Осколки света

Поэтому выпускной бал в «Пог-Хилл» провели пышно, в духе майских балов времен юности нашего директора. Выпускной устроили в последнюю неделю четверти, уже после экзаменов. Билеты обошлись дороговато, зато все было включено: и еда, и напитки, и развлечения. От нас требовали соблюдать дресс-код и позвали учителей за нами приглядывать.

На странице «Пог-Хилл» в «Фейсбуке» до сих пор висит моя фотография. Выглядела я сногсшибательно. Платье из ламе с обнаженной спиной приковывало взгляды, несмотря на высокий ворот. А Берни Мун свое старомодное черное платье будто вытащила из материнского гардероба. Я еще не знала, что она беременна. Знала только одно: я неуязвима и гордо, с улыбкой иду навстречу будущему.

Может, я немного на нее злилась. Может, и завидовала слегка. Ей все легко давалось. Она преуспевала по всем предметам. Я бесцельно, без особых чувств скакала от парня к парню, а ей повезло влюбиться.

Влюбиться! Послушаешь, так в мире ничего лучше нет. В песнях и книгах любовь – главное в жизни. А я такого никогда не испытывала. Я как дальтоник в радужном мире. Нет, я люблю Лукаса и детей. Но любовь с большой буквы – это ведь другое. Божественное помешательство. Сейчас я даже радуюсь, что мне не довелось его испытать. А тогда казалось, что все знают тайну, в которую меня не посвятили. И больше всего злила Берни Мун: у нее все было по-настоящему, как в «Грозовом перевале» или «Касабланке» – трагизм, накал страстей и прочее.

Зато я умела петь, а она нет. Мартин мне рассказал, когда взял в группу. Участников было четверо: Мартин – бас, Лукас – гитара, Эндрю Уилан – фоно, а Джосс Лайвли – барабаны. Мартин пел, причем довольно неплохо, но они искали девушку, чтобы привлечь слушателей. Красивую, с хорошим голосом – так группа засияла бы новыми красками.

Песни они выбрали старенькие, про любовь – их проще разучить и сыграть. А я обожала сцену. Хотела выступать: играть, петь – не важно, лишь бы видеть огни софитов. Поэтому и вызвалась помочь. Приняла свою роль. Нам хватило трех недель репетиций, на которых я получше узнала Лукаса Хемсворта. Он тогда встречался с Амандой Бонд, но она сломала лодыжку на хоккее и не собиралась на выпускной. Лукас мне нравился больше Саймона (честно говоря, довольно противный тип), и я чувствовала, что тоже нравлюсь ему. Вот и постаралась от души: и спеть, и нарядиться, и вообще.

Первый час был волшебным – память о нем излучает теплое, золотистое сияние. Мне восемнадцать, я прекрасна, вся жизнь впереди. Я была воплощенный потенциал, сверкала серебристым ламе.

Я не знала, что дальше лучше не станет. Потенциал мой так и не воплотился. Я не попала в театр Вест-Энда и не получила даже эпизодической роли в «Улице Коронации». Тридцать лет прошло с выпускного, а я до сих пор живу в Малбри. Преподаю в театральной студии детям, которые в лучшем случае выступят на благотворительном вечере для местного хосписа. А тогда я казалась себе неуязвимой. Мне вскружили голову аплодисменты. Даже когда я заглянула в служебное крыло и поймала взгляд Адама Прайса – Адама с его старомодной стрижкой и хмурой гримасой, как на хеллоуинской тыкве, – меня лишь слабо кольнуло беспокойство. И тут же пропало. Я была звездой вечера, а он – всего-навсего помощником смотрителя. Что Адам мог мне сделать?

Я задала неверный вопрос. Подозревать следовало отнюдь не Адама. Но, одурманенная аплодисментами, я упустила суть. А когда узнала правду, пути назад уже не было – ни для него, ни для нас всех.

2

Из «Живого журнала» Бернадетт Ингрэм (под никнеймом «Б. И. как на духу1»):

Воскресенье, 1 мая

Грэхем Кроули опять попал в новости. На сей раз он признался в убийстве Джо Перри и попытался повеситься на тюремных брюках. Теперь за ним следят. Айрис, как всегда, безжалостна:

@ЧерныйИрис23: Опять выпрашивает внимание? Жалко, что ему помешали.

@уайти2947: Значит, его признали виновным? И когда, интересно знать?

Тут @уайти2947 прав. Иногда люди признаются в преступлениях, которых не совершали. Жаль только, я не могу заглянуть в «дом» Грэхема Кроули, иначе узнала бы наверняка, виновен он или нет. Я заметно развила свой дар, почему же не получается? Кроули мне снился, разве нет? Я видела убийцу Джо Перри. Однако, как бы ни старалась, я не могу воссоздать лицо убийцы в памяти. Его свет от меня ускользает. А в остальном моя сила заметно возросла. Теперь я могу навестить и Айрис, и Леони, и Рахми, и Салену. Могу заглянуть ко всем покупателям «Книжного Салены». Могу через весь парк зайти в «дом» целой дюжины незнакомцев. Я даже вижу Диди Ля Дус и знаю тайны, которые она не публикует в «Инстаграме». А вот убийца Джо Перри недосягаем.

Может, надо попробовать еще раз? Вернуться в сон? Увы, выбирать сны мне не под силу. По ночам, когда Мартин лежит рядом, мне и заснуть-то сложно. Я думала, смогу выспаться без Вуди. А теперь в доме слишком тихо. Иногда я встаю посреди ночи и брожу из комнаты в комнату в темноте, как призрак. А иногда ложусь в кровать Данте в гостевой. Призраки – незваные гости, приходящие по ночам. Призрак, гость… Так кто же теперь я, когда Вуди уехал?

Зато Мартин повеселел. Оказывается, жизнь с Вуди нас сильно вымотала. Вчера Мартин даже сам приготовил ужин, впервые с отъезда Дэна. Ничего особенного, лингвини и салат, но приятно вернуться после пробежки и для разнообразия поесть ужин, который приготовила не сама. На столе стояли вино и свечи. Непохоже на Мартина. Он не особенно любит романтические жесты.

– У нас годовщина?

Разумеется, я пошутила. Мартин не празднует годовщины, не покупает цветы и не дарит валентинки в День всех влюбленных. Лучше дарить подарки без причины, так он говорит. А все эти выдуманные праздники – безвкусица. Только за сегодняшним ужином явно крылась причина. Мартин словно украдкой старался загладить вину. Он переписывался с Кэти в «Фейсбуке» или «Ватсапе»? Говорил с Вуди? Следил за мной? Обсуждал меня? До сих пор подозревает в чем-то и пытается выяснить правду?

– Нет, просто решил сделать сюрприз.

Вот он, Мартин. Настоящий. У меня слезы наворачиваются на глаза. Приготовить ужин несложно, однако готовка входит в список «Дела Берни», как и застилание кровати, поливка цветов и покупка подарков на Рождество. Когда мы только сюда переехали, то негласно разделили обязанности. Мне достались домашние дела, а Мартину – все остальное.

– В последнее время нам тяжеловато пришлось из-за Вуди и вообще. Я только хотел… побыть с тобой вдвоем, как раньше, чтобы никто не мешал.

– Ты с ним виделся?

– Он мне писал. Пригласил встретиться где-нибудь, поговорить. – Мартин улыбнулся. – Наверное, обойдусь. – Он налил вина в бокал. – Присядь. Я так редко тебя вижу!

Я села. Хм, что-то новенькое… Обычно Мартин замечает мое отсутствие, только когда ему что-нибудь нужно. Неужели ревнует? Смешно. Хотя… Я попробовала пасту. После пробежки так хочется есть!

Мартин покосился на меня.

– Хорошо, что ешь углеводы. А то некоторые к ним и не прикасаются, когда сидят на диете.

– Я не сижу на диете. Просто хожу на пробежки.

Мартин пожал плечами.

– Ну ладно. Тебе идет.

Совсем уж странно. Мартин не делает комплиментов. Если и отмечает что-нибудь, то скорее плохое. Так случилось плохое? Искушение заглянуть в его «дом» почти невыносимо. Он так близко, да и злость совсем испарилась…

– Может, влезешь в то платье с выпускного, помнишь его?

А вот и злость. Не испарилась, только задвинута подальше. Мартин не хотел грубить, но есть у него талант внушать мне комплексы. Воспоминание о себе на выпускном – такой молодой, ранимой, неуверенной в себе – возвращается, как жгучая сыпь при крапивнице.