Особист

* * *

Я проснулся, в дверь кто-то настойчиво стучал монеткой, я встал, открыл, там была какая-то девушка, я узнал медика из нашей больницы, она была бледной как мел.

– Что случилось?

– Наш главный врач Анни, покончила с собой...

– Твою мать, у неё же всё было в порядке, - я выругался и побежал к её номеру, там я был уже спустя пару минут, я увидел таймер, там было три минуты красных и зелёных цифр. Я выругался ещё громче, мимо шёл какой-то парень, я подошёл к нему, схватил за плечо.

– Живо, в мед блок, дежурного, реанимационный набор, живо!

Я знал Анни давно, я знал, что нравлюсь ей, и нравлюсь давно, с самого начала всей этой печальной истории. Она была моим верным помощником и союзником, и я просто не мог её потерять. Таймер на двери щёлкнул, и она открылась, я вбежал внутрь, перемахнул через койку, и прыгнул к ванной, обычно там, чтобы не забрызгивать всё кровью, в горячей воде, люди уходили на тот свет. Я открыл дверь, и столкнулся с Анни лицом к лицу, она стояла одетая и с ней всё было в порядке.

– Ты с ума сошла!
– Выкрикнул я.

– Видишь, я могу так.

– Ты зачем? Я чуть не...

– А как ещё привлечь твоё внимание?

– Нормально, по-людски!

– Мы с тобой уже пять лет работаем рука об руку, и у тебя всегда одна отговорка. Я занят, может быть потом, у меня в прошлом была другая девушка. Но Антон, твоя другая девушка была в далёком прошлом, в вообще другой жизни! Теперь наш мир Белый лебедь, и мы с тобой можем жить порознь, одиночками, и тогда когда-нибудь ты также встанешь утром, подойдёшь к моей двери, а за ней мой труп со вскрытыми от безысходности венами. Или мы можем попробовать построить свою жизнь с нуля здесь и сейчас со мной.

– Я просил подождать...

– И я ждала пять лет, подумать только, пять лет! Всё думала, ну ещё маленько, ну ещё годик, ещё месяц, он обязательно образумится, и тут я такая рядом, верная и... Но прошло пять лет и ничего не изменилось, ты не образумился. И я не могу и не хочу больше ждать, иначе я свихнуть и сойду с ума, и отправлюсь на тот свет. Потому что ты из железа и тебе всё пофигу, а мне нет, я не такая, я человек.

– Я не из железа, просто всё иначе воспринимаю. И ты права. Если желаешь, сегодня вечером пойдём на танцы, потанцуем вместе. Я обещаю, мы наладим с тобой отношения постепенно, за месяц или два...

– Ловлю на слове, я приду на танцы, в первый зал.

– Хорошо, пусть будет первый.
– Согласился я.

К комнате подбежал мой сотрудник, я заметил, что он немного бледен.

– Что случилось?

– Сегодня ночью сразу три самоубийства. Все жертвы ушли из жизни в последние шесть часов, и в этот раз это не шутка. Трупы идентифицированы, найдены последние записки, всё как полагается.

– Эти люди ушли из жизни коллективно?

– Думаю, что нет, они не дружили друг с другом, и ушли из жизни в разное время. Переписки между ними тоже не обнаружено, так что это не связанные случаи.

– Понятно, это плохо. Было бы лучше, если бы это был групповой суицид.

– Что ж... У нас есть работа, и Антон, не забудь, ты обещал что вечером будешь со мной. Антон, ты нужен мне, поддержи меня, мне сейчас тяжело, иначе ты действительно найдёшь меня в ванной со вскрытыми венами.

– Я обещал, не переживай. А это аванс.

Я взял её за плечи, притянул к себе, и поцеловал в щёку. После чего развернулся и пошёл к ближайшему самоубийце, я всегда сам осматривал место гибели человека, и всегда проверял, сам ли человек покончил с собой, или его заставили, просто так, на всякий случай, такое у меня правило.

Записка была самая обыкновенная, сколько я уже таких перечитал: "Мне надоело, я больше не могу, простите... Я не видел Солнца пять лет. Эти серые стены, они уже снятся мне по ночам, мне кажется, заточение здесь, длится вечность. Это как тюрьма. Этого не вынести, если бы я хотя бы знал, что это когда-то закончится, я бы выдержал, но я знаю, о нас забыли..." Я знал что делать, сообщил своим, что хочу поговорить.

Я подошёл к мастерской, прошёл мимо охранника, закрыл дверь и включил шумопоглощение, трое моих ближайших соратников уже ждали меня здесь. Вадим, первый и Жигунов, люди, которые сделали больше всех, чтобы остановить суициды, чтобы развлечь заточённых.

– О чём ты хотел с нами так тайно поговорить?

Я сел на стул напротив них, и вдохнув начал:

– Как бы сегодня утром имело место рекордное количество самоубийств, три за ночь.

– Нам это известно.

– И как бы это надо остановить, во что бы то ни стало.

– Согласен.

– Я каждый раз читаю предсмертные записки вообще у всех ушедших из жизни, вообще всегда. И там почти всегда написано одно и тоже.

– Мы знаем.

– Нет, то, что я хочу сказать, этого вы не знаете. Так вот, люди всегда пишут одно и тоже. А именно, цитирую: "если бы я знал что когда-нибудь снова стану свободен, я бы этого не совершил. Но я знаю, что мы не выйдем отсюда никогда и никто." Люди знают, что спасения нет.

– Всё так.

– Каждый верит, и твёрдо уверен в том, что нас никогда не спасут, вообще никогда, и это основной мотив самоубийства.

– Да, всё так, мы знаем.

– Так вот, если человек, будет уверен, что его спасут, пусть не скоро, но обязательно спасут, тогда он не покончит с собой, и будет ждать год, два и даже пять лет. Веря, что спасение придёт.

– Так то, верно, ты прав, ты предлагаешь фальсификацию?

– Лучшие программисты из нас это Вадим и Сергей. Я уверен, вы сумеете прислать ложное сообщение, которое мы растранжирим и тогда волна самоубийств прекратится.

– Всерьёз фальсифицировать что-то сложно, на самом деле даже невозможно, учитывая то, какими инструментами мы обладаем, а вот просто официально объявить, что мы получили такое сообщение, мы можем без проблем, это так.

– Тогда объявим?

– Это ложь Антон, она накроется. Люди не дураки, они не поверят.

– А что нам мешает объявить о том, что с нами связались из центра и к нам летит корабль? Он будет здесь через одиннадцать лет, то есть не скоро, очень не скоро. Но он прилетит сюда обязательно, и спасёт нас. Если даже кто-то и не поверит, хуже уже не будет. Зато те, кто поверят, получат надежду.

– В общем я за, так-то ты Антон прав. Мы ничего не теряем.

– Попытаемся.

– В общем я как все, эдакая серая масса, - принял решение Вадим.

– Ну что ж, подготовите всё к сегодняшнему вечеру? Я сделаю объявление, а то ночь, это ещё чья-то человеческая жизнь, ещё один жмурик.

– Так сколько говоришь до прилёта корабля?

– Одиннадцать лет.

– Хорошо. Сделаем, хуже всё равно уже не будет, а вообще, надо было поступить так раньше. Всё же любому человеку лучше знать, что его обязательно спасут, просто очень не скоро, чем так как сейчас...