Особое условие
Шрифт:
Мэй не знала, почему у нее произошел выкидыш тогда, восемь лет назад, поэтому не могла сказать ей ничего определенного.
Пайпер бросила взгляд на Вейда. Он явно пришел в экстаз. На лице его сияла неподдельная радость. И это ужаснуло ее. А что, если она его подведет? Что, если и в этот раз не сможет выносить ребенка до положенного срока?
Она смутно слышала разговор Вейда и Мэй. Они обсуждали, какой режим дня ей назначить, какие провести процедуры.
Пайпер пропускала их слова мимо ушей. Вейд сам позаботится об этом. Сейчас ее волновало совсем другое. Ей надо было
Когда они ехали домой из клиники, Вейд излучал совсем другую энергию. Его разговор сконцентрировался на будущем ребенке. И вдруг в желудке у нее все перевернулось.
— Останови машину! — закричала она.
— Останови?
— Да, сейчас!
Вейд нажал на тормоз. Не успела машина толком остановиться, как Пайпер рывком открыла дверцу и выскочила наружу. Все тело у нее болело, и двигаться ей было тяжело. Она добрела до дерева, росшего на обочине, и, согнувшись пополам, стала судорожно вдыхать прохладный влажный воздух.
И как она все это переживет, если только разговор о беременности вызывает в ней ощущение тошноты?
Пайпер почувствовала: Вейд подошел к ней, и пальцы его нежно погладили ее по затылку.
— С тобой все в порядке?
— Нет, — ответила она дрогнувшим голосом. С ней явно было не все в порядке.
— Тебе надо отдохнуть, прийти в себя.
Вейд продолжал гладить ее по голове, и Пайпер сосредоточилась на этом ощущении. Пальцы его были теплыми, а голова у нее была холодной, и этот контраст постепенно привел ее в чувство. Спазмы в желудке, в конце концов, постепенно затихли.
— Пожалуй, можно ехать, — сказала она, с усилием выпрямившись и расправив плечи.
— Ты уверена? Нам некуда торопиться.
И снова это пристальное внимание с его стороны! Если бы она не была беременна, разве он так бы возился с ней?
— Со мной все в порядке. Поехали домой, пожалуйста!
Вейд погладил ее по спине, и рука его задержалась на ее пояснице. Он усадил ее на переднее сиденье и пристегнул ремнем. Пайпер вздрогнула, когда он сделал это, потому что ремень задел синяки, оставшиеся на ее теле после аварии.
— Прости, — сказал Вейд.
— Все нормально, я не сломаюсь, — сказала она.
— Нет, конечно, но теперь я должен особенно заботиться о тебе.
— Почему? Потому что я беременна? — Пайпер не смогла сдержать себя. Эти слова сорвались с ее языка, прежде чем она успела себя остановить.
— Потому что ты попала в аварию. Доставь мне удовольствие, Пайпер. Позволь позаботиться о тебе. Любой, кто сейчас взглянул бы на тебя, сказал бы: эта новость тебя явно потрясла. Должен признаться, сам я тоже очень взволнован. Не думал, что у нас это получится так быстро.
Захлопнув дверцу, Вейд обошел вокруг машины и сел за руль. Пайпер не смотрела на него. Устремив взгляд вперед, она смотрела на улицу через лобовое стекло.
Разве это правильно? Почему у нее возникло ощущение, что все валится у нее из рук? События развивались сами по себе, без ее контроля. Она-то рассчитывала: у нее будет достаточно времени, чтобы покорить Вейда, завладеть его мыслями и чувствами и вернуть себе. А теперь он думал только об их будущем
ребенке.Сама Пайпер не была для него такой значимой, какой она хотела стать.
Дни летели быстро, складываясь в недели. Вейд купил книгу для будущих родителей, где подробно описывались все стадии внутриутробного развития ребенка, и заглядывал в эту книгу каждый день. Она лежала у него в столе на работе.
Пайпер была уже на четырнадцатой неделе беременности. Она оставалась такой же худенькой, и лишь внизу живота у нее появилась припухлость, которой раньше не было, и груди ее увеличились и стали более чувственными.
Это особенно восхищало Вейда, когда он целовал их и гладил по ночам, во время их занятий любовью.
Вейд нахмурился, задумавшись над этой формулировкой: «занятие любовью». Кого он обманывает? Сначала у них действительно был просто секс, но постепенно его отношение к этому акту стало меняться. И чувства его к Пайпер тоже стали меняться. Особенно сейчас. С каждым днем он относился к ней все более бережно и заботливо.
Вейд решительно возразил, когда Пайпер, ссылаясь на свою беременность, захотела переселиться обратно в свою спальню. Теперь она и ребенок были для него предметом неустанной заботы, и Вейду стало казаться: он прилагает недостаточно усилий для этого.
Пайпер всегда была худенькой, а теперь она выглядела еще более хрупкой. Казалось, подует сильный ветер — и опрокинет ее, разбив на мелкие кусочки. В глубине души он чувствовал, что она слишком много взвалила на свой хрупкие плечи. Она по-прежнему работала полный день в «Митчелл экспорт», а вечерами штудировала учебники, чтобы подготовиться к поступлению в университет.
— Мне надо хоть что-то доделать до конца в своей жизни, — бросила она, когда он предложил ей отложить учебники в сторону, потому что эти вечерние занятия слишком утомляют ее.
Вейд был обескуражен ее ответом и не стал возражать. Она не хотела, чтобы коллеги по работе узнали о ее беременности, настаивая на том, что это их личное дело и больше никого не касается. Вейд испытывал совершенно противоположные чувства: ему хотелось со всеми поделиться радостной новостью — трубить во все трубы, кричать со всех крыш. Но все-таки, уважая желание Пайпер, он хранил молчание, сообщив лишь ее непосредственному руководству о том, что вскоре она уйдет в декретный отпуск и ей надо подыскивать замену.
Руководители бухгалтерии удивились, узнав, что Пайпер беременна. Никто в офисе, кроме секретарши Вейда, не знал об их отношениях.
«Может быть, я слишком рано раскрыл тайну нашей близости?» — думал он. У Пайпер были вполне разумные основания для того, чтобы не распространяться о них, — по крайней мере до тех пор, пока не будет виден ее живот, — и отстаивать свою независимость.
Что касается независимости, то Пайпер даже не моргнула глазом, когда он купил для нее новую машину — «Ауди-А5». Вейд распорядился оснастить эту машину дополнительными системами безопасности, которые включали в себя противозаклинивающее тормозное устройство, регулирование тягового усилия, а также множество воздушных подушек.