Осколки жизни
Шрифт:
– Смотрю, – Леша закрыл рану повязкой и пригвоздил друга к кровати серьёзным взглядом. – И вижу, что ты будешь полным придурком, если не попробуешь.
– Мы с ней из разных миров. И нечего ей делать в моем.
– Кость…
– Лех, прекрати, – устало выдохнул Костя, и друг согласно кивнул.
– Как скажешь. – Леша поднялся с постели и бросил быстрый взгляд на часы на запястье. – Черт, мне нужно бежать. Справишься сам?
Костя молча кивнул. Навалилась просто неподъемная усталость, а глаза начали слипаться. Он поудобнее устроился на кровати и обхватил рукой подушку.
– Я зайду после работы, – пообещал Леха. – Тебе еще что-то нужно?
– Да, – Костя распахнул глаза,
– Конечно, – лукавая улыбка всё-таки осветила его лицо. – Сейчас тебе перешлю.
***
Костю разбудили громкие голоса за стенкой. Он открыл глаза, пытаясь понять, что происходит, и с трудом оторвал голову от подушки. За окном смеркалось, и парень с удивлением обнаружил, что уже почти шесть часов вечера.
Несмотря на то, что он проспал весь день, голова была туманной и тяжелой. Словно кто-то налил ее свинцом, да еще и присыпал песком глаза. Открыть их было почти что физически больно, и еще пару минут Костя лежал, прислушиваясь к голосам, становящимся все громче и все чаще переходящим на крики и прикидывал, стоит ли вмешиваться.
Когда женский голос сменился истерическими рыданиями, он встал. Натянул первую попавшуюся футболку и, чувствуя предательскую слабость во всем теле, вышел из комнаты.
Маму он нашел в ее спальне. Рыдая, она забилась в угол, а очередной урод, с которым она связалась, схватил ее за волосы, пытаясь повалить на пол. Раздумывать Костя не стал: одной рукой рванул мужчину за плечо в сторону, а второй ударил в живот. Тот легко отпустил маму и, согнувшись пополам, не удержался на ногах и рухнул прямо на пол. Подняться снова он даже не пытался – был настолько пьян, что не сумел бы справиться без посторонней помощи. Вместо этого он жалобно застонал я прижимая руки к животу, и принялся бормотать бессвязные проклятия.
Костя посмотрел на него с отвращением и едва сдержался, чтобы не пнуть его посильнее, но не стал. Перевел взгляд на маму, запахивающую трясущимися руками халат на груди и глубоко вздохнул, стараясь не думать, чем все могло закончиться, не вмешайся он. Женщина подняла на него бесцветные глаза и заплетающимся языком спросила:
– Сынок? Ты дома? Я даже не видела, как ты пришел.
Костя невесело усмехнулся. Он бы удивился, заметь она его. Мама всегда смотрела сквозь него, так, словно он – лишь досадное недоразумение, непонятно откуда взявшееся в ее жизни.
– Что у вас случилось? – Костя указал кивком головы на распластавшегося на полу мужчину.
– Ничего, – пролепетала мама, приглаживая тонкой рукой волосы. – Немного повздорили…
– Немного повздорили? – глаза парня сузились от злости. – Так ты это называешь? Ждешь, пока он он тебя убьет в белой горячке?
– Не говори так, Кость. Толя… Он хороший. Я сама виновата, он приревновал меня, вот и разозлился. А он же у меня такой вспыльчивый…
– Ты сама себя слышишь? – Костя привалился к стене. Адреналин схлынул, и боль, которую он до этого не замечал, вернулась. Задержал дыхание на несколько секунд, борясь с соблазном рухнуть на пол рядом с Толей, а после с шумом выдохнул. Нахмурился, прикидывая, чем ему это обойдется и на месте ли швы. Леха будет в бешенстве, если узнает.
Мама неуверенно поднялась и покачнулась. Шаткой походкой добралась до Толи, который уже притих, и присела возле него. От запаха водки, перегара и сигарет начало подташнивать, хотя Костя считал их почти что частью себя – настолько они прочно въелись в его жизнь.
– Ты опять пила? – тихо спросил парень, уже заранее зная
ответ.– Да какое там пила… Так, пропустили с Толиком по паре рюмочек…
– Мам, давай я вышвырну его отсюда? Зачем он тебе? – в голосе Кости проскользнула надежда. Та, которую он давно в себе похоронил, но которая изредка пыталась вырваться наружу.
– Да ты что, Кость! Он же меня любит! Ну, подумаешь, поругались, с кем не бывает. А так он мужик хороший, – и она погладила его по голове, на что Толя громко заворчал и с силой отбросил ее руку.
– Да пошли вы, – Костя рассмеялся и оттолкнувшись от стены, вышел из комнаты.
Он разнимал их каждую неделю. И даже думать не хотел, сколько раз он еще просто не застал очередной скандал. Мама частенько ходила с синяками, а каждая пьянка заканчивалась почти, как сегодня – только Костя не каждый раз оказывался рядом. И он бы давно спустил этого Толю с лестницы, но знал – на его место обязательно вернется другой. С другим именем, лицом и фигурой, но неотличимый от своего предшественника. Он точно также будет пить, бить маму и существовать в их квартире, а она уверять, что все хорошо. Ей это нравилось, или она просто не представляла другой жизни – но менять ничего не хотела. И если первых ее сожителей он силой выставлял прочь после того, как они начинали распускать руки, то потом просто перестал. Зачем? Если уже завтра она приведет на его место другого.
Костя вернулся к себе и лег обратно на кровать. За стенкой стало тихо, но сон никак не шел. А так хотелось отключиться, чтобы раздирающая боль, наконец, прекратилась. Бок горел огнем, голова раскалывалась на части, пульсируя в затылке, а тело начало мелко подрагивать. Он нашарил на тумбочке таблетку обезболивающего, которую утром оставил Леха, и сунул ее в рот. Прикрыл глаза, дожидаясь, пока станет хоть немного легче.
Телефон издал короткий сигнал, известивший о входящем сообщении. Снова открыв глаза, Костя увидел, что оно от Лёши – он скинул номер Леры. Что-то внутри радостно екнуло от вида этих цифр, а губы сами собой расползлись в улыбке. Он сам не знал, зачем попросил его у Лехи. Поблагодарил он ее лично, и для этого номер ему был не нужен. Ему просто хотелось, чтобы она не исчезла из его жизни навсегда и полностью, а осталась хоть какая-то ниточка, ведущая к ней.
Костя открыл контакт и увидел на заставке фото девушки, от вида которого внутри потеплело. Он улыбнулся, увеличивая фотографию – белокурые волосы и ярко-синие глаза, искрящиеся счастьем. И смеялась она так искренне и открыто – кадр получился живой и настоящий.
Он в раздумьях побарабанил пальцами по экрану. Искушение написать ей было почти непреодолимым, но он понимал – это плохая идея. Ей здесь не место, а он – последний, с кем ей нужно общаться. Но чем больше он смотрел на ее фото, тем сильнее хотелось послать все разумные доводы к черту, и просто ни о чем не думать.
Глава 9
Весь субботний день Леры пролетел сначала в домашних делах, а затем в подготовке доклада на учебу – сдавать его нужно было уже на следующей неделе, а они с Катей и так вчера почти ничего не сделали в библиотеке. А потом еще Костя, перевернувший спокойный уклад ее жизни с ног на голову.
При воспоминании об этом парне, ее бросало в жар, кровь приливала к лицу, а мысли то и дело возвращались ко вчерашнему вечеру, а еще к утру, когда он оказался у нее на кухне. Девушка сама не понимала почему – виной ли тому его чертовски темные, пронизывающие насквозь глаза, или обезоруживающая улыбка, от которой она терялась, или это последствие пережитого стресса, после которого все воспринималось острее и ярче.