Основы психотерапии
Шрифт:
Как только у Эстерлайн начался очередной приступ, Месмер наложил ей на грудь несколько сильных магнитов. Последствия были ужасными – фрейлейн забилась в бешеных судорогах. Однако вскоре приступ окончился, хотя обычно он продолжался часами. Через несколько сеансов пациентка выздоровела.
Вскоре Месмер заметил, что излечение может наступать и при обычном прикосновении или проведении ладоней над телом больного (т.н. «пассы»), и пришел к выводу, что магнит является лишь передатчиком особого флюида, исходящего от человека.
Будучи широко образованным человеком и пытливым экспериментатором, Месмер пытался привлечь к обсуждению полученных результатов венскую научную элиту, однако натолкнулся на стену полного неприятия. В попытке найти
Обосновался Месмер на Вандомской площади, где и оборудовал свою клинику, ориентированную на пациентов из Высшего общества. Главным техническим новшеством клиники был «бакэ» – чан из дубовых досок, в котором размещались бутылки с «намагниченной водой». Из бутылей, в свою очередь, радиально расходились от чана проводники – железные прутья, доносящие «магнитный флюид» до пациента. Курс лечения проводился при приглушенном свете и мягкой музыке. Сам Месмер одевался в фиолетовую тогу и, плавно взмахивая жезлом, скользил вдоль круга своих пациентов, пристально вглядываясь в их глаза. Обычно после таких сеансов пациенты утверждали, что им стало лучше.
Говоря о тяге Месмера к театрализации психотерапии необходимо отметить, что по сей день эффективность эмоционально-стрессовой психотерапии во многом зависит от умения врача сформулировать психотерапевтический миф и грамотной PR-стратегии. В подобном лечении активно используются и зеркала, и музыка, и атмосфера таинственности, а иногда и церковная утварь!
Успешная терапия самых различных пациентов принесла Месмеру популярность, финансовое благополучие, но и зависть менее успешных коллег. В рамках компании по борьбе с шарлатанством в медицине группа членов Парижской медицинской академии пришла с проверкой в клинику Месмера – напомним, доктора медицинских наук! – прошла один из курсов лечения Месмера и заявила, что никто из них не почувствовал ничего, кроме нервного опустошения и болей в области желудка. После чего Месмер был публично осужден и оклеветан. К чести французских коллег, не все члены комиссии согласились подписать заключение, после чего «раскольники» так же подверглись политическому преследованию.
Российский читатель может провести множество параллелей с историей преследования выдающихся представителей отечественной науки. Лженаукой объявлялись кибернетика, генетика, да и психология чудом избежала этой участи.
Месмер решил бороться за свои идеи и переехал в район бедноты – Монмартр. Если нападки академиков вызваны его финансовым успехом, то он был готов отказаться от денег. Месмер вел фактически бесплатную практику и вскоре стал народной знаменитостью. Слава о чудотворце с Монмартра, помогающем беднякам, распространился по всей Европе! Низкую стоимость лечения Месмер компенсировал количеством пациентов, он продолжал экспериментировать, и магнетизировал деревья в парках, а так же воду городских колодцев.
У Месмера появилось множество последователей, по всей Европе открылись клиники, в которых лечили «животным магненизмом». Как правило, это финансово успешные учреждения, так, в 1780 году шотландский врач Джеймс Грахам открыл в Лондоне «Замок здоровья». Главной изюминкой клиники был прибор, называющийся «звездная кровать», представлявший из себя ложе специальной конструкции, висевшее на цепях между сорока намагниченных колон. Суточная стоимость лечения равнялась ста фунтам, что было огромной по тем временам суммой. Лечебный эффект усиливался прослушиванием пациентом специально написанной терапевтической музыки, которую исполнял приглашенный
оркестр и созерцанием танца профессиональных танцовщиц.В 1784 году Месмер обратился во Французскую академию наук с просьбой провести проверку научности его теории. По распоряжению Людовика VI (королева Мария-Антуанетта все еще благоволит Месмеру) Академия назначил комиссию, в которую вошли такие авторитетные ученые, как открывший кислород химик Антуан Лавуазье, астроном Жан Байи, и даже американский посол в Европе Бенджамен Франклин. Однако в комиссии практически не было ученых, разбиравшихся в медицине, сословие врачей представлял доктор Гильотен – изобретатель ужасного приспособления, названного его именем. Любопытно, что в обосновании народно-хозяйственной ценности гильотины указывалось на необходимость облегчения труда палачей, стандартизацию оказываемой ими «услуги» и повышения качества их работы.
После проведенной проверки комиссия вынесла вердикт: «Все определяется самим человеком, магнетизирующем пациентов. Если к каждому следующему появлению магнетизера они лежали полностью истощенными, то взгляд или голос магнетизера вскоре выводят их из этого состояния. Здесь, несомненно, действует некая сила, сила управляющая действиями человека и подчиняющая их себе. Это – сила самого магнетизера». Несмотря на этот вывод и признание того, что «магнит действует на человека, прежде всего, на его нервную систему, вследствие чего хорошо помогает при заболеваниях нервной системы: судорогах и головных болях», в целом отзыв комиссии был отрицательным: никакого «животного магнетизма» не существует, человеческому организму магнетизм не свойственен. Все достигнутые Месмером эффекты можно объяснить внушением, причем его пациентов в будущем ожидает ужасная участь: конвульсии и уродливое потомство. Академия запретила своим членам практиковать «месмеризм», так же как отвергла пароход Фултона, громоотвод Франклина и многое другое.
Строго говоря, французские академики судили в духе своего времени. Наука только-только стряхнула с себя церковные тенета, начиналась эпоха технической революции. Преобладали научный оптимизм (вера в то, что вскоре удастся найти объяснение всем тайнам мироздания) и суровая борьба за научные критерии знания (отвергались любые факты, которые невозможно было измерить с помощью существовавших тогда приборов). В тоже время теория «мирового эфира», частным случаем которой была теория «животного магнетизма», была отвергнута физиками только в конце XIX века, чтобы вновь смутить умы физиков и астрономов XXI века.
Вердикт по Месмеру оказал большое влияние на развитие медицины, на двести с лишним лет главенствующими стали «механистические» теории, описывающие человека как некую биологическую машину. А тезис Рене Декарта: «Cogito, ergo sum – я мыслю, следовательно, существую» окончательно победил антитезу Баадера «Cogitor ergo sum – я мыслюсь, следовательно существую». Человек был вырван из мироздания и препарирован – его инстинкты и само его тело были признаны «животными» и, следовательно, порочными. Возможно, медицина сумела бы много раньше преодолеть следствия «декартовского расщепления», если бы идеи Месмера были признаны. В таком случае укоренился бы холистический подход и психосоматическая медицина появилась бы минимум на сто лет раньше.
Месмер разочаровался в научных институтах, решение французских академиков напомнило ему о давнишней несправедливости. Еще в Вене Месмеру довелось лечить фаворитку императрицы Марии Терезы. Девушка, слепая с четырех лет, была названа Мария Тереза Парадис в честь венценосной покровительницы. После курса лечения слепая прозрела. Однако, комиссия медицинского факультета Венского университета нашла, что она не излечена, а возвращение зрения ей лишь внушено. Вспомнился ему и поступок известного ученого, члена Лондонского Королевского общества Яна Ингенхауза. Академик был весьма доволен увиденным в венской клинике Месмера, что не помешало ему опубликовать о методе критическую статью.