Осколки клана. Том 2

Оказалось – много чего в природе бывает! И при определённой форме болезни, альбиносы вполне могут обладать именно такими признаками волосяного покрова. А глаза – так они оказывается, не обязательно должны быть красными как считают в народе! Колер варьируется от светло-голубого до серого, синего и даже фиолетового. Так что, они просто сочли мой случай интересным – но не уникальным, тем более явных наследственных признаков не наблюдалось. Отец был голубоглаз, а мать, как выяснилось, целенаправленно красила свои глаза в жёлтый цвет специальными каплями под названием «Кошачий Глаз».

«Кстати, ещё вот непонятки… откуда она собственно брала этот далеко не дешёвый эликсир на выжимке из какого-то там монстра? При чём, скорее всего ещё в те годы, когда жила с отцом в приюте! – подумалось мне. – Поинтересовался я как-то его стоимостью и с уверенностью скажу, что нашей семье даже приобретение одного флакончика раз в год было не по карману».

– О… нет, – Елизавета Всеволодовна, отрицательно покачала головой. – Сестру серьёзно ранили, однако Золотниковы, не стали её убивать. Видимо соблазнившись возможностью разжиться генами Бажовых, родственники моего будущего мужа, сочли за лучшее сделать вид, что вообще никто не пытался воспользоваться этим ходом, дабы не быть даже теоритически обвинёнными в нарушении негласного соглашения.

– Соглашения? – нахмурился я.

– Мы все – должны были умереть, – просто ответила женщина. – Род «Зеленоглазых Бестий» должен был прерваться в ту ночь раз и навсегда! Слишком сильно нас боялись те, кто решился на эту авантюру, а ещё сильнее, многие из тех, кто предпочёл просто выждать и посмотреть, что получится.

– Ну… как показала практика, у них это не получилось! – слегка скривился я в злом оскале. – Вот только… Если они нас до такой степени боялись – так почему же сейчас бездействуют? Я, конечно, понимаю, что нахожусь под защитой Князя и Кня’жины, вот только бессмертным себя всё равно не считаю и прекрасно понимаю, что возникни да у тех же Золотниковых такое желание и моя песенка спета. А уж прятать концы в воду чародеи умеют. Что стоит, например, с помощью Перевозчиков, заказать в, например, Киеве или Казани мою ликвидацию от анонимного лица в из какого-нибудь Парижа? А он исполнит всё под личиной какого-нибудь московского наёмника, а то и вообще вернувшегося с работ артельщика! Тот же штуцерный-пулевик, штука страшная! Сам в руках держал… с таких расстояний бьёт, что никакими «Искрами» не зная, где прячется враг заранее, не защитишься.

– Антон, – слегка поморщившись, произнесла Ольга Васильевна. – Как я понимаю, ты так незатейливо опять намекаешь на то ваше задание? Я же тебе уже говорила… Да, знаю, у тебя мало поводов любить московские спецслужбы, но совсем уж их с грязью мешать – не надо!

– И всё же, – с нажимом произнёс я. – В чём я не прав?

– Ладно… не хотела тебя это прямо так в лоб говорить, думала сам догадаешься, – недовольно покачала головой опекунша. – Антон, ты знаешь присказку об, «Неуловимом тате Якове»?

– Это… которого никто не ловит – потому что он нафиг никому не нужен? – я возмущённо уставился на учёную, потому как это было даже как-то обидно!

– Именно так, – женщина на мгновение прикрыла глаза, а затем продолжила, сразу же угадав мои мысли. – Это может быть обидно, но тебя просто не воспринимают, как: «Тех самых Бажовых!» И тут вопрос не в возрасте или в том, что ты, по сути, до сих пор один-одинёшенек и не совсем ещё чародей, да и мотивы у всех разные. Кто то считает тебя просто марионеткой Князя, которому понадобился зачем-то зеленоглазы клан, кто-то считает банальным выскочкой и даже не полукровкой, а непонятным квартероном, которым если нужно, то можно воспользоваться в своих целях, другим же, ты просто не интересен, а остальные уже и забыли кто такие «Зеленоглазые Бестии». Ведь то поколение, которое принимало решения устранить твой клан – давно уже либо максимально отстранено от принятия решений, либо в Ирии, либо вытолкнуто в бездну за кругом Уробороса! Понимаешь…

– Понимаю… – ответил я, поймав на себе быстрый и полный превосходства взгляд тут же отвернувшегося мелкого засранца, и поспешил перевести неприятную для себя тему. – Так значит Елизавета Всеволодовна, ваша сестра до сих пор томится в клане Золотниковых?

– К сожалению, нет… – опять тяжело вздохнув, ответила женщина. – Когда я немного подросла, Катя решила, что с неё довольно узнав, что беременна, сама бросилась грудью на найденный где-то нож. Дело в том, что в отличие, от меня, воспитать из неё «простеца с живицей» уже не могли, поэтому последние пять лет своей жизни, она прожила калекой с подрезанными на ногах жилами и хитро выжженными энергоканалами в руках, которыми после этого она едва шевелила. Да и то, всё это время, держалась она только на силе воли и ради меня…

– Понятно… – повторил я и задумался, в то время как гостья продолжила свой рассказ.

Он был немного сумбурным, но сложив новую информацию с уже сказанным, я смог сделать следующие выводы, я следующее. Где-то в Москве, до сих пор есть здание на третий-четвёртый уровень, которое ранее принадлежало Бажовым, и нынешние хозяева какие-бы бумаги они кому не подписывали – не имеют на него ровным счётом никаких прав. Другое дело, что уверенности в том, что я могу выдвинуть к ним какие-либо претензии, у меня не было. Тут нужно общаться со специалистом-законником Полиса, потому как лично мне, известно было только правило десяти и двадцати лет, после которых официально снимались некоторые имущественные разногласия. Например, как у Останкиных с арендованными Полисом землями, но при этом надо ещё учитывать, что в их случае, до сих пор действующего, но слабого клана, всё вообще забуксовало на месте.

Ещё, за три года до рождения Елизаветы Всеволодовны и видимо моей мамы, которая, была ещё младше её, клан начал возводить на выкупленном участке земли, свой полноценный небоскрёб. Работы вроде бы как были полностью оплачены и выполнены. Однако, где он располагается и что с ним сейчас, женщина просто-напросто не знала. Не держали в клане детей в курсе подобных вопросов.

Вот тут уже я с некоторым непониманием покосился на Ольгу Васильевну. Не могло такого быть, что бы моя опекунша была совсем уж не в курсе подобных вопросов. Всё-таки она должна была выяснить всё и вся про меня, благо двери в практически любые архивы открыты для неё по праву рождения. И, тем не менее, наличие Бажовского небоскрёба для меня оказалось новостью, как и хмурое лицо опекунши в тот момент, когда я узнал об этом, а вот кто там теперь хозяйничает – так и осталось секретом. Но она явно что-то знала и всё равно молчала об этом…

Хотя… после пассажа о «Неуловимом Якове», вполне могло быть так, что на данный момент в моём положении, брыкайся, не брыкайся, а правды при всех своих неотторжимых правах – не добиться в связи со смертью единственного чародея в клане, да и то недоучки. Небоскрёб – это уже очень серьёзно! Даже я, не разбираясь особо в подобных вопросах, прекрасно понимаю, что за один только неосторожный намёк на то, что я могу когда-нибудь потребовать вернуть подобную собственность, проживающие там ныне на правах хозяев воры сделают всё, чтобы стереть саму память, не только обо мене, но и об остальных новоявленных Бажовых.

Тем более, что не стоит забывать – кто такие чародеи на самом деле! Тем более, что если там расположился какой-нибудь реально сильный клан, он может смириться с репутационными потерями, подняв руку и на саму Ольгу Васильевну! Просто, чтобы обозначить остальным свою решимость и черту, за которую к ним лезть не стоит. И никакая близость к княжеской семье её не защитит, тем более, что на инцидент, могут ещё и прикрыть глаза по политическим соображениям. Ведь опекунша – так или иначе, в определённой мере Наследница Кремлёвского Престола, а у нашего Властителя есть дети, да и отношения между братом и сестрой вовсе не радужные. Ну а прецеденты насильственного ухода из жизни Князей, Княгинь и их родственников, не так чтобы были такими уж частыми, но случались и далеко не всегда, это приводило к общественным потрясением в полисе или даже суровым наказаниям их обидчиков.

Политика, одним словом!

Третье и наверное самое важное – то, что Елизавета Всеволодовна назвала «Соглашением», хотя я бы обозвал «Сговором»! Важен тут вопрос не о решении кого-то там уничтожить всех «Зеленоглазых Бестий», а о нашем выживании! Пофиг на тот факт, что те, кто мог бы просто так приказать избавиться от меня, просто из-за страха перед моими предками уже не у власти! Вопрос в том, единственные ли выжившие той ночью; моя мама, Елизавета и её двоюродная сестра? Не случилось ли так, что если, действуя себе во благо, Золотниковы оступились от этого договора, то и другие кланы вполне могли поступить так же?