Особняк покинутых холстов

На следующее утро, на скорую руку надев на себя черный топ и белую юбку, отправилась к Эльвире. Без предупреждения. Чтобы сожитель никуда не сбежал. Знала: тот взаимно не выносил ее и всякий раз старался увильнуть от встречи, как от лобового столкновения на пешеходном переходе. Подруга, открыв дверь, округлила глаза:

– Ты чего не позвонила? – Она была в длинном цветном халате с большими карманами на бедрах. Причесанные волосы схвачены резинкой в небольшой хвостик на затылке.

– Надо кое в чем разобраться, – переступила порог Лилия. – С твоим козлом Леопольдом.

– Я уже разбиралась с ним, – сообразила, о чем пойдет речь, Эльвира, отступила по ковровой дорожке вглубь прихожей с вешалкой для одежды и тумбой для обуви. – Только все бесполезно. С него взятки гладки. Смеется, паразит. Говорит: не знаю никакого Хаюрдо. Просто услышал отзывы и предложил мне сходить на его выставку.

– А вот пусть он теперь мне все это скажет. От кого услышал, где? Откуда знает про женские мотивы на картинах? – Лилия закрыла за собой входную дверь и посмотрела в сторону спальни. – Эй, козел, ты где? Иди-ка сюда!

– Ты полегче, – недовольно сунула руки в карманы Эльвира. – Он все же со мной живет.

– Живет, живет, нахлебник! – горячилась Лилия, дожидаясь, когда из спальни покажется Леопольд. – Сидит на твоей шее. Присосался к тебе, как пиявка. Не оторвешь, пока крови не насосется. Интриган! Свинью подложил нам с этой выставкой. То ли на выставку картин отправил нас, то ли выставил нас дурами там.

– Да он-то при чем? Ведь он ничего не знал. Он хотел как лучше, – пыталась защищать Эльвира.

– Сомневаюсь. Такой козел на все способен! – злилась Лилия все больше, еще и оттого, что Леопольд долго не выходил в прихожую. – И потом, ты чего за него тут расписываешься? А ну-ка подай-ка мне этого Ляпкина-Тяпкина! – и снова громко позвала: – Эй, живоглот, ты где там прячешься? Леопольд, выходи, подлый трус!

– Хватит уже, подруга. Успокойся. Не на выставке! – прервала ее Эльвира, смотря исподлобья.

Из комнаты выступил худой, невысокий, безобидный на вид, больше похожий на мальчика, чем на мужчину, парень с небольшим лицом и глубоко посаженными глазами. На голове копна волос со стрижеными висками. В белой футболке и длинных шортах. Черные тапки на ногах ему явно были велики. Заговорил басом, который никак не вязался с его внешними данными:

– Девчата, давайте жить дружно.

– С кем – с тобой, подлый трус? – враждебно давила Лилия.

– Здравствуй, Лилия, – почесал он затылок. – Ты сегодня так приветлива, что кишки в животе переворачиваются. Мы давно не встречались.

– Сто лет не встречать бы тебя, бездельник! – выходила она из себя.

– Зачем тогда позвала? – заморгал безобидно. – Мне ты без надобности. Удовольствия от общения с тобой никакого. На выставку я тебя не отправлял. Ты по собственному разумению заполнила мое отсутствие возле подруги.

– Заполнила отсутствие? – захлебнулась возмущенно. – Петух недорезанный, растопырил перья! Это ты заполняешь мое отсутствие возле подруги.

– Ну чего ты раскудахталась, как курица на нашесте? – снова беззлобно сморщил нос. – Квохчешь без умолку. Не любишь меня – и продолжай не любить себе на здоровье, и не надо всякий раз показывать свое отношение ко мне.

– Ты зачем, кобель, отправил Эльвиру на выставку картин художника, о котором ничего не знаешь? – распалилась Лилия.

– А зачем мне о нем знать?

– Но ты заверил ее, что он местного разлива. Откуда тебе известно про женские мотивы в картинах, идиот?

– Отвечаю, – неторопливо качнулся Леопольд. – В пивном баре. Бармен все уши законопатил рекламой этой выставки. Напрягал всех призывами пойти на нее. Парни даже рот хотели ему зашить, чтобы не слушать больше про Хаюрдо. Он и пел про женские мотивы в картинах. Про то, что художник любил и любит рисовать реальность. Что у него есть картины нашего города. Что всякий уважающий себя горожанин, если считает себя современным человеком, просто обязан знать искусство Хаюрдо и должен посетить его выставку. А раз так, я и решил, что этот парень местного разлива. И тогда подумал, что Эльвире может быть интересно потолкаться среди его полотен.

– Почему же сам не пошел?

– Так я не считаю себя современным человеком, – хохотнул он.

– Ты что, второй Хаюрдо, что ли? – остывала она. – Из древности прыгнул в нашу действительность?

– Нет, конечно, – потер рукой впалый живот, – но, между прочим, история мира мне больше нравится, чем то, что меня окружает. Вот и все.

– Нет, Леопольд, это не все, это только начало! – посулила Лилия и решительно потребовала: – Собирайся. Тебе придется отправиться со мной в бар и показать того бармена!

– Ты что моим мужиком командуешь? – заегозила Эльвира, вспыхивая. – Заведи своего и командуй им сколько влезет!

– Да какой он мужик? Посмотри на него! Недоразумение.

– Меня устраивает! – парировала Эльвира.

– Именно, – округлил глаза Леопольд, привставая на пальцах, чтобы казаться выше ростом. – Почему бы тебе, Лилия, одной не прогуляться? Я дам адрес. Топай.

– Не крутись, как уж на сковородке, – подогнала она. – Шевелись, шевелись!

Тот нехотя зевнул и потянулся:

– Хорошо, черт с тобой! Мне собраться – только подпоясаться. Кстати, я уже собран. Переобуюсь, и все.

Пивной бар находился неподалеку. Весь в разноцветных красках. В кирпичной стене белая дверь и белые окна. Над дверью заметная черно-желтая вывеска. Ступени крыльца в бордовой плитке. Сбоку нержавеющие перила. Леопольд не был здесь завсегдатаем, но время от времени заглядывал в него. Помнил лица барменов, да и бармены его. Сейчас за стойкой был юркий белобрысый парень, в руках у которого все горело. Встретил Леопольда вопросом, которым встречал каждого:

– Как обычно или на троих? – взглядом показал на Лилию и Эльвиру, остановившихся у стойки.

– Я бы не отказался один за троих, – хохотнул Леопольд.

– Понятно, – ответил бармен.

– Не спеши, не спеши! – немедля вмешалась Лилия. – Сначала на трезвую голову поговорим.

– Говорите, – согласился бармен.

Откашлявшись, Леопольд начал:

– Я был здесь два дня назад.

– Возможно, – согласился бармен, подбрасывая бутылки. – Я не запоминаю, кто в какой день бывает.