повисшую у него на спине Мааниту в сторону. Бывшая наложница императора выглядела до такой степени испуганной, что ее прекрасное личико обезобразилось нервным тиком.

Взрывоопасную ситуацию разрядило хладнокровное и бесстрашное высказывание принцессы:

– Я полностью согласна с каждым словом его святости.

Еще долгую минуту Гром Восьмой метал глазами молнии и хватал открытым ртом воздух, а затем неожиданно для всех присутствующих захохотал. Причем этот нервный смех продолжался очень долго и оборвался так же внезапно, как и начался. Уже почти с нормальным выражением лица, король тяжело вздохнул и признательно кивнул дочери:

– Спасибо, Роза, что ты мне вовремя кое-что напомнила. А то я мог бы и покалечить его святость ненароком.

Менгарец незаметно перевел дух, вытирая о брюки потные ладони:

– Ага, не хватало нам еще подраться. С такой-то разницей в весе и росте.

– Да нет, дело не в росте. – Теперь монарх Чагара попытался рассуждать спокойно и здраво. – Просто дочь мне напомнила прописную истину: все влюбленные чувствуют друг друга совершенно иначе. Проникают в сознание друг друга глубже, осознают каждую мысль скорей интуитивно и доверяют соответственно безгранично. Не хочу проводить аналогии, просто скажу честно, Маанита мне очень нравится не только красотой, которая, как мы все понимаем, не будет вечной, но и своими внутренними качествами. Даже не побоюсь и не постесняюсь перед вами признаться: мы влюблены друг в друга. – Он внимательно посмотрел в глаза Розе и Виктору, поглаживая лежащую у него на плече руку женщины, и продолжил: – И ничего менять в наших отношениях не будем. Другой вопрос – как к этому относится мое окружение и свита, придворные и знать, воины и генералы? Тут должен признать, мы немного поторопились с афишированием наших настолько близких, доверительных отношений. И в ближайшее время постараемся не выносить нашей любви на всеобщее обсуждение. Ограничимся только стенами моей спальни.

У стоящей за его спиной Мааниты опять несколько раз дернулись щека и глаз, и она демонстративно убрала руки с плеч, делая шаг назад. Казалось, Гром не обратил на это особого внимания, зато сделал соответствующие выводы Менгарец:

– Очень мудрые рассуждения с твоей стороны. Но, судя по реакции в тебя влюбленной женщины, она желает уже немедленно принимать в политике твоего государства самое деятельное участие. С чего это вдруг у нее такое рвение?

Король повернулся к своей любовнице, уставившись на нее требовательно и с недоумением. Та одной рукой придерживала дергающуюся щеку, второй поправляла челку и всеми силами пыталась улыбнуться:

– Я так испугалась возможной ссоры, что чуть в обморок не упала. Но и оправдываться мне или винить себя не в чем. Я просто очень хочу тебе помочь во всем без исключения. Неужели ты этого до сих пор не понял?

– Понимаю, малышка. Но в данный момент нам действительно следует немного воздержаться от демонстрации как твоих умений разбираться в политике, так и моего полного доверия к тебе. Так будет лучше. – Он опять развернулся к дочери и спросил: – Теперь довольна?

– Нет, отец, – с завидным ледяным спокойствием ответила Роза. – Хотелось бы сразу, раз у нас пошел такой разговор, услышать твои планы на будущее. Причем, – она многозначительно выделила следующие слова, – на довольно далекое будущее.

И опять Гром рассмеялся. Но теперь грустно и тихо:

– Понимаю, о чем ты думаешь, очень даже понимаю. Но могу тебе поклясться, никогда я законы Чагара переделывать под своих новых наследников не стану. Корона будет принадлежать только тебе и твоему избраннику. Ну разве что, если вдруг сложится как-то по-иному и ты отречешься от правления, то Чагар достанется твоим сестрам по старшинству.

Виктор смотрел на Розу с каким-то внутренним трепетом и не узнавал ее. О подобных далеких перспективах он сам лично и не подумал, а вот она, юная и совершенно неопытная в жизненных хитросплетениях девушка, просчитала возможные беды гораздо быстрей и правильней. Ведь и в самом деле сейчас законы одни и никаких проблем не предвидится. Но вдруг у Мааниты через несколько лет родится от Грома сын? А то и два? Не вздумает ли полный энергии папаша задействовать все свои неимоверно возросшие силы на мировой арене для изменения чего только душа возжелает? Ведь это так просто, особенно при полной, неограниченной монархии: пару лет подготовки, и вот уже сердобольный народ собирается на вече, съезд, сходняк, тусовку, или как там еще можно назвать сборище хорошо проспонсированных и лояльно настроенных людишек, и шумно требует от короля принятия нового закона. Ну и тот поддается нажиму со стороны, вводя новое право наследства: первым наследником короны, например, становится только ребенок мужского пола. И что тогда делать дочерям от первой королевы? Ответ всплывает сам по себе: бежать или прятаться, потому что вряд ли с такой мачехой, как Маанита, они долго останутся в живых.

Да и вообще, новые законы про наследование могут и не понадобиться. Достаточно будет просто, пользуясь своим положением на троне, устранить кого надо без всяких на себя подозрений. Глядя на эту «куколку», именно такие мысли о ее коварстве и приходят в голову. Поэтому пришелец в который раз пожалел, что наложницы Гранлео не попали под селевую волну или не оказались затоптаны в кавалерийской атаке. Слишком повезло красавицам в том, что их спасли как верные евнухи, так и высшие офицеры попавших в окружение воинских частей Сангремара. Такая лояльность и преданность подозрительна. Словно евнухи защищали родных сестер, не иначе.

Пока Виктор так размышлял, Маанита со слезами покинула место военных советов, а Роза продолжила свое наступление. Пользуясь растерянностью отца, вырвала из него еще парочку довольно важных и далекоидущих обещаний. Конечно, присутствие пришельца из далеких галактик накладывало некоторую торжественность любому обещанию или клятве, но, с другой стороны, не могло гарантировать их безоговорочного исполнения. Как говаривал один древний монарх в таких случаях: «Я слово дал, я его и забираю своей королевской властью». Но тем не менее хоть какое-то напоминание будет, если вдруг Гром Восьмой вздумает поменять в будущем свои планы. Сейчас он, по всей видимости, еще соображал и сдерживался. Но ведь пока и знаком он с Маанитой всего лишь несколько дней. А что будет через месяц? Год или три?