Осколки времени

– Уверен. Может, их смыло водой?

Алек снова подумал: а не привиделись ли Мике его загадочные чужаки? Ведь просто же ни следа кого-либо, кто мог прийти отсюда.

Потом они взобрались на склон, с которого, якобы, появился злодей, и оглядели окрестные пастбища, усыпанные валунами.

Никаких домов тут не было и в помине, однако имелось стало овец, примерно в миле от них. А дальше – вздымающиеся волнами над равниной невысокие, поросшие травой холмы.

Алек остановился ненадолго, одной рукой обхватив Мику за худенькие плечи, а другую положив на рукоять своего меча, и даже желая, чтобы громила вышел и показался им.

– Должно быть, те парни были пастухами, и пришли вон оттуда, - сказал он. – Младший, наверное, улизнул поиграть, а второй приходил за ним.

– Может, потому он и был такой сердитый.

Они возвратились в шатёр и обнаружили, что Серегил в одиночку пришёл из Меноси.

– Теро с Микамом продолжают опрашивать гвардейцев про последние появления призраков и пропажи людей, - сообщил он им. – Я что-то не припомню, Мика, чтобы Теро разрешал тебе встать с постели.

– Да я в порядке! Правда-правда, - заверил его мальчуган. – Я только сводил Алека к речке. Он сказал, ничего страшного.

– Да, - подтвердил Алек. – И я не стал бы таскать его, если бы не считал, что он вполне в норме. Дети поправляются куда быстрей взрослых. Со мной самим всегда было так.

– Даже не сомневаюсь, - сказал Серегил. – Так что вы нашли?

– Мика показал мне, куда, как ему думается, он ходил. Только там что-то маловато следов, за тем камнем, у которого нашёл его Теро. Хотя, вдалеке мы увидели с ним овец, что могло бы объяснить, откуда явились чужаки. Наверное, стоит глянуть получше.

Серегил кинул взгляд через полог шатра.

– До темноты ещё время есть. Мика, тебе лучше оставаться тут, в шатре, покуда мы не вернёмся. То есть, отсюда ни ногой, или мы все здорово расстроим Учителя Теро.

– Слово даю, Серегил.

– Отлично.

– Теперь расскажи-ка нам всё, что ты помнишь о том, как выглядели тот мальчик и дядька.

– Мальчик такой, примерно с меня, с карими глазами и каштановыми волосами, и здорово загорелый. Дядька…, - микины брови сосредоточенно сошлись на переносице, - про него я особо не помню… только, что он был ужасно злой и ещё у него была дубина. Кажется, он был, ну, вроде, как тот же мальчик, только уже большой. Хотя мальчика вы сразу узнаете: он не умеет говорить.

– Это нам поможет, - улыбнулся Серегил. – Веди себя хорошо. Если что-то понадобится, попроси кого-нибудь, пусть принесут сюда

Серегил и Алек, взяв Сержанта Ориса и ещё шестерых солдат, выехали из лагеря, первым делом остановившись у валуна, у которого Мике повстречался чужой мальчишка.

Серегил исходил вдоль и поперёк весь ближний берег, ища что-нибудь, что мог упустить Алек, но только покачал головой.

– Может, они ему всё же приснились? – предположил Алек.

– Не думаю. Слишком уж подробно он описывает то, как познакомился с ними, и что они делали.

Он подошёл к кромке воды, присел на корточки и принялся переворачивать камешки. И точно - вскорости уже держал в руке маленького речного рака, забавно дёргающего своими крошечными клешнями.

– Это-то ему не приснилось.

Он снова сел на свою Цинрил, и они поскакали галопом через всю эту местность, туда, где Мика с Алеком видели свою отару.

Легкий ветерок ласково колыхал свежую весеннюю травку и едва проклюнувшиеся цветочки всевозможных расцветок, от которых рябило в глазах. Проплешины, да сухой овечий помёт указывали на места, где успели побывать овцы.

Овец охраняли четыре мальчишки с несколькими собаками. В редких кустиках у костра была стреножена пара местных низкорослых косматых лошадок.

Собаки принялись брехать, но пастухи отозвали их, а сами подошли поздороваться с Алеком и его друзьями, осадившими своих лошадей с краю отары.

Мальчишки были все, как один, кареглазые, смуглые и одетые в поношенные, замызганные рубахи и узкие штаны. Возрастом - от мальчонки микиных лет до нескладного подростка с проблемной кожей. Тот вышел вперед, как старший. Явно обеспокоенный видом вооружённых солдат, он поприветствовал их по-пленимарски.

Алек по-пленимарски же спросил его:

– А кроме вас тут нет других…, - он не знал, как будет сказать «пастухов».

– Sagma,– закончил за него Серегил.

– Точно. Только вы пастухи тут?

– Да, - отвечал парень. – Я Нотир, а это мои братья. Зачем вы притащили сюда солдат?

– Мы ищем человека, который напал на одного из наших друзей, и мальчика, примерно вот, как этот, - Алек указал на самого младшего из них. – Мальчик немой.

Нотир помотал головой:

– Нет, сэр. Не знаю никакого немого.

– А ты говоришь ещё на каком-нибудь языке, кроме пленимарского?

Юноша промолчал, уставившись себе под ноги, но ответ был вполне очевиден.

– Ну же! Тебе ничего не грозит, - сказал Алек.

– Это запрещено, - объяснил Нотир.

– Кем же?

– Этими, которые живут в Глубокой Гавани.

– Имеешь в виду пленимарцев, которые тут заправляли? Их больше нет. Можешь разговаривать, как пожелает душа.

– Так на каком языке вы тут говорите? – поинтересовался Серегил.

Парень пожал плечами.

– Мы называем его прабабкиным языком.

– Мог бы сказать мне на нём что-нибудь? Ну, пожалуйста. Не стоит бояться, - заверил его Серегил.

– Не надо, Нот, - пробурчал второй мальчишка из старших.

– Да право же, всё нормально, - сказал Алек.

Нотир выдохнул:

– Ну, ладно. Saugas melistook rak solis, mekir. Значит, типа, « Добрый нынче денек, человек хороший».

Серегил в ответ вскинул бровь.

– Да это ж одна из форм Средней Коники! Произношение, конечно, слегка смазано, но ошибиться тут невозможно.

Повернувшись к парнишке, он произнёс:

– Eah salma wodi megak, Nothir.

Парни поначалу обалдело округлили глаза, потом младшие расхохотались. Нотир быстро шикнул на них и в ответ тоже что-то проговорил Серегилу на своём языке.

Теперь пришла очередь рассмеяться Серегилу.

– Да что ещё за дела? – Алек с досадой потребовал разъяснений.

– Я сказал ему, что был рад знакомству с ним, а он говорит, что тоже рад познакомиться со мною, хоть я и говорю так, будто мне раскромсали язык.