Осколки падающих звёзд

«… устанавливаются личности погибших. Среди них сенатор Иван Вересов, известный бизнесмен Семён Китайкин, банкир Евгений Шалимов».

Что?! Не сразу произнесённая последней фамилия связалась в его сознании с именем Лады. Её муж?! Может, просто совпали имена? Пусть бы так… Пусть это будет однофамилец, хоть он и не желает зла тому неизвестному человеку. Но… Вряд на свете есть хотя бы парочка банкиров Евгениев Шалимовых…

Беда… Такую не каждый может пережить.

Сильное желание уберечь Ладу появилось из ниоткуда, накрыло с головой. Медленно съехав на обочину, Алексей остановился. Он позвонит и узнает всё из первых уст.

Глава 21

Словно заговорщики, замыслившие большое и серьёзное дело, они устроились на поваленном, отполированном до гладкого состояния дереве у заросшего осокой пруда. Рядом одинокий стожек сена, безжалостно помятый, пахнувший солнцем и цветами.

— Случайно узнал — твой муж улетает сегодня на несколько дней, — Стас оторвал взгляд от рыбака, который стоял неподалёку на деревянных мостках и, забросив удочку, напряжённо ожидал волнительного танца замершего на воде поплавка.

— Да, он что-то говорил раньше о международном банковском форуме. Значит, дал нам фору, — задумчиво произнесла Лада, рассматривая картины отражавшихся в воде облаков. Раскрашенные солнцем, они выглядели фантастически на покрытой мелкой рябью водной глади.

Стайка мелких рыбёшек плавала у самого берега, их перламутровые бока сверкали в лучах солнца, словно серебряные монетки. Хорошо здесь. Кажется, мир вокруг в полной гармонии, и в этом прекрасном мире нет ни бед, ни несчастий, нет людей, которые обманывают и предают. Здесь не нужно искать деньги и переживать, что их по-прежнему не хватает…

— Думаю, мне надо съездить… домой, — она запнулась на этом слове, — и забрать ожерелье. Пусть послужит благому делу. Если его удачно продать, денег хватит.

— Рискованно. Вдруг он оставил охрану, которая ждёт тебя…

— Как-то не похоже, что меня вообще собираются искать.

Лада уже думала об этом. Так ли она нужна Евгению, чтоб он кинулся за ней в погоню? Из-за его подлого поступка их отношения разрушены, и он понимает, что жена уже никогда не будет улыбаться ему. Не бросится в объятия при встрече. И вряд ли простит, такое не прощают…

— Стас, давай всё-таки съездим?

Парень кивнул и протянул руку, помогая подняться. Рука была крепкой и надёжной, рука вела Ладу дальше, не отпускала. И это было так правильно, так понятно. Повезло ей с другом. Возится с ней, а самому надо работу искать, которой из-за неё же лишился.

Лада выпустила эту руку, только когда в кармане джинсов зазвонил телефон. Лёша? Неужели нашёл деньги и хочет встретиться?

— Лада, здравствуй, ты там как? У тебя всё в порядке? — голос странный, глухой.

— Всё по-прежнему не в порядке, Лёш, — медленно проговорила она.

— А где… твой муж?

— Это имеет значение? С чего такой вопрос? Его нет в городе.

— А ты сама где? Дома? — произнёс взволнованно Алексей и добавил: — Мы можем встретиться?

— Я далеко. А ты, что, нашёл деньги?

— Нет, не в этом дело… Я приеду, скажи куда. Я должен сказать тебе… Но не по телефону…

— Лёш, что происходит?

Он молчал, и Лада забеспокоилась. Если у него какие-то плохие новости, она предпочла бы узнать о них немедленно. Такие новости не любят отсрочек.

— Поезжай домой, Лада, — наконец, произнёс он. — Поезжай. Дома у тебя… большие неприятности. И звони, если понадоблюсь, — Алексей отключился, оставив её недоумевать по поводу странного разговора. Она вздохнула в предчувствии чего-то страшного, ледяные мурашки пробежали по спине.

— Едем, Стас, едем…

Лада молчала всю дорогу, пытаясь справиться с волнением, встревоженное воображение подкидывало ей страшные картины пожара, она видела женщину, няню, выскакивавшую из дома с плачущей Варей на руках. А у девочки в руках кукла с сожжёнными волосами…

Но дом, сверкая огромными окнами, благополучно стоял на месте и был в полном порядке. Хотя… что-то всё-таки было не так. Например, незнакомый мужчина в чёрном костюме, стоявший у входа в дом. Он смотрел на Ладу внимательно и строго, пока та шла к дверям.

— Простите, вы кто? — мужчина шагнул ей навстречу, преграждая путь.

— Супруга Евгения Павловича. А кто вы? Объясните, что случилось?

— Я из службы охраны банка. Идёмте, — он распахнул перед Ладой дверь, пропуская в вестибюль.

Там тоже были люди. При виде вошедшей все замолчали. Оглушающая тишина нарушалась лишь щебетом птиц за окном, неуместно громким и весёлым, да тиканьем часов, которые отсчитывали последние секунды её зыбкого покоя.

* * *

— Кто эти люди? — Лада окинула взглядом молчаливую группу незнакомых людей. — И кто мне всё-таки скажет, что случилось?

— Наконец-то! Милая моя… — протягивая к ней руки, по лестнице быстро спускалась заплаканная Эмма. Подойдя, бросилась к Ладе на шею, уткнулась в плечо. — Горе-то какое у нас, какое горе! Проклятые, проклятые самолёты…

Эмма плакала, тихо и горестно, так плачут, когда приходит настоящая, большая беда. Неужели?! Страшная догадка пришла внезапно, раскатилась по нервам, заставив похолодеть…

— Она не знает, — подал голос мужчина в чёрном.

Эмма внезапно подняла на неё глаза.

— Не знает? — сдерживая рыданья, переспросила она. — Милая, мужайся… Нет больше нашего Евгения Павловича… Такая нелепая, страшная смерть…

Нет! Не-ет!!! Лада оттолкнула женщину, которая продолжала говорить о страшном, о невозможном, ей хотелось заткнуть уши, чтоб не слышать этот тихий голос, произносивший ужасные, бьющие по сердцу слова. Быстрей отсюда, в укрытие, в безопасное место, подальше от внимательных, наблюдающих за ней глаз. За ней, за её горем… Лада бросилась в свою комнату, захлопнув дверь, прижалась к ней спиной.

Жаль Варю, себя, очень жаль Евгения… Она заплакала от сострадания и жалости к этому нелюбимому человеку, который больше двух лет был рядом. Может, это наказание, возмездие, жестокое и неотвратимое? Как бы Лада не относилась к нему, никогда б не пожелала ему даже в сто раз меньшей беды. Евгений любил её и, может, думал именно о ней в последние секунды жизни, когда самолёт уже сорвался с неба и нёсся к земле навстречу смерти?

Кто-то тихо поскрёбся в дверь, но Лада не отозвалась. Больше её никто не беспокоил. Но, наверное, надо что-то делать, куда-то ехать? Она ничего этого не умела и сейчас ненавидела себя за собственную никчемность. Надо позвонить маме Евгения, спросить, как она, как Варя? Рука потянулась к сумке, где лежал телефон. Но что она скажет, какими словами, сейчас ей не найти единственно нужных, правильных слов, чтоб утешить эту женщину… Нет, потом…