Осколки памяти

Возможно ли в жизни подобное? Неужели Ник прав, и любой, даже она, заслуживает прощения и не просто прощения, а такого бесценного подарка судьбы?

Всего один раз в жизни Господь дает каждому человеку шанс встретить свою истинную половинку, один-единственный раз. И только от самого человека зависит, узнает ли он посланный Богом бесценный подарок, не пройдет ли мимо, равнодушно скользнув глазами, сумеет ли понять, что вот она, его судьба, стоит только протянуть руку и не дать ей уйти, не дать превратиться в случайную встречу для кого-то другого?

Однажды Кристина уже допустила эту страшную ошибку – сама отказалась от Ника, который и был ее половинкой, он был ею больше, чем она сама это осознавала. За что же судьба так благосклонна к ней, что сделала исключение и вернула ей именно его, не дав связать свою жизнь с другим мужчиной, достойным, умным, замечательным, но не ее? На эти вопросы все равно никто не даст ответа. Зато она сама может дать Нику единственно верный ответ, который он от нее ждет. И ждал долгие годы.

Она вновь вздохнула, но лишь для того, чтобы дать себе возможность сказать Нику то, что она собиралась. А Ник, напряженно вглядывающийся в ее лицо, подался ей навстречу, готовый выслушать любые ее слова, и только потемневшее серебро его глаз выдавало его волнение.

Догадавшись, что Ник так же, как и она, балансирует на грани надежды и неверия, Кристина сжала его руку и произнесла срывающимся от волнения голосом:

– Конечно, Ник, я выйду за тебя замуж! Потому что тоже очень тебя люблю. И никогда не переставала любить. Никогда.

В тишине, нарушаемой только глухими ударами двух сердец, Ник надел кольцо с сапфиром на безымянный палец левой руки Кристины и замер, обняв ее сведенные колени. И им не нужны были слова, обещания и клятвы, им не нужно было ничего, кроме ощущения друг друга, кроме возвращения друг к другу после долгой и мучительной для обоих разлуки.

* * *

Когда Ник вернулся из кухни, Кристина сидела на полу у елки и открывала третий по счету подарок. Увлеченно снимая шуршащую упаковку, она не услышала, как Ник вошел, но зато почувствовала щекочущий ноздри запах кофе, теплой выпечки и шоколада. Ее желудок тут же отозвался слабыми спазмами.

– Ммм… Ты изумительно пахнешь! – потянув носом воздух, Кристина зажмурилась от удовольствия в предвкушении глотка горячего кофе.

– А ты изумительно выглядишь, – отозвался Ник, с улыбкой глядя на тщетные попытки Кристины выбраться из-под вороха надорванной упаковочной бумаги и глянцевых ленточек. В ответ на его слова она смущенно поправила волосы и отчего-то вспомнила, что на ней нет косметики. Не до того было, когда она выходила из ванной. Ну и Бог с ней, с косметикой. Кажется, за прошедшую неделю она совсем разучилась ею пользоваться.

– Ты сейчас похожа на маленькую девочку, которой внезапно подарили кучу подарков. У тебя было такое же восторженное выражение лица, когда я вошел.

Ник аккуратно поставил тяжелый поднос на край стола.

– А ведь мне действительно давно не дарили столько всего на Рождество, – на миг погрустнела Кристина. – То есть вот так, чтобы сидеть под елкой и открывать подарки. Мама с папой последнее время Рождество встречают в Европе, путешествуют…. А больше некому… Я и забыла, как это здорово.

– Все, хватит, – Ник наклонился к ней и коснулся пальцем ее рта, запрещая думать и говорить о грустном. – Знаешь что? Подвинься немножко, мы позавтракаем прямо тут.

– Тут, на полу? – удивилась она, убирая в сторону ненужную бумагу.

– А зачем отвлекаться от приятного занятия? – резонно заметил Ник. – Мы можем завтракать и открывать подарки. Только ты мне скажи сначала, тебе не холодно?

– Нет, нисколько. Здесь очень тепло.

Она похлопала ладонью по толстому бежевому ковру. Ник перенес поднос на пол и устроился рядом, опираясь спиной на валик кресла.

Кристина взяла из его рук большую керамическую кружку с кофе. По пальцам пробежало тепло, и она поцокала языком, осторожно пробуя напиток на вкус.

– Без сахара. Без молока. Крепкий, – прокомментировал Ник голосом хорошо вышколенного официанта. – Все, как ты любишь. Ну, давай показывай, что тебе принес Санта.

Кристина благодарно взглянула на него и положила на колени большую тетрадь в кожаном переплете с тиснением в виде кленовых листьев. В тетрадь была вложена ручка «Паркер».

– Ты помнишь? – прошептала она и безошибочно прочитала ответ в его глазах. – Спасибо…

– Это для новых, если они будут, – ответил он, протягивая ей круассан. – Я, честно говоря, так и не решил, хочу ли я, чтобы ты писала стихи, или нет. Но решать тебе.

Кристина понимающе улыбнулась и откусила кусочек круассана, стараясь не испачкаться шоколадом.

– А это? – она вынула из коробочки короткую нитку янтарных бус густого медового цвета.

– Не знаю, любишь ли ты янтарь и с чем его можно носить, я не разбираюсь во всех этих штучках. Но как увидел их, сразу подумал о Янтарном озере.

– Я буду их носить, обещаю.

Ник кивнул и посмотрел на пакет, который Кристина как раз открывала, когда он вошел в комнату. Она развязала ленточку, и ей на колени мягко выскользнул синий шарф из тончайшего натурального шелка, словно вода по рукам заструилась.

– Какая прелесть! – воскликнула она и набросила его на плечи.

– Да, прелесть, точно. Тебе очень идет, – согласился Ник.

– А здесь что? – потянулась Кристина к плоской коробочке изумрудного цвета.

– Здесь? Почему ты спрашиваешь об этом меня! Откуда мне знать? – пожал плечами Ник.

Его ответ вопросом на вопрос прозвучал шутливо, но она заметила, что он перестал жевать и отставил свою кружку в сторону.

Она открыла коробочку и чуть не выронила ее из рук: внутри, на зеленом бархате, лежал серебряный браслет с брелком в форме сердца.

– Нет, – прошептала она, не решаясь дотронуться до подарка. – Этого не может быть. Как?

Ник задумчиво улыбнулся:

– Знаешь, я не был до конца уверен, что поступаю правильно, когда заказывал его.

– Заказывал?

– Да. Это копия, а вовсе не тот самый браслет, который я тебе подарил на озере. К сожалению, тот самый…