Осколки света

За Джослина я не волнуюсь. С виду он вполне счастлив. Похоже, у него появилась цель в жизни. Я хочу только, чтобы Мартин не отрывал от меня глаз, впервые увидел меня по-настоящему с той поездки на Скарборо. Чтобы остолбенел. Чтобы запомнил навсегда. Хочу сразить его наповал.

Сейчас Мартин не замечает вообще никого, кроме знаменитого клиента, который упорно губит свою репутацию в прессе и социальных сетях. Бывший рекламный агент Джареда Нунана Филлипса наконец официально подала жалобу. Двадцатишестилетняя Франческа Адом утверждает: три года назад Филлипс щупал ее без разрешения после вечеринки. Когда она пожаловалась, он ответил: «Да ладно, зайка. Что за вечеринка без веселья?» «Дейли мейл» уже опубликовала статью, осуждающую серьезность молодого поколения и неспособность понять, где приставания, а где флирт. «Зеркало» выпустило статью «Секс-скандал автора “Сфинкса”». А университет Шеффилд-Халлам, пригласивший Филлипса произнести речь, отменил мероприятие, разгневав интернет и вызвав новую волну хештегов #НеЯ.

Джаред Нунан Филлипс редко пользуется «Твиттером». Аккаунт у него есть, с синей галочкой верификации и сотней тысяч подписчиков, хотя сам он никого не читает в ответ и редко вступает в диалог.

Сегодня он написал:

@НунанФиллипс: В мое время женщины мужчин не отталкивали и прислушивались к нам. А сейчас целыми днями любуются собой в «ТикТоке». Если бы отдыхали хоть немного от телефона, может, не наступило бы никакой #ВойныПолов.

Как и следовало ожидать, высказывание Филлипса многих рассердило. С другой стороны, тринадцать тысяч человек поставили «сердечки» под записью, а некоторые его друзья и коллеги написали комментарии в поддержку.

@АмброузПетерсон: Белые писатели-мужчины сейчас в самом низу иерархической лестницы. Нужна кампания в поддержку молодых белых мужчин.

@КэролинПДжойс: Совершенно верно. Сейчас издательства на книги белых мужчин и не смотрят.

@бернимун: Неправда. Мой муж издатель, большинство его клиентов – белые мужчины.

@НунанФиллипс: Значит, он в меньшинстве. Мой опыт (между прочим, я в этом деле более пятидесяти лет) говорит, что в мире литературы наступают Темные века мизандрии.

@вакандаджо: Использовать фразу «Темные века» в таком контексте… Э-э-э… *закатывает глаза*

@пинкипай2298: так ты за превосходство белых?

Ой-ой, сейчас начнется. Назад, Берни! Сделай чаю. Иногда в социальных сетях мало социального. Конечно, человек, всю жизнь просидевший на пьедестале, в идеях равенства видит угрозу. Вот только Мартину очень трудно. Он убеждал Филлипса какое-то время воздержаться от соцсетей, однако тот лишь усугубляет проблему. Теперь помимо мизогинии его обвиняют в расизме, а ведь Франческа Адом смешанных кровей… Лицо горит тревогой до самых корней волос. Не прилив – пока, – но предупреждающий сигнал: не ввязывайся.

Наливаю себе чашку чая. Беру из хлебницы два пончика. Когда возвращаюсь, на твит Филлипса уже ответило более пятидесяти человек. @ЧерномуИрису23 понравился ответ @пинкипай2298. Представляю, как она хмурится над экраном, откинув розовые волосы со лба, – ее дом горит яростью. Наверное, из-за этих мыслей меня вдруг обдает жаром, и я оказываюсь в «доме» Джареда Нунана Филлипса.

Да, временами мне не нужно прикасаться к человеку. Иногда эмоции сами ведут меня, подстрекаемые сильной необходимостью – в моем случае уберечь Айрис и защитить Мартина от последствий скандала. Так или иначе, это вышло случайно: я сидела в «Твиттере» и вдруг – раз! – уже заглядывала в «дом» Филлипса и шла прямиком в лабиринт, минуя поверхностный фасад.

Филлипс высокого о себе мнения! Целая комната называется «Британский характер» и содержит в себе привычку «говорить все как есть», а также «грядущие поколения» и роман Филлипса «Наследие». Книга стоит в одном ряду с Пинтером и Набоковым. Над всем высится мраморная статуя самого Филлипса. Есть целый нимфей под названием «Женщины», посвященный их завоеванию и воспеванию, где главное место занимает колоссальная статуя матери, грозной в своем величии. Сброшенные на мраморный пол статуи символизируют двух бывших жен Филлипса – гарпий, не заслуживающих его любви. Есть дочь, с которой он никогда не видится; она запирается в комнате. Он изнасиловал двух женщин, хотя сам бы так это не назвал. Подумаешь, они из младшего персонала и боялись отказать… Согласились ведь. И потом, некоторые женщины используют мужчин как мостик к успеху. Главное, выбирать осторожнее и выйти сухим из воды. Они тоже своей выгоды добились. Явно ни одна теперь не жалеет.

Я уловила призрак Айрис, как отражение в зеркале. Вспышки из ее «дома», как сигналы гелиографа, призывали: Давай. Исправь его. Ты сможешь. Используй свою суперсилу.

Я сосредоточилась на чае, но его вкус вдруг потускнел, как брошенный в уксус пенни. Жар примостился у корней волос, подобно стайке птиц. Скоро птиц станет больше, и начнется мурмурация. Я откусила от пончика. Тоже зря. Сразу вспомнился Вуди.

А призрак Айрис яростно слал сигналы: Давай, Берни! Задай ему взбучку!

Нет, не стану. Впрочем, небольшие коррективы не помешают. Научить уважению, например. Соблюдению границ. Объяснить, что такое привилегии и почему человеку, смотрящему на мир с высокого пьедестала, равенство кажется шагом вниз. Статуя его матери потрясает: огромная, она возвышается над всем остальным, как солнце. Наверное, следует намекнуть, что все женщины заслуживают уважения, его мать не богиня, а бывшие жены – не гарпии?

Фокусники часто прибегают к иллюзии, известной как «принцип Сфинкса». Как и многие фокусы, она основана на зеркалах, отражающих грани сцены и создающих таким образом иллюзию пустого пространства. Может, использовать свои зеркала и заставить сфинкса исчезнуть? Поменяю совсем чуть-чуть. Надеюсь, получится перенаправить его мысли в другую сторону. У меня получится. Сила в моих руках. Глядите!

Абракадабра!

Песня десятая: Another One Bites the Dust^[34]

Он был козлом, а теперь помер. Всем только лучше стало, разве нет? Из «Живого журнала» Бернадетт Ингрэм (под никнеймом «Б. И. как на духу1») 21 мая 2022 г.

1

Отрывок из «Выпуска девяносто второго» Кейт Хемсворт

(Опубликовано в «Лайф стори пресс» в 2023 г.)

Приглашения сообщали: «Торжество до полуночи». Поехала я в серебристом «лексусе» мистера Нейлора; за руль сел Саймон, поэтому пить на балу не мог. Впрочем, он немногое упустил: за барной стойкой подавали светлое пиво и легкие коктейли, и только по два напитка на приглашенного. От двух бокалов шампанского приятно кружилась голова, однако напитками занимался директор мистер Олрайт – забавный, дружелюбный и вообще хороший, но бдительно следивший, чтобы мы не перегнули палку. Я подумывала попросить спутника взять мне еще бокальчик, а он танцевал с Лорелей Джонс, и мне не хотелось им мешать.

Я не ревновала. Саймон был лишь одним из многих. А Лукас Хемсворт украдкой поцеловал меня в темноте закулисья перед выходом на поклон, и прикосновение его губ горело на моих, словно я поела перца чили. «Неужели Лукас Хемсворт – моя судьба? – думала я. – А что, может быть…» Я представила, как в один прекрасный день рассказываю эту историю нашим детям: «Тогда я поняла, что все всерьез. В темноте закулисья, под море аплодисментов, с электрическими звездами в глазах». Казалось, я вижу свое будущее. Настоящая любовь, театральная студия, Вест-Энд, может, и Голливуд…