Основание

— Что здесь представляет угрозу? — собранно поинтересовался идущий впереди Ричард, разглядывая хрупкий, обожженный камень стен.

— В основном видения. Информации об этой зоне немного, и та с бета-теста. Это место создано для того, чтобы вызывать у игроков глубинный ужас. Но прямой угрозы здесь нет. Просто продолжаем движение, чтобы не случилось, — откликнулся Сол и неуверенно попытался взять Лину за руку. Его лицо было бледным.

— Призраков боишься? — спросила девушка, крепко сжав его ладонь.

— Прошлого. Я знаю, что мне может привидиться, — шепнул ей альв. Громко говорить здесь не хотелось, стены будто давили со всех сторон, а едва различимые, непонятные символы не позволяли на них сфокусировать взгляд.

— Я, кажется, тоже догадываюсь… — стараясь казаться невозмутимой, ответила девушка.

Воспоминания о взгляде, направленном из пустоты, пробежали морозом по коже. С каждым шагом тьма вокруг сгущалась, а звуки становились все тише. Вместо спутников оставались лишь очертания, смутные фигуры во мгле. Даже идущий рука об руку Сол сейчас казался далеким, почти недостижимым. Она осталась одна.

— Вы признаете свои прегрешения, госпожа Баррет? — по ушам резанул громкий рокот множества голосов, медленно слившихся воедино. Это был Ричард Генар. Его глаза, цвета ранней весны, сейчас были холодны и безжалостны. — Напомню, вы обвиняетесь в уничтожении Вангелоса, предательстве Ордена, а также заговоре с целью уничтожения всего человечества! Вы оплели паутиной лжи капитана Гермеса, что привело к его смерти. Солгали ему о своем происхождении и манипулировали им с помощью воспоминаний о Розе Ветров. Присвоив себе имя павшей!

Воздух выбил из груди. Лина растерянно оглянулась. Она была в центре большого овального зала, прикованная к странной железной конструкции. Множество направленных на нее взглядов горели от жаркого негодования. Трибуны вокруг были заполнены людьми, которые когда-то верили в нее и считали героиней. Но сейчас все изменилось. На множестве незнакомых лиц было написано сомнение.

— Я… — расстерянно пробормотала девушка, пытаясь понять, как здесь оказалась. Воспоминания были смутные, скомканные, словно перемешанная в кулаке глина. — … пыталась исправить ошибки! И не виновата в смерти моего капитана.

— Очередная ложь. Вы остаток проклятого наследия Отравителя. Метаморф, — Ричард повернулся к стоящей неподалеку от него женщине с длинными, темными волосами и собранным видом. — Это капитан Кейлин Истина. Ее младшая сестра стала вашей первой жертвой. Вы поглотили ее душу и память. Признаете содеянное?

— Я не метаморф. Я человек! — вскрикнула Лина. Вокруг было слишком много людей, слишком много направленных камер, слишком много взглядов, наполненных подозрением.

— Признание не уменьшит вины, но облегчит наказание. Вы не уйдете от правосудия, — Генар шагнул к ней. Не молодой и не старый, словно сын и отец слились воедино, он зло ухмыльнулся и прошептал так, чтобы его не было слышно людям в зале. — Не заставляйте меня переходить к «Плану Б». Раскройте душу, и вам зачтется.

Ее окатила волна холодного понимания. Рванувшись в стальных оковах к фигуре мужчины, Искательница прорычала:

— Это… Ваши руки дело! Вас обоих. Катастрофу в Вангелосе устроили вы. И вина за смерть Гермеса тоже ваша!

— Прискорбно. В таком случае будет «План Б», — с толикой сочувствия ответил Ричард и отойдя назад, к Кейлин, поинтересовался. — Трансляция суда ведется на все города?

— Да, разумеется. Ваши обвинения в адрес «ангела Вангелоса» привлекли много внимания. Пора людям узнать правду, — жестко ответила женщина.

— Это устройство, — Ричард театральным жестом указал на металлическую конструкцию, в которой была заточена Лина, — настроено на биотоки метаморфов. При его использовании, всем будет открыт ваш истинный чудовищный облик. И это послужит лучшим доказательством совершенных вами преступлений для всех, кто еще продолжает вас считать героиней, — подняв руку он звонко щелкнул пальцами.

Немыслимая боль пронзила тело. Она выворачивала изнутри, плоть содрогалась и пыталась адаптироваться, принять единственную форму, что поможет избежать этой пытки. Девушка оглушительно закричала, пытаясь сдержать собственное преобразование. Если она превратится у всех на виду, то потеряет все, что осталось. Заслуженная слава и всеобщее обожание превратятся в презрение и ненависть. От нее отрекутся и заклеймят, она станет никому не нужна и не оставит после себя даже короткой записи в Зале Памяти Ордена.

Лина продержалась лишь две минуты, а потом сознание ухнуло в тьму забвения, а тело, стремясь к выживанию, преобразилось. Когда блондинка вновь распахнула глаза, ее плоть покрывал крепкий хитин, вместо рук были длинные, изогнутые косы, а из распахнувшейся сегментированной пасти свисали длинные, тонкие щупальца.

— Вот чем является ваша «героиня»! Эта тварь не заслуживает прощения и сострадания! — прогрохотал Ричард. — Приговор может быть только один. Смерть!

— Смерть! Сжечь чудовище! Пусть сдохнет в муках! — наполнили зал неистовые крики.

«Вот что значит отчаяние и бессилие,» пронеслось в мыслях повисшей в стальных тисках девушки.

«Этот блядский цирк меня доебал. Подвинься. Сестричка со ВСЕМ разберется,» произнес внутренний голос, и Лина стала безвольным наблюдателем в собственном теле.

Окутанная фиолетовым пламенем, плоть вновь преображалась. Звонко лязгнули оковы, стальная конструкция дрогнула и развалилась на части от удара огненных крыльев. Вскинув покрытую аметистовым обсидианом, тонкую, когтистую руку, она шагнула вперед и перевела насмешливый взгляд на застывший зал:

— Да что вы знаете о чудовищах, люди? Настоящие монстры скрываются во тьме за пределами вашего разума, — от ее быстрого жеста амфитеатр охватило бездымное, испепеляющее пламя.

Тысячи собравшихся умерли, не издав звука. Лина вскинула голову и захохотала, под аккомпанемент истошных воплей, вырванных из тел душ. Вспышки бессмысленного, разрушительного ликования ей показалось мало, и она двинулась дальше. Туда, где был целый город, наполненный жалкими, хрупкими смертными. Этот мир был у ее ног, и с каждым убитым, сокрушающая мощь возрастала. От ненависти вспыхнуло небо, окрашиваясь в пурпур и готовясь пролить испепеляющий ливень.