Осколки памяти

Кристина обдумывала услышанное.

Не об этом ли она мечтала? Теперь, когда Ник высказал ее самое заветное желание, она вдруг растерялась и не знала, что ему на это ответить.

А Ник словно почувствовал ее состояние, молчал, не требуя немедленной реакции на свое заявление.

В камине треснула сухая ветка, и оба вздрогнули.

Ник отстранился и, приподняв подбородок Кристины, заставил ее посмотреть себе в глаза.

– Как ты, Кристи?

– Немножко получше, – слабо улыбнулась она.

Ей и правда стало лучше. Прежняя тяжесть, что давила ей на сердце долгое время, почти ушла, и даже головная боль притупилась.

– Я все еще… пугаю тебя?

– Нет. Я тебя больше не боюсь.

– Хорошо, – Ник совершенно неожиданно ей подмигнул. – Побудь здесь, ладно? Только никуда не уходи, я скоро вернусь.

Он вскочил на ноги и исчез за поворотом лестницы.

Кристина подошла к музыкальному центру. Выбрав наугад один из дисков со сборником классической музыки, она вставила его в проигрыватель и нажала на кнопку. Услышав первые аккорды приятной фортепианной партии, она удовлетворенно кивнула и оглянулась на лестницу. Ника не было, лишь наверху слышались какие-то неразборчивые звуки.

Немного постояв у стеллажа с дисками, она решила приготовить поесть. Глинтвейн – это, конечно, хорошо, но стоило позаботиться о чем-то более существенном, тем более для Ника, который вообще ничего в рот не брал со вчерашнего дня.

Кристина вошла в кухню с приятной мыслью о том, что сейчас будет готовить завтрак для Ника – это самое что ни на есть простое занятие сейчас казалось ей чем-то необыкновенным, наполненным особенным смыслом. Она ведь никогда не готовила для него завтрак, а ей очень хотелось позаботиться о нем так же, так он заботился о ней. Однако она успела всего лишь нажать на кнопку кофеварки, когда ее отвлек шум в холле и через мгновение в дверном проеме показался Ник с испуганным лицом.

– Господи, Кристи, вот ты где! А я подумал…

– Я решила приготовить завтрак, – словно оправдываясь, ответила она. – А что случилось? Там что-то упало?

– Ничего там не упало. Это я налетел на скамейку у кресла, – Ник прислонился к дверному косяку и перевел дыхание.

– Да что с тобой? – не поняла Кристина. – Ты сильно ударился?

– Лучше бы я головой ударился, может, поумнел бы… – с усмешкой ответил он, потирая ушибленную ногу. – Я спустился в гостиную, а тебя там нет, ну, я и подумал…

– Что подумал? Что я удрала через окно? – Кристина подошла к нему и прижалась к его руке, заведенной за спину.

– Неважно. Просто… никак не избавлюсь от чувства, что стоит мне закрыть глаза, отвернуться или отлучиться на минуту, и ты исчезнешь. До сих пор воспринимаю тебя как безвозвратную потерю. Глупо, да?

Она помотала головой и снизу вверх взглянула на Ника, с удовольствием вдыхая запах шерсти, исходящий от его свитера.

– Нет, не глупо. Только ты больше не переживай об этом, хорошо? Я никуда от тебя не денусь. Обещаю.

Ник поцеловал ее в макушку и поинтересовался, оглядывая кухню:

– А зачем ты сюда удрала? Я же просил тебя остаться в гостиной.

– Я всего лишь хотела приготовить тебе завтрак. Для разнообразия.

– К черту завтрак! Я тебе его и сам приготовлю, только попозже. Сейчас есть кое-что поважнее.

Ник обнял ее за плечи и увлек за собой обратно в гостиную, где усадил ее в кресло у елки, а сам сел рядом на злополучную деревянную скамеечку. Кристина смотрела на него и робко улыбалась, ожидая, что он скажет.

– Кристи, у нас ведь Рождество, так? – загадочно начал Ник.

– Так, – ответила она, не понимая, к чему он клонит.

– Значит, под елкой есть подарки, – Ник кивнул в сторону елки, под пушистыми нижними ветками которой действительно лежали многочисленные коробки и свертки разного размера и цвета. Кристина до настоящего момента их попросту не замечала. – И для тебя тоже. Собственно, для тебя они все и есть. Но этот самый главный.

Он, наконец-то, вытащил из-за спины руку, в которой до этого что-то прятал, и протянул ей на раскрытой ладони маленькое колечко с камнем цвета ночного летнего неба, окруженным мельчайшими звездными искорками.

– Пусть в этот раз все будет по-настоящему, – прошептал он.

Кристина в полной растерянности переводила взгляд с такого знакомого ей кольца на лицо Ника, застывшее в ожидании, и обратно. Потом взяла его руку с кольцом в свои ладони, сложенные лодочкой, и прижалась к ней щекой. На ее ресницах опять заблестели слезы, стоило лишь ей заметить, как напряжение на лице Ника сменилось нежной улыбкой, которая тут же осветила его прищуренные глаза и словно волшебной кисточкой тронула тонкие красивые губы.

– Я этого не заслуживаю, – пробормотала она в его теплую раскрытую ладонь.

– А тебе не кажется, что это мне решать? За тобой совершенно другое решение, – отозвался Ник, внимательно наблюдая за ней.

– Когда ты успел?

– Ну, скажем, если бы ты не швырнула кольца мне в лицо там, наверху, сценарий был бы немного иным. Но мне повезло, я их быстро отыскал, хотя все равно приходится импровизировать, на каждом шагу. Какое-то сплошное безумие, честное слово… Впрочем, по-другому у меня с тобой никогда и не выходило.

– Нет, я не об этом. И не напоминай, пожалуйста, мне жутко стыдно, что я бросила эти кольца. Сама не знаю, что на меня нашло… Я имела в виду, когда ты успел все это придумать, купить и все такое?

С лица Ника исчезло шутливое выражение.

– Я думал об этом десять лет, Кристи, каждый день. Так что времени на самом деле у меня было предостаточно.

От его пронзительного взгляда сердце Кристины словно перестало биться, а Ник мягко высвободил свою ладонь с зажатым в нем кольцом и взял ее левую руку.

– Кристи, ты выйдешь за меня? Согласишься связать со мной свою жизнь? Позволишь мне любить тебя?

Серебро плавилось под его густыми ресницами и затягивало ошеломленную Кристину в свои бездонные омуты. Ее пульс застучал с бешеной скоростью, и она заметила, как чуть дрогнули пальцы Ника на ее запястье. Значит, он тоже почувствовал?

Конечно, почувствовал. Почему она до сих пор этому удивляется?

Она задержала взгляд на кольце и лишь сейчас в полной мере осознала, что на самом деле означает это изящное и дорогое украшение. Из ее груди вырвался короткий вздох.