Осколки разума

Когда я шел по коридору краем глаза я заметил отца. Он стоял на балконе, затягивался сигаретой и смотрел на меня. Так пристально, что мне стало не по себе. Он сверлил меня взглядом. Наверное, в тот момент я перестал быть для него сыном.

– Быстрее, сынок. – говорила мама.

Я вышел из квартиры и больше никогда не пересекал ее порога.

***

Павел Анатольевич на протяжении всего моего рассказа что-то записывал. Поражаюсь его способностью так просто конспектировать мои слова. Конечно, он мог записывать возможные диагнозы или еще что-то, что вообще не относится к моему рассказу.

Пока он писал свои заметки, я еще раз осмотрел его кабинет, как вчера. Мне казалось, что теперь обезьяны поменялись местами. Это все странно. Может я не выспался или так на меня действуют таблетки?

С сегодняшнего дня я начал принимать новые препараты по рецепту Павла Анатольевича. Естественно мне ничего не говорят. Мне даже диагноз не сообщили, что уже говорить о таблетках.

– Куда вы переехали с мамой? – поинтересовался доктор.

– В другую квартиру. Попроще и с меньшим количеством комнат. Как раз на меня и маму. Я устроился в комнате поменьше, а маме дал самую большую. Насколько мне известно, квартиру родители продали и поделили деньги между собой. Этот ублюдок даже не смог полную сумму отдать матери. Она содержала меня и себя, в то время, как он жил с другой семьей. Ему то намного легче было. – говорил я.

Эмоции хлестали меня по щекам, а разум прятался где-то за стеной. Я не мог сдержать накопившегося во мне недовольства.

– Я считаю своего отца идиотом. – заключил я.

– Почему? – поинтересовался доктор. Он был раздражен. Как будто он что-то хотел сказать, но сдерживал себя.

– Он изменил матери, хотя у самого было все, о чем только могут мечтать люди. – нервничал я. – По сути он получил лишнюю головную боль и многого лишился.

– Мужчины в таком возрасте, как твой отец, склонны к кризису среднего возраста. Знаешь, что это такое? – спросил доктор.

– У меня есть догадки, но…

Павел Анатольевич резко меня перебил:

– В этот период мужчина считает себя подавленным и несостоявшимся как в сексуальном плане, так и в моральном, иногда в материальном. У него возникают мысли, что он многое потерял. Пытается наверстать упущенное. Понимаешь? Сейчас он, может быть, жалеет о своем поступке. Правда вернуть ничего не может. – пояснил врач. – Или так сложилась ситуация. Ты можешь многого не знать, что творилось в личной жизни твоих родителей.

– Мне без разницы что он думал в тот момент и что думает сейчас. Факт остается фактом. Он покинул нас с матерью и мириться с этим я не намерен. – решительно сказал я. – А ситуацию можно было решить, я уверен в этом.

– Не следует надеется, что такое с тобой не случится. – заверил доктор.

– Я никогда не стану таким, как мой отец. – сказал я дав понять, что меня не интересует больше этот разговор.

По всей видимости Павлу Анатольевичу было плевать на мои интересы.

– Когда ты в следующий раз видел своего отца?

– На линейке в новой школе. Можно сказать, что это был второй мой самый худший день. – сказал я и залпом выпил остывший чай.

***

– Сын, ты скоро? – спросила мама, дожаривая яичницу.

– Да, мам, я уже бегу. – кричал я со своей комнаты.

Портфель собрал, даже новую форму надел. Так что я был самым завидным школьником из всех.

– Беги кушать. – говорила мама.

Я, словно ветер, залетел в кухню и сел за стол.

– Кушай аккуратно, не заляпай новую форму.

– Хорошо. – улыбнулся я.

– Как доешь, поставь тарелку в раковину, а сам обувайся и выходи. Я пока машину прогрею.

– Хорошо мам. – сказал я и начал закидывать в себя яичницу.

Пока мама обулась и вышла на улицу, я уже доел и выбежал в коридор. Я быстро натянул на себя обувь, закрыл за собой дверь на ключ и выбежал в осенний двор.

Мама подъехала прямиком до подъезда. Я сел на заднее сидение, прислонился лицом к окну, и мы поехали прямиком до новой школы. Я предвкушал этот момент, когда у меня появятся новые друзья, может даже девочка. Так делают взрослые. Я еще не понимал зачем мальчики проводят время с девочками, но мне безумно хотелось стать взрослым.

Я ехал по осеннему городу и наблюдал за ним. Люди вечно заняты своими проблемами. Кто-то бегал, пытаясь скинуть лишний вес, выгуливал собаку, или шел по делам в соседний офис. У каждого свои заботы, но меня это не волновало. Я наблюдал за пестрыми осенними красками любимого города.

Фасад школы я запомнил на свою последующую жизнь. Такого идеального строения я еще не видел. Если пройтись по городу и рассмотреть каждое здание, сиять будет только моя новая школа и мэрия города.

Мы припарковались недалеко от школы, на соседней улице. Школьная парковка была забита новомодными машинами, так что для нас там не хватило места. Но мы не расстраивались.

Мама потянула меня за руку, и мы быстро оказались в толпе школьников и их родителей. Я смотрел по сторонам и не понимал кто со мной стоит рядом. То ли это были старшеклассники или родители детей. Мама снова меня потянула за руку. Через мгновение я стоял рядом с такими же пятиклашками, как и я.

Я наблюдал за тем, что происходило посреди школьного двора. Сначала ребята танцевали, потом пели. Все выступающие мальчики одеты во фрак, а девочки в белоснежные платья. Создавалось ощущение, что я был не на школьной линейке, а в театре оперы и балета, при чем на передних местах.

Действие закончилось. Преподаватель сказал речь, и старшеклассник на плечах пронес маленькую девочку, звенящую колокольчиком. Дети по парам стали заходить в школу. Мне в пару поставили симпатичную девочку. Ее звали Ангелина. Как только я подошел к школьным ступенькам, меня кто-то отдернул и вытащил с ряда. Мне сразу стало не по себе. Кто мог так поступить и кому это нужно?

Меня все тащили, пытаясь вытянуть из огромного потока школьников. Когда рука исчезла с моего запястья, я сразу увидел его. Отец смотрел на меня большими глазами и что-то пытался сказать. Мама не видела нас, так что, как я понял, он хотел поговорить со мной один на один.

Не долго думая, я начал разговор:

– Привет пап. Я думал, что тебя больше не увижу.

– Привет, сынок. Почему ты так думал?

– Ты же ушел от нас. – прямо сказал я.

– Это же вы от меня уехали. – резко ответил отец.

Я не понимал зачем он так говорит? Он винил нас, а не себя. Он пытался выкрутится, но зачем? Я видел все, что было в нашей семье!

– Из-за тебя же. – говорил я.

Мне было безразлично на его чувства. Я хотел лишь одного – чтобы он ушел.