Основной инстинкт

— Ничто другое не смогло бы доставить мне такого удовольствия, — произнёс Салливан, но никто не поверил, что он говорил правду.

Они провели Ника в ту же самую комнату для допросов, где когда-то задавали вопросы Кэтрин Трамелл. Уокер, Толкотт и Гас Моран были также здесь, но они сидели на заднем плане, в то время как Салливан и Морган заняли центр, оставив Каррану третий уровень. Все собравшиеся прекрасно сознавали, что это представление даёт Внутренняя служба и именно она либо пригвоздит, арестует Ника, либо отправит его в отставку по состоянию здоровья.

— Ты ведь недолюбливал Марти Нилсена, не так ли, Карран? — спросил Морган таким тоном, будто был уверен, что делает удачный ход в горячих состязательных дебатах.

— Это всем известно. Я предполагаю, что есть люди, которых и ты, Морган, недолюбливаешь. И, думаю, существует множество людей, которые недолюбливают тебя.

— Это не касается дела.

— Ты набросился на него вчерашним днём — вступил в допрос Салливан — прямо на виду дюжины полицейских офицеров.

— Так точно. Ну и что?.. О’кей. Да, я поссорился с ним… и вышел из себя.

— Может, ты никогда и не был в себе? Может, ты дожидался Марти перед входом в «Тен-Фор» и выпустил потом в него пулю? Быть может, ты решил отомстить ему за то, что он так сильно тебя раскритиковал? Ведь такое возможно, не правда ли?

— Я ничего не говорил о том, что он меня критиковал. Я, Моран, лишь несколько жёстко поставил его на место.

— Что же тогда происходило под твоим черепом? — спросил Салливан. — Отчего ты ненавидел его до такой степени?

— Я не ненавидел его. Но… Послушай, Нилсен забрал у психиатра моё личное дело. То самое личное дело, которое департамент завёл на меня сразу после того, как я прикончил тех двух туристов.

Толкотт вздрогнул. Он не любил, когда так грубо говорили о таких ужасных вещах. Он куда более предпочитал те клинические термины, которыми пользовалась в работе Бет Гарнер, — травма или происшествие, случай.

— Всё это чепуха! — взорвался Морган.

— Я знал, что он это сделал. Но более того, он использовал моё дело. Он показал его кому-то вне департамента. Он использовал моё личное дело против меня самого.

— У тебя есть какие-нибудь доказательства, что он действительно это сделал? У тебя есть свидетели, что он действительно показывал кому-нибудь конфиденциальные психиатрические документы? У тебя есть какие-либо доказательства, что у него действительно было твоё дело?

Конечно, у Ника были доказательства. У него было множество доказательств. Но если бы он сказал им о Кэтрин Трамелл, о её сверхъестественных возможностях проникновения в его мозг и манеры, они уверятся, что он полностью врёт. Если он скажет им, что Бет Гарнер имела тупость отдать его личное дело Нилсену, он подставит её, она попадёт в беду. Оставалось единственное:

— Я спрашиваю у тебя про доказательства, Карран. У тебя есть доказательства?

Карран покачал головой:

— Нет. Нет у меня нет никаких доказательств.

— Значит, у тебя нет ничего, — подытожил Морган.

— Кроме того, что я не до такой степени сошёл с ума, чтобы сначала затеять с кем-то драку, а несколькими часами спустя пристрелить этого человека из револьвера тридцать восьмого калибра. Этого достаточно для возбуждения уголовного дела, а?

— Не совсем. Люди иногда совершают сумасшедшие поступки. И тебе это известно, Карран.

Дверь в комнату допросов распахнулась, появилась Бет Гарнер. Под глазами у неё были тёмные круги, словно ночью она не смыкала глаз, а не была разбужена плохими новостями. Она взглянула своим обеспокоенным взглядом на Ника Каррана.

— А вот как раз и эксперт по людям, совершающим сумасшедшие поступки, — констатировал Морган.

Личный психоаналитик Каррана была самым последним человеком, которого хотелось бы увидеть Салдавану.

— Если вы не возражаете, доктор Гарнер, мы бы побеседовали с вами несколько позже.

— Я бы предпочла остаться. Мне думается, я смогу чем-нибудь помочь.

— Я действительно…

Сколь это ни странно, но это был именно Толкотт, кто сдвинул дело с мёртвой точки. Действительно, много лучше представить Ника Каррана свихнувшимся коном, чем допустить появление слухов о том, что один из сотрудников департамента полиции Сан-Франциско хладнокровно убил своего собрата-офицера.

— Я думаю, что не произойдёт ничего страшного, если доктор Гарнер останется, ведь Ник Карран — её пациент.

Ник усмехнулся:

— Мне это безразлично.

Бет Гарнер кивнула и, взяв стул, уселась, встревоженная и возбуждённая.

— Где ты был вчера вечером? — задал вопрос Морган.

— Дома, — ответил Ник. — Я смотрел телевизор.

— Всю ночь напролёт?

— Ага.

— А что именно ты смотрел?

— Не знаю. Какое-то дерьмо. — Он с трудом вспомнил, что телевизор у него действительно работал, но никак не мог вызвать в памяти, что за программы были на экране.

— Ты пил? — спросил Салливан.

Глаза Каррана устремились на Бет.

— Да, я выпивал.

Салливан нахмурился:

— А мне-то казалось, что ты давненько не выпивал.

— Да, я не пил достаточно долгое время. Несколько месяцев я не брал в рот ни капли. Но теперь, приходя домой, я делаю несколько глотков. И вполне удерживаю себя в рамках. Я не пью, когда не хочу этого делать. Я не пью во время работы, как любой честный полицейский.

— Но ты пил?

— Я только что ответил, что да.

— Как много?

— Несколько глотков. Как и сказал.

— Когда ты снова начал выпивать? Ты ведь воздерживался от выпивки так долго.

— Я занялся этим несколько дней назад. Я прекратил пить, потому что мне этого хотелось. Потом снова начал, потому что вновь захотел. У вас что, какие-нибудь проблемы с этим, а, лейтенант?

— Нет никаких проблем. Просто ты столько времени не насыщал себя и вдруг снова пристрастился и тут же сделал нечто дикое. Вот и всё.

В разговор встряла Бет Гарнер:

— Я видела детектива Каррана у него дома в районе десяти часов вечера. Он был трезвым и вполне нормальным. — Она говорила это своим лучшим, обособленным от клиники, голосом.

Салливан подозрительно разглядывал её:

— А что это вы, интересно, делали в квартире детектива Каррана прошлым вечеров в десять часов? Если вы, конечно, захотите отвечать. Так что?

Бет раздумывала перед ответом всего долю секунды:

— Я, будучи там, выполняла свои обязанности психотерапевта департамента. Узнав о ссоре Каррана с лейтенантом Нилсеном, я посчитала, что детективу может понадобиться моя профессиональная помощь.