Осколки тебя

Нынешний кабинет совсем не походил на тот, что остался в городе. Маленькая комната для гостей, из которой я убрала кровать — кто стал бы оставаться у меня на ночь? — и поставила письменный стол. Такое же роскошное кресло, что и у меня в Нью-Йорке.

Больше ничего моего не было.

Всюду были свалены стопки моих книг, без всякого порядка, просто сложенные так, чтобы я могла получить их энергию.

Комната, из которой я сделала кабинет, была оформлена так же, как и весь остальной дом. Богемный гламур. Старинные ковры. Картины в разномастных рамках на стенах. Я сняла многие из них, чтобы украсить материалами по убийству Эмили. Несмотря на то, что не писала, я сделала все это, говоря себе, что это хобби, любопытство, но это было исследование. Не для того, чтобы раскрыть убийство, я была слишком эгоистична для этого. Мне хотелось лучше понять Эмили и способ ее убийства. Потому что дело было даже не в ней или в других убитых женщинах.

Дело было в нем.

Я предполагала, что убийство совершил мужчина, потому что женщины очень редко становились серийными убийцами.

Итак, я решила для себя, что это был мужчина. Монстр внутри одного из них. Мне хотелось узнать его получше, потому что собиралась писать от его имени. Я хотела написать о монстре. Хотела, чтобы все были вынуждены сопровождать его в этой истории, были пойманы в ловушку его сознания. Я хотела, чтобы мои читатели ненавидели его, но также ненавидели и самих себя за то, что он им нравится. За сочувствие к нему. И в конце концов мне хотелось обмануть их, заставив думать, что этот монстр — герой.

Я не спала всю ночь, занимаясь этим. Я писала монстра, была этим монстром. Так что мне больше нечего рассказать о себе, кроме того, что визит отца мертвой девушки только мотивировал меня.

Я съела сыр и вино на своего рода «завтрак» и чуть позже выпила кофе. После отмокала в ванне, уставившись на свой компьютер до прихода Марго.

Мы устроились во внутреннем дворике, потому что по обе стороны от плетеной мебели стояли огромные газовые обогреватели. Марго достала из сундука рядом с кучей дров толстые одеяла. Я не знала, что они там были.

— Слышала, прошлой ночью у тебя был гость, — сказала она, потягивая вино и глядя на озеро.

Вот кто мог это делать. Марго была из тех людей, кто смотрели на панораму и позволяли ей успокаивать их. Впрочем, у меня не было достоверной информации, чтобы прийти к такому выводу. Я не задавала почти никаких вопросов этой женщине о ее жизни, так же, как и она не задавала их мне. Я знала, что на безымянном пальце левой руки у нее надето только одно золотое кольцо, что было необычно, потому что остальные ее пальцы усеяны кольцами с яркими, дорогими камнями. Тем не менее, Марго не говорила ни о муже, ни о жене. И в глубине ее глаз таилась глубокая печаль, мертвенность.

Я не ответила ей, потому что она не задавала вопроса. Она знала, что у меня был гость, потому что весь город, вероятно, знал.

— Дикон поговорил с ним, предупредил его. Тот человек скорбит о потере, которую никогда не переживет. Город итак многое ему простил за последний год, но он должен остановиться.

Слова Марго привлекли мое внимание.

— Дикон предупредил его?

Она кивнула, в ее глазах появилось немного больше любопытства.

— Мне казалось он наоборот поздравит его, — пробормотала я.

— Ты в ссоре с нашим постоянным барменом?

Я поковыряла камамбер¹⁷.

— Можно и так сказать.

Я не стала вдаваться в подробности, потому что не слишком хотела рассказывать своей подруге, что почти обвинила Дикона в убийстве ее настоящей подруги. Несмотря на то, что любила говорить себе, мне нравилось проводить время с Марго и я немного боялась думать о том, где бы оказалась без нее. Она была странной, сильной женщиной и, казалось, не обращала внимания на мои недостатки, так что мне не хотелось испытывать предел ее терпения.

Марго не стала настаивать на продолжении рассказа, и именно поэтому я хотела, чтобы она была рядом. Потому что она приносила выпивку и составляла компанию, не требовавшую от меня затрат энергии.

Мы молчали, потягивая вино и позволяя холоду, с которым не могли бороться обогреватели, не дать нам уснуть.

Я погрузилась в мысли о своей истории. Продумывала идеи и сцены, которые, возможно, захотела бы объединить. Я не смотрела на мерцающее озеро и заходящее солнце. Мой взгляд был сфокусирован немного левее, на ничем не примечательном участке, где произошло довольно примечательное убийство.

— Не думала, что ты такая неопытная, — сказала Марго, прерывая мирное молчание.

Я нахмурилась.

— Ты о чем?

Она указала на внутренний дворик.

— Сад, он еще живой. Полагаю, что к этому времени ты бы уже уничтожила его. Не могу представить, как ты ухаживаешь за цветами.

Я моргнула, наконец-то поняв, о чем она говорила. Яркие цветы, окружающие внутренний дворик, не увяли и не осыпались, как этого следовало ожидать, учитывая, что я даже не взглянула на них после того, как переехала.

Хотя погода была холодной и прогнала большинство ярких форм жизни — как мне и нравилось — на маленьком заднем дворе по-прежнему росла парочка жизнерадостных растений.

Я прищурилась, глядя на цветы, на их красоту. И подумала о человеке, который, как я подозревала, был ответственен за это.

— Вот мудак, — пробормотала себе под нос.

— Дикон?

Я все еще смотрела на цветы.

— Как сказала ранее, он скорее поджег бы их, чем стал ухаживать за ними. — Я сделала паузу. — Сент.

Марго подняла бровь.

— Ах, значит, сюжет усложняется.

Я закатила глаза.

— Если бы. Мой сюжет сейчас так же хрупок, как и мое терпение.

Марго смотрела на меня тем острым взглядом, которым я так восхищалась, но все же заставляла меня чувствовать себя неловко. Потому что, когда все ее внимание было приковано к тебе, от него было не скрыться. Казалось Марго на сквозь видела во мне все то, что я так тщательно скрывала.

— Значит, с попытками писать все так же плохо?

— Я бы не сидела здесь, не пила вино и не ела чистый жир и молочные продукты, будь это не так, — ответила я с горечью в голосе.

Только меня могли злить вино, еда, хорошая компания и красивые цветы.

— Так вот почему у тебя неразбериха с этими двумя мужчинами? — спросила Марго после паузы.

Я перевела на нее взгляд. Марго не обвиняла и не осуждала. Она воздерживалась от этого, хотя я давала ей множество причин.

— Наверное, — согласилась я, удивляясь своему честному ответу.