Осколки клана. Том 2

Русоволосая женщина с причёской-каре, целиком и полностью сосредоточилась на заботе об небольшом заливающемся плачем свёртке. С лева от неё, уткнувшись носом в тарелку, и активно работая ложкой, пристроилась девочка лет двенадцати с длинными светло-жёлтыми волосами, а справа, недовольно морща мордочку, сидел мальчик лет шести с приметными золотыми волосами, сразу же напомнивший мне недавно встреченного Золотникова.

– Мам! Отведи меня домой! Я устал и хочу свои игрушки! – вновь заныл паренёк, но видя, что женщина его игнорирует, разозлился, пойдя лицом красными пятнами и шваркнув ложку об пол заорал, застучав кулаком по столу. – Я приказываю тебе! Ты – раба! Ты обязана выполнять то, что говорят тебе высокородные! Меня так папа учил! Я ему на тебя пожалуюсь! Вас с сестрой выпорют!

Девочка, вздрогнув вся сжалась, и тут же осторожно отложив вновь напиленную ложку обратно, отстранилась от тарелки. Незнакомка же, ловкой вставила соску в ротик прекратившего, наконец, верещать и отвлёкшегося на громкий шум, младенца и только тогда повернулась к беснующемуся ребёнку, и пусть в движениях её скользило явное раздражение, ответила она ему предельно ласково.

– Юра, немедленно прекрати капризничать и позорить как меня, так и своего отца перед Её Высочеством! – протянув руку, она ласково потрепала надувшегося мальчишку по редким золотистым волосам. – Ты ещё слишком маленький и не всё понимаешь, потому не стоит повторять те глупости, что рассказывал тебе отец!

– Но это правда! – вновь взвился мальчик. – Мы самые высокородные и богатые – перед нами склоняются все остальные! И все обязаны выполнять то, что мы хотим! Я сам видел!

– Прошу простить его Ваше Высочество, – слегка поклонилась Ольге Васильевне, – и не сочтите за оскорбление! Юрочка очень редко выбирался, куда-либо из небоскрёба, да и бывал только среди людей, подчинённых и вассальных моему бывшему… мужу. Поэтому в силу возраста он просто не осознаёт реального положения вещей…

– Зовите меня просто Ольгой, – ответила ей моя опекунша. – Чай на кухне сидим, а не в Кремле на приёме. Скажу честно, на мой взгляд, конечно, воспитан ваш сын – отвратительно, даже для своего возраста, но я знакома с Павлом Семёновичем Золотниковым и честно сказать – нисколько не удивлена…

– К сожалению, в этом есть и моя вина… – покачала головой незнакомка. – К сожалению, его очень рано отлучили от меня и виделись мы не так часто… однако в моём положении я не могла как либо на это повлиять. Но вы же понимаете, Ольга. Что я как мать, просто не могла оставить маленького Юрочку с теми людьми!

– Понимаю и в чём-то поддерживаю, – ответила учёная. – Однако и вы должны осознавать, что полностью в вашу историю, я смогу поверить исключительно после всех необходимых проверок. О – Антон, вы уже спустились. Очень хорошо.

Гости повернулись ко мне, вместе с Алёной так и стоявшим в дверях и меня буквально пронзили ярко-изумрудные глаза Бажовых, носителями которых оказалась незнакомая женщина. Ольга Васильевна, же, не дав мне опомниться позвала меня к себе и достав из лежащей перед ней на столе коробочки большой шприц, заполненный какой-то прозрачной жидкостью, на боку которого располагалась градиентная шкала от чёрного к белому, приказала закатать рукава до сгиба локтя.

– Это стандартный анализатор, которым пользуются чаровники, – сообщила она. – Думаю, большинство из присутствующих знает, что это такое.

Я – знал, хотя бы потому, что совсем недавно проходил точно такую же процедуру вместе с Алёной. А потому, не став задавать лишних вопросов, подчинился и после того, как учёная, ловко перетянув на пару секунд жгутом мне руку и велев поработать кулаком, сделала небольшой забор крови из вены, содержимое стеклянной части стало ярко алым. Оставшаяся же ранка, была во мгновение ока заживлена лёгким касанием пальчика засветившегося розовым сиянием.

– Теперь ваша очередь, – Ольга Васильевна, сменив иглу, встала со своего места и подошла к женщине.

Детишки, а особенно дерзкий парнишка, резко побледнели и слегка затряслись. Уколов они, судя по всему, совсем не любили и жутко боялись людей со шприцами в руках. Особенно такими большими. Незнакомку же подобные мелочи не волновали, и она спокойно позволила повторить ту же процедуру. После чего, учёная пару секунд потрясла содержимое шприца, быстро ставшее из красного в начале бледно розовым, а затем мелочно-белым, а затем, присмотревшись к шприцу и особенно к нанесённой на него шкале, сообщила.

– Ну что ж, – хмыкнула Ольга Васильевна. – Как минимум, могу сказать, что вы Елизавета – действительно Бажова, а не кто-то, алхимическими методами, принявший их облик и уж точно, что не маскировка чарами. Последнее я проверила сразу же. С Антоном вы конечно не близкие родственники, но по забору крови и живицы, точно можно сказать, что состояли вы в одном клане. А потому, Антон, позволь мне представить тебе Елизавету Всеволодовну Золотникову, в девичестве, что было подтверждено только что Бажову. Елизавета Всеволодовна – перед вами Антон Сергеевич Бажов, полноправный Глава восстановленного в правах клана Бажовых, с которым вы хотели поговорить

Глава 8

— …Собственно, я тогда ещё была маленькой девочкой, меня только начали обучать клановым секретам, года четыре мне было… Так что многого я не помню, – продолжила свой рассказ Елизавета Всеволодовна, иногда чисто машинально косясь на своего старшего сына. — Но ту ночь, помню так чётко, будто бы это случилось вчера.

Женщина снова посмотрела, нахохлившегося Юру. Маленький мальчик с лицом покрытым пятнами из-за с трудом сдерживаемой ярости, потешно надувшись, ёрзал на стуле, демонстративно отвернув от нас заплаканную мордашку. Сидеть на месте ровно ребёнку было откровенно больно, а обращать на себя лишнее внимание – откровенно боязно.

И тут его можно было понять. Если до этого воспитание не вбили через голову в клане, то через задницу, маму он понял практически моментально, а то, что экзекуция свершилась к тому же прилюдно, сильно ударило по чувству собственной важности пацана.

А началось всё с минуты довольно-таки неловкого молчания, которая воцарилась после слов Ольги Васильевны, представившей мне новую родственницу. Я внимательно рассматривал поднявшуюся со стула гостью, всё больше и больше убеждаясь в том, что она очень и очень похожа на чуть повзрослевшую наставницу Марию из моего учебника. Елизавета Всеволодовна, в свою очередь, так же взирала на меня.

Младенец затих и, кажется, заснул у неё на руках, а Алёна и девочка постарались прикинуться ветошью и не отсвечивать, горничная-же Маргарита Юрьевна и так по моему обладала отточенным по максимуму навыком незаметности, сбрасывая его только в тех случаях когда из обслуги превращалась в тираническую гувернантку-учителя стараясь вбить в меня очередной урок этикета. Или воспитывая достойную себя смену в лице новоявленной Бажовой, которая, хоть и получила ядро и живицу, но хотела быть просто полезной, а вот становиться настоящей чародейкой – желанием не горела.