Особо опасная особь
Шрифт:
– Рыбка, рыбка, я тебя поймаю…
– Я устал от тебя, – сказал хиту. – Тут, в дурацкой глуши, я не получаю никакого удовольствия. Я теряю время. Тебе нужно вернуться в город. Немедленно.
– Рыбка, рыбка, рыбка…
– Заткнись! – рявкнул хиту. – Хватит притворяться сумасшедшим!
– Рыбка, рыбка, она такая вкусная…
Ноги старика зацепились одна за другую, он полетел носом в землю, нелепо раскинув руки. Попытался встать на четвереньки и снова растянулся на траве, словно невидимая рука ткнула его в загривок.
– Так и будешь валяться здесь, пока не одумаешься, – заявил хиту. –
– Мне и так уже смерть, – произнес Джозеф неожиданно осмысленно. – А ты, червь демонов, да помрешь вместе со мной, издохнешь смертию лютою, пойдешь в свой ад – гореть в геенне огненной.
– Я голоден, – сказал хиту. – Ты ничего не ешь уже четыре дня, весь высох и скукожился. Так нельзя. Ты должен помнить, кто твой Хозяин, должен заботиться о нем.
– Рыбка, рыбка. Поймаю вкусную рыбку и съем.
– Ни черта ты не поймаешь! На твоей удочке нет ни крючка, ни лески. Иди в дом – там полно консервов. Открой банку и поешь. Это приказ.
– Рыбка. Консервы – плохо. От них болит живот. Ем только рыбку.
– Похоже, ты в самом деле свихнулся, – задумчиво произнес червь. – Чтобы нормальный человек меня не слушался – быть такого не может. Ты унижен, но я не получаю от того ни малейшей радости. Мне попался подпорченный раб. Раб со сломанными мозгами.
– Я есть раб Божиий, но не твой, Сатана. Изыди.
– Гнусный человечишка! – зашипел хиту в ярости. – Вставай, дрянь, и иди в дом!
Джозеф оперся руками о землю, тяжело поднялся на ноги. Поднял удочку. И снова побрел вдоль берега.
– Эй, человечек, куда ты опять поперся? Я же сказал – в дом!
– Рыбка, рыбка, рыбка…
Лина и Умник завтракали. Пили апельсиновый сок (кофе и чая в квартире тоже не оказалось), ели бутерброды с сыром. Лина жевала молча, мрачно глядела в стол, упорно избегая встречного взгляда.
– Лина, ну ты чего? – прервал молчание Умник.
– Ничего.
– Ты обиделась? На что?
– Ни на что.
– Так не пойдет, – сказал Умник. – Ты сидишь надутая, несчастная, мне очень хочется тебя пожалеть, но я даже не знаю, как к тебе подступиться. Этой ночью было что-то не так?
– Ты мной брезгуешь.
– Брезгую? – светлые бровки Умника удивленно поднялись. – Что за глупости?
– Брезгуешь. Я тебе противна. И дальше будет так, да?
– Солнышко… – Умник накрыл руку Лины здоровенной своей лапой. – Как ты можешь так говорить? Я тебя люблю.
– Любишь? – Лина выдернула руку. – Да я вчера тебя еле уговорила! Плясала вокруг битый час как дикарка под водопадом, пока ваша светлость изволила согласиться. И физиономия у тебя была такая… Как будто я заразная, да!
– Неправда, – сказал Умник.
– Чистейшая правда! Ты хотел меня, но боялся. Боялся! Почему? Из-за того, что я переделанная?
– Да, – смущенно произнес Умник. – Извини, солнышко. Я знаю, что с тобой все в порядке, но… Комплекс у меня такой, с ним очень трудно бороться. Я против генных переделок. Я стараюсь даже не дотрагиваться до людей, которым ввели присадки.
– Вот именно! – глаза Лины полыхнули гневом. – А говоришь – не брезгуешь! Всё, попался ты, Умник,
вляпался. Переспал с переделанной девчонкой, даже без презерватива. Теперь вовек не отмоешься.– Перестань, пожалуйста.
– Одного не понимаю – как ты ко мне тогда целоваться полез по собственной воле? Ах да, тогда ты еще не знал, что я переделанная. А откуда узнал, кстати?
– Я взял анализ слюны.
– Так вот для чего ты целовался! – Лина вскочила на ноги, с грохотом уронив табуретку. – Ну и сволочь! Господи, что за жизнь у меня такая – все меня используют! Сначала Виктор, теперь ты!
– Я спасаю тебя, Лина. Спасаю.
– Ну спасибо! И что ты будешь делать со мной дальше? Продашь на биообразцы?
– Мы уедем отсюда. В место, где будем в безопасности. Там ты отойдешь, отогреешься душой. И узнаешь, что такое настоящая жизнь, настоящее счастье.
– Куда мы уедем? В твою страну?
– Да.
– Как она хоть называется?
– Пока не могу сказать.
– Это вообще на Земле находится? Или где-нибудь на астероиде? Может, ты инопланетянин, Умник? Спиртного не пьешь, кофе не переносишь, до людей дотрагиваться тебе противно…
– На Земле.
– Умник, что все это значит? – спросила Лина. – Кто ты такой на самом деле?
– Человек. Просто человек. Слик. Гид.
– Почему ты возишься со мной?
– Потому что люблю тебя.
– Ага-ага. Гид-мардж влюбился в клиентку. И превозмог во имя любви свое отвращение к половым актам с переделанными. Трогательная романтическая история.
– А что, по-твоему, такого быть не может? – Умник улыбнулся.
– Как-то не верится.
– Ты умная девочка, – сказал Умник. – Пожалуй, даже слишком умная – это осложняет твою жизнь, потому что каждый факт ты подвергаешь скептическому анализу. Но это не страшно. Потому что в конце концов ты поверишь мне, и привыкнешь ко мне, и будешь жить со мной, и радоваться каждому дню.
– Размечтался…
– Все будет так, как я сказал. Спорим? – Умник протянул руку.
– На что? Давай на бутылку коньяка! Хорошего, французского.
– Коньяка? – слик передернул плечами. – А ладно, пойдет. Давай лапу.
– Зачем?
– В моей стране так положено, – пояснил Умник. – Когда спорят, пожимают друг другу руки и разбивают ребром ладони. Вот так.
Он показал – как.
– А, я поняла, откуда ты, – сказала Лина. – Я видела такое по телевизору. По-моему, это в Норвегии так спорят. Значит, ты скандинав, да?
– Приблизительно, – сказал Умник.
Агент Руди Картер сидел в кабинете, положив на стол ноги в лакированных черных туфлях, курил тонкую сигару и пускал дым в потолок.
Давно у него не было такого скверного настроения.
– Пароль: «Жизнь – дерьмо», – сказал он. – Отзыв: «Люди – лжецы».
Монитор на столе ожил, на нем появилась квадратная физиономия агента Фила Брема.
– Отдыхаешь, Руди? – спросил Брем.
– Размышляю о жизни. Что нового?
– Кое-что интересное. Поймал наконец-то этого Адама, племянника нашего Джозефа Горны, допросил его. Оказывается, у Джозефа есть ранчо где-то в лесу, в Мичигане. Он периодически ездит туда ловить рыбу. Есть большая вероятность, что он скрывается именно там.