Осколки будущего

Аня кофе не пила, но какая, чёрт возьми, разница?

– Так необычно, когда Жаклин и Натали называют меня принцессой, – пожаловалась она, размазывая крем по поверхности торта. Пришлось заводить разговор, потому что Ника упорно этого не делал. И смотрел на неё чудно. – Становится немного не по себе. Они такие взрослые и сильные. И странные. Мать, ослепившая дочку, чтобы она что-то там лучше зрела в других сферах… это такая дикость. И кажется, они и от меня ждут чего-то подобного. Но что же я могу? К такому я не готова. А всё, что произошло… погибло столько людей. Мы вроде как обязаны помочь жрицам, но если и узнаем, где те, кому грозит опасность, как попасть туда? Жаклин, судя по всему, убеждена, что мы по первому зову ринемся на край света.

– До меня не доходит даже, как можно узнать что-либо, – вздохнул Ника. – Хорошо, что Салли решила разобраться в этом.

Аня сочувственно кивнула на его гипс.

– Очень больно?

– Нормально. Чешется только, – отмахнулся Ника. – Понимаю, о чём ты. Когда пытаешься представить масштабы… Эти своеобразные женщины, приехавшие из самого Китая… И родня Кристины…

Аня молчала. Она ещё не решила, желает ли, чтобы всё потустороннее внезапно окончилось или оказалось сном. Теперь, когда кто-то по-настоящему гибнет, причём даже не десяток туристов, а целые поколения воинов. Когда это коснулось и знакомого человека из её, Аниной, реальности. Коснулось неотвратимо и фатально. Теперь, когда магическая угроза приобрела такой размах, – хочет ли Аня, чтобы всё враз прекратилось?

Нет, не хочет. Никак нет. Это захватывает дух и делает жизнь интересной. Как ни крути. Но мало ли к чему может привести.

– Ты вот покалечился, – вслух произнесла Аня. – А если бы кому-то свернули шею в этом парке? И убийства. Ведь все погибшие тоже были воинами, а защититься не смогли.

– Мы постараемся помочь.

– Это бы здорово. Но как?

– Мы ведь победили утопленницу.

– Но победили ли мы Дух Справедливости? – прошептала Аня. – Её демоны всё ещё снятся мне по ночам. То, что устраивает это, – чего ему от нас… от меня нужно? И как его отыскать?

– Не принимай всё только на себя. Это общее дело. И общая проблема. Ведь мы все теперь, как ты говоришь, Лунные воины.

Аня тепло улыбнулась.

– Ника, – набралась смелости она, – ты ведь позвал меня сюда не для того, чтобы обсуждать этих демонов?

Он отвёл взгляд и кивнул.

– Со мной… что-то происходит. Что-то… неправильное. То есть нет, – Ника закрыл лицо здоровой рукой.

– Это имеет отношение ко мне? – попыталась подсказать Аня.

– Да, это имеет отношение к тебе.

Продолжать он не стал, снова погружаясь в молчание. Аня боялась разрушить столь волшебный, сказочный момент. Да уж не спит ли она? Слишком чудесно, чтобы быть правдой.

– Я… мне… – пробормотал Ника. – Нужно… нужно поговорить с Евой. Так не может быть и дальше. Так нельзя.

– О чём ты? – спросила Аня, хотя, кажется, догадывалась.

Бешено стучало в груди. Пауза затянулась.

– Со мной уже давно происходит то же самое. – Боже, неужели она действительно произнесла такое?

– Аня… я совершил кошмарную ошибку, – вдруг решительно начал Ника то, ради чего искал её общества этим вечером. – Мне трудно, невыносимо трудно – но я должен объяснить тебе. И может быть, ты найдешь силы меня извинить. Я такой подлец! Мне нет оправдания, и всё же… Если бы ты встала на моё место… Попробуй представить, Аня: я всю свою жизнь был один. Потому что не имел права подвергать опасности других. У меня нет близких друзей, ведь я ни с кем не откровенничал, никому не открывал правды. Уже семь лет я молчу и выполняю долг. А потом в один волшебный вечер появилась Ева. – Он сжал пальцами виски, заграждая от Ани гипсом покрасневшие щёки. – И я поспешил. Пойми, ради бога! Это так фантастично и так прекрасно – произносить вслух то, что временами даже сам считал бредом. А всё оказалось правдой. И я больше не был один. – Ника ниже опустил голову. – Это зашло слишком далеко… в первую же ночь. Извини, что я говорю тебе всё. Я просто надеюсь, что ты поймёшь меня. Простишь мне столь кошмарную слабость. Это как жить годами на необитаемом острове, существовать в вакууме – и тут будто само небо послало мне свою Еву. А после было уже поздно. Когда я стал осознавать, насколько мы поторопились, какие мы разные. И когда лучше узнал тебя. Я так запутался, Аня. Сначала думал, перемены всему виной. Уляжется со временем… привыкну. Но я не могу. Я такой мерзавец, но… Если ты способна простить и если то, что я чувствую и в тебе, – правда… Аня, если ты только согласишься чуть-чуть меня подождать.

* * *

Этой ночью она не спала.

Мысли ураганом носились внутри, не давали лежать спокойно. Размышления вовсе не о неведомом враге и даже не об ужасной смерти родных Кристины. Аня эгоистично думала о Нике Климовском и ирреальном вечере, взбудоражившем всё её естество.

Простить? Ждать? Да она готова на всё, лишь бы эта сказка не растаяла дурманом!

С Никой здорово даже молчать, будто чувства друг друга ясны без слов. Аня ощутила это только сегодня, но уже верила, что так было всегда, с самого-самого начала, когда он открыл перед ней дверь своей квартиры.

Как допустить, что у них могут быть… настоящие отношения?

Представить подобное сложнее, чем признать себя принцессой Авелилона. Встречаться с кем-то… с Никой… Наверное, если бы белая сова принесла на подоконник письмо с приглашением учиться в Хогвартсе 30 , сейчас такая перспектива поразила бы меньше. И показалась не столь небывалой.

Аня в свои шестнадцать лет никогда ещё не числилась чьей-то девушкой. Даже в детском романтично-наивном понимании. Она и целовалась-то только с одноклассниками, играя в «бутылочку»! И очень этого стыдилась. Просто презирала себя за неопытность. И тут – возможно ли? – такая победа!

30

В серии романов Джоан Роулинг письма доставляют совы, они же приносят уведомления о поступлении в школы, в частности в Хогвартс.

Но уводить Нику у собственной учительницы и соратницы в опасных приключениях, боевого товарища? Пусть и с паскудным характером.

Видит бог, Аня не делала ничего предосудительного. Он сам думал об этом до того, как сегодня с ней заговорить. Мучился, как в кино и возвышенных романах из школьной программы. Он принял решение. Кажется, принял. И если так – то будь что будет!

Окончательно исстрадавшись от бессонницы, она оставила морально-этические вопросы и предалась мечтам.

Ника такой сильный, смелый и добрый. Как мужественно переносит всё! Лучше всякого принца на любом коне. И чарующе красив. Аня отметила это, ещё впервые увидев его. А постоянные общие авантюры день ото дня сближают их. Евгения Витальевна обязательно найдёт себе кого-то. Ну может, и не такого замечательного, конечно. И навряд ли властного над магией. Хотя в мире, оказывается, есть сотни потомков авелилонцев. И вообще, почему Аню должно это волновать?

Скоро она… она… и он… по-настоящему…

Не дай бог, Салли просочится в её грёзы теперь! Хорошо, что она у жриц. Эмоции очерчивались в картинки. Каждый волен фантазировать о том, что взбредёт на ум.

Но ведь так же нельзя.

Или нет?

А разве способна теперь она что-то поделать?

Задремать получилось только к утру. И почти сразу зазвонил проклятый будильник.

* * *

– Салли домой не пришла, – пожаловалась мама сонной дочери позже за завтраком. – Вчера не было весь день и всё ещё где-то лазит.

– Принесёт котят под старость, – пошутил папа.

За шестнадцать с половиной лет все решили, что Салли переболела чем-то и не может рожать.

– Давайте быстрее, – проворчал Александр Суханов затем, – я и так никуда не успеваю из-за этой вашей школы!

Водитель Юра заболел, в связи с чем детей сегодня отвозил папа. И со вчерашнего вечера выказывал по этому поводу бурное недовольство.

– Слышала об оползне в парке? – спросил он у Ани.

– Угу, – не проявила участия дочь. Прихватила из неразобранного с вечера пакета яблоко, откусила и наткнулась взглядом на полные ужаса глаза Соньки.