Осквернитель Соломон II

Он обернулся к безумной толпе и поднял обе руки.

– Принесение в жертву... требует еще большей жертвы.
– Он снял капюшон, и внутренности Соломона скрутило. Мужчина медленно развернулся, на его лице играла безумная улыбка.
– Но, чтобы принести в жертву сына, - прошептал он благоговейно, и его лицо исказила печаль, когда он не спеша приблизился и опустился на колени перед Соломоном, - это деяние требует огромной... любви.

Соломона охватил гнев, и он нанес удар головой прямо в морду этого чудовища.

Хруст ломающегося носа последовал за истошными криками Соломона, когда разгневанный Мастер поднялся на ноги с перекошенным от гнева лицом, резко взмахивая руками.

Две темные фигуры, которые напоминали по своей форме кегли, поспешно направились к Соломону, и Мастер прогремел: - Давайте начнем!

– Нееееееееет! Ннееееееееет, Мастер, нет!
– Хаос умоляла его, хныча как ребенок.

– Не смей умолять его!
– прокричал Соломон, со злостью посмотрев на мужчину.
– И не смей называть его МАСТЕРОМ! Он - не твой Мастер и никогда не будет твоим Мастером, он – мошенник, подделка!
– кричал Соломон, обращаясь к толпе. – Он - мошенник! Монстр!
– Соломон дернулся вновь, когда маньяк начал приближаться к нему с антикварным и на вид острым лезвием в руках.

– Тебе лучше сидеть спокойно, сынок, - предостерег он его, - или я могу вонзить это слишком глубоко.
– Безумец рассмеялся гортанным взволнованным смехом, обдавая лицо Соломона тяжелым и смердящим дыханием.

– А как насчет того, чтобы развязать меня и выяснить все по-мужски?
– проскрежетал Соломон, стискивая пальцами края стула, пока Хаос безостановочно кричала.

Мужчина издал рык и выпрямился, показывая руками еще более загадочные знаки. На это раз раздалась другая песня. Пронзительный и ангельский напев отзывался идеальным эхом в огромном церковном зале. Словно открывая торжественный финал.

– Ах, - он подался в сторону звука всем телом, с прикрытыми глазами взмахивая лезвием.
– Какая прелесть, - пробормотал он, возвращаясь к тому, чем занимался.
– Нужно сбрить эти прекрасные волосы, чтобы я мог видеть, что делаю.

– Зачем ты это делаешь?
– прошипел Соломон, крепко зажмурившись.

– Зачем я это делаю?
– передразнил он его писклявым голосом.
– Я до сих пор не могу понять, что увидела в тебе Королева. Ты - такая трусливая сучка. Весь в свою мамочку.

На него нахлынула новая волна ужаса при упоминании матери.

– Да что ты знаешь о моей матери, ты, кусок дерьма.

– О-о-о, я знаю достаточно, - проворковал он.
– Она когда-то представляла для нас ценность, если ты не знал.

– Бред! Ты - лживый кусок дерьма!

– О, но это правда. Она была нашей шлюхой на протяжении нескольких лет, затем она убежала и влюбилась. ВЛЮБИЛАСЬ, - он щелкнул языком, демонстрируя отвращение. – О, нет, не в своего мужа, прошу заметить, нет, нет, нет. Она влюбилась в своего приемного мальчика. Ее маленького прекрасного Соломона Горджа.
– Он посмотрел на него, чуть склонив голову.
– Ну, Королева понимала, что это означает, - он кивнул, и глубокая морщина пролегла на его уродливом лбу.
– Она собиралась скрыть тебя от нас. Но мы не могли позволить этому произойти, ведь не могли же?

Соломон издал истошный крик и резко подался головой в его сторону, мужчина отпрянул назад.

– О-о-о, - проговорил он глубоким покровительственным голосом.
– Как некрасиво, сынок.
– Он резко провел по голове Соломона лезвием, нанося глубокие раны, а Соломон стискивал зубы и старался уклониться от порезов.
– Не волнуйся, - наконец, проговорил мужчина, тяжело выдыхая.

– Вскоре ты не вспомнишь ничего из этого, папочка позаботится, чтобы все плохие воспоминания ушли.

Соломон крепко зажмурился и с силой вцепился пальцами в стул, пока его голову обривали наголо.

– Пожалуууууууйста!
– пронзительно закричала Хаос.
– Я сделаю все, что ты пожелаешь. Возьми меня, возьми меня!

– Тебя уже использовали, дочь моя!
– гневно ответил он, развернувшись к столу, стоящему справа.
– Из тебя было взято столько, сколько мог дать один сосуд, и ты исчерпала себя. Ты использована! Без остатка!

Желудок Соломона сжался от страха и ненависти, когда он увидел жуткий инструмент, напоминающий сверло, но по размеру не больше дверной ручки. Кровь прилила к его глазам, и он поспешно заморгал, наблюдая за чудовищем, которое держало инструмент в воздухе, демонстрируя его собравшимся, пока хор пел в идеальной ангельской гармонии.

Поворачиваясь к Соломону, он подал знак своим помощникам кивком, которые в тот же момент заключили его голову в крепкие тиски своих рук. Соломон старался сопротивляться изо всех сил, а крики Хаос переросли в короткие истеричные рыдания.

– А теперь, - проговорил Мастер, встав справа от Соломона.
– Если ты будешь сопротивляться, то будет много крови, - предостерег он скрипучим голосом, который, по-видимому, должен был оказать на него какое-то воздействие. Соломон начал неистово кричать, когда безумец прижал металлический штырь к его голове. Он издал мучительный крик, когда с первым поворотом острое сверло впилось в его кожу.

– Достаточно нескольких оборотов, и сверло пройдет сквозь кожу, - прошептал Мастер, охваченный неистовым азартом.
– Затем настанет очередь черепа. Но это, скорее всего, займет некоторое время, потому как ты - твердолобый маленький ублюдок!

Тело Соломона в напряжении содрогалось. Он не мог двинуться, боль была невыносимой. Его наполненные ужасом крики перемежалось с рычанием, и он издал вопль, когда штырь начал по спирали поворачиваться, впиваясь острыми зубцами в его череп.

– Прекрати, прекрати, прекрати!
– молил Соломон, даже не обращая внимания на то, что его слова никак не повлияют на происходящее.
– Прошу тебя, преееееекккрати.

Его крики перемешались с рыданиями Хаос. Он видел ее краем глаза - одержимую женщину, царапающуюся и сопротивляющуюся, словно ее сжигали заживо.

Бум! Бум!

За взрывом криков последовал еще один звук глухого удара!

Бум!

Внезапно его голову отпустили, и Соломон дернулся, чтобы посмотреть, что происходит, стараясь сморгнуть кровь, которая заволакивала его глаза. Толпа разразилась криком и бросилась врассыпную. Мастер бросил инструмент и кинулся бежать, когда двое фанатиков в черном рухнули на пол рядом с ним с раздавшимися в тот же миг громкими выстрелами.

Это был пистолет!

Хаос уставилась на происходящее широко распахнутыми глазами, издавая крики и плача, в то время как Соломон старался изо всех сил разглядеть, что происходит. Человек в форме службы специального назначения быстро двигался в их сторону, продолжая стрелять.

Неверие Соломона в происходящее отразилось громким вскриком. Его охватил ужас, пока он наблюдал за тем, как долговязая фигура в форме быстро продвигалась в их сторону, от страха того, что этот мужчина исчезнет, и все это окажется лишь галлюцинацией его измученного сознания.