Осколки разбитых иллюзий

Мой выпад вызывает снисходительную улыбку на его лице.

— Вы правы, Милла, — он не просто коверкает моё имя, а произносит его в уменьшительно-ласкательной форме. Это приводит меня в бешенство. — В прошлом, Анна работала в этой компании на рядовой должности. «МурБер» тогда только начинал свою деятельность. У неё остались теплые воспоминания о тех днях. Теперь она станет акционером с львиной долей, разве не чудесный подарок?

Его слова заставляют задуматься. В голове выскакивает вся известная мне информация о мужчине. Понимаю, что он не просто бизнес-конкурент отца. Между ними личные счёты.

Я поддаюсь вперед, озвучиваю свои мысли:

— Леонид, вашу сестру как-то обидели в нашей компании? Несправедливо отнеслись к ней? Может уволили без выходных пособий?

Меня уже не остановить. Завожусь не на шутку. Что скрывает этот человек? Становится понятно, что тут замешана его сестра.

Наблюдаю за его реакцией, вижу мои слова попали в цель. Его челюсти плотно сжаты, взгляд, устремлённый на меня, полон неприязни.

— Как именно обидели вашу сестру Анну?, — произношу с нажимом, решаю добить его, возможно мне удастся вывести его из себя, и он всё выложит. — Отец был хорошим, справедливым человеком и работодателем. Должно быть, она допустила какую-то серьезную ошибку. Что произошло, что вы решились отомстить ему?

Готова прикусить себе язык. Осознаю, что сказала то, что не должна была. Взгляд Адэма прожигает кожу. Он молчаливо велит мне заткнуться. Я не смотрю на мужчину, но получаю предупреждающие импульсы, исходящие от него.

— Я помню, ваше имя фигурировало в уголовном деле пятнадцать лет назад, — увожу свои обвинения, соотнося их к прошлому.

Притворяюсь, что ухожу в воспоминания:

— Тогда было совершено покушение на отца. Я была подростком, но запомнила этот факт. Конечно, ничего доказать не смогли. Но сами знаете, не просто же так на вас пали подозрения. Ни для кого не секрет, что вы постоянно конкурируете с нами, часто используете не самые добросовестные методы при этом. Вы можете открыто заявить, какие у вас были разногласия с моим отцом? Я уже поняла, что это связано с вашей сестрой. Что именно произошло?

Мартынов молчит. Я вижу, как он переваривает слова, сказанные мной. Кажется, он не ожидал такой прямолинейности от меня.

Бросаю быстрый взгляд на Адэма и моментально жалею, что сделала это. Он сжимает в руках металлическую ручку так, что она вполне может сломаться. По лицу видно, что взрывается от злости и готов убить меня одним лишь взглядом.

— Хорошим человеком… — начинает, усмехаясь Мартынов. — Как уверенно вы говорите это, моя дорогая.

Его манера разговаривать в неформальной форме, так будто уже знаком с человеком долгие годы, крайне раздражает.

— Хорошо ли вы знали своего отца? Знаете, у вас не его темперамент. Мураз был сдержанным человеком. А вы прямая, импульсивная. Говорите, что думаете, руководствуетесь чувствами, а не рассудком. Мне очень хорошо это знакомо. Анна когда-то была такой же. Сначала сделает, скажет, только потом думает, — он улыбается своим воспоминаниям о сестре.

Говорит о черте её характера в прошлом времени, можно предположить, что женщина сейчас не такая. Я впиваюсь в него недовольным взглядом. С чего этот человек взял, что знает меня настолько, чтобы рассуждать о том, какая я. Почему сравнивает со своей сестрой?

— Леонид, я думаю вы переходите черту, — сквозь зубы, жёстко оседает его Адэм. — Мураза с нами больше нет. Мы не позволим порочить его имя. Он действительно был хорошим и справедливым человеком.

— Упаси меня Господь, — уводит взгляд на Адэма. — Просто ваша супруга с такой уверенностью утверждает, что её отец был хорошим человеком. Что значит «хороший человек» в вашем понимании, Адэм?

Задавая вопрос, он откидывается на стуле, смотрит на нас поочередно.

— Ведь это понятие такое призрачное. Ты можешь быть героем и спасителем — для одного, и палачом — для другого.

Замолкает, его глаза светятся. Видно, что он очень доволен философией, которую изрёк.

— Что касается, остальных вопросов Камиллы, пусть на них ответит Анна. Я бы хотел пригласить вас на праздник, по случаю юбилея моей сестры. Вы теперь с ней партнёры, и будет правильным познакомиться поближе.

Я перевожу взгляд на Адэма. Вижу, что он в таком же недоумении, как и я. Что этот человек себе позволяет? Приглашает на праздник? Ведёт себя так, будто мы знакомы уже три поколения. Я периодически слышала его имя в компании, но никогда не видела лично. Он в своём уме?

— Всё зависит от даты и времени, — уклончиво отвечает Адэм после недолгого размышления.

Я вижу, как он внимательно изучает мужчину, старается понять его мотивы.

— Если мы будем свободны, то возможно примем ваше приглашение. Но я удивлён, разве это не праздник личного характера? Вы всегда приглашаете на семейные торжества малознакомых людей?

— В таком случае, я вышлю приглашение на ваше имя. Празднование планируется масштабное, Адэм. И как я уже сказал, нас впереди ждёт тесное сотрудничество. Пора узнать друг друга получше.

Смотрю перед собой, задаваясь вопросом:

«Что? Что я выпускаю из виду? Кто этот человек?! Почему внутри такая тревога и паника?»

— Сейчас идет переоформление документов. Как только они будут готовы, Анна сможет участвовать в совещаниях и принимать все необходимые решения по текущим вопросам. Она ещё не в курсе, какой её подарок ждёт. Я очень надеюсь, что вы тепло примите её в свои ряды. Есть ли на данный момент вопросы, требующие моего рассмотрения?

— Нет, сегодня никаких задач на повестке дня у нас не стоит, — отвечает ему Адэм. — Мы хотели ознакомить, вас, со статистикой и другими показателями. Но если акциями будете управлять не вы, считаю это нерациональным.

— Понимаю-понимаю. Что ж, тогда мне пора. Время поджимает, — он встаёт на ноги.

Адэм следует его примеру, я остаюсь сидеть на месте. Окидываю его изучающим взглядом, который он улавливает, поворачиваясь в мою сторону.

— Камилла, я бы очень хотел, чтобы вы приняли приглашение и посетили праздник. Анна хорошо знала Микаэля и Мураза, работала на них не один год, ей будет приятно познакомиться с вами обоими.

В мыслях начинают сгущаться тучи. Нехорошее предчувствие протягивает ко мне свои щупальца; окутывает позвоночник колючей проволокой.

— Не буду ничего обещать, Леонид. Мой супруг уже высказался по этому поводу, — чеканю, не смотря на мужчину.

Желание выгнать его взашей, из кабинета настолько велико, что приходится вцепиться в стул пальцами.

— Понял. Буду рад видеть вас вновь, — он жмёт руку Адэма и направляется к выходу.

Дверь за ним захлопывается. Адэм садится обратно на стул, что стоит во главе стола.

Безмолвно требует посмотреть ему в лицо. Я повинуюсь и заглядываю в самое дно его глаз.

— Знаешь, ты и сатану доведёшь до белого каления! — стуча кончиком ручки по столу, произносит он. — Просил же держать себя в руках!