Особое условие

Нет, я не злился на нее и не искал повода придраться и отыграться. Это низко, к тому же сам подставился, полез обниматься. По одежде обычного дворцового стражника, которую я впопыхах на себя натянул, трудно было догадаться о моем высоком положении, и ее защита своей чести понятна, как и дальнейшие действия.

Но это не объясняло, кто девушку такому научил. Действия ее доведены до автоматизма. Комбинацию ударов ей поставили. Кто? Ни один уважающий себя эльф — наставник, брат или отец — не станет этому учить подопечную, сестру или дочь. Есть множество более классических способов самообороны.

Следует выяснить, существует ли вообще в природе эта Риналлия Свет Луны.

Пока же было бы неплохо с ней познакомиться поближе под видом обычного стражника. Принесу извинения за свое поведение, выясню причину приезда, а потом сравню с докладом агентов Сардара. Конечно, можно поручить им вообще все, но у меня появился личный интерес в этом деле — ахана.

Сокол бы не покорился обычной, ничего не представляющей из себя высокородной эльфийке. Они чувствуют силу духа и уважают ее. И потому личность пресловутой Риналлии Свет Луны становится все более занимательной. Разгадать ее тайны хотелось самому. Впервые за прошедший год хандра отступила, я ощутил азарт охоты.

— Поиграем, — произнес с предвкушением.

* * *

— Айна Риналлия, я с радостью возьмусь продавать ваш товар в своей лавке, но только посетителей у меня мало. Как мой Архат ушел в страну предков, так покупателей с каждым днем все меньше.

Мы с хозяйкой постоялого двора, которая представилась как Айдан, негромко разговаривали на первом этаже. Чистое помещение с несколькими длинными столами и связками сушеных трав под потолком выглядело слишком пустым. Мои сопровождающие, поев, отправились отсыпаться. Сирил исчез, но я надеялась, что у него все под контролем. И чувствовала, что мы еще вернемся к разговору об утреннем происшествии.

— Вам надо сделать рекламу, — проговорила я. — Могу помочь с этим, у меня непло…

— Айна Риналлия, — губы Айдан чуть растянулись в улыбке, — дело не в рекламе. Видит священный Анок, я очень много денег отдала тем, кто обещал привести в лавку покупателей. Но племянник мужа… он не смирился с отказом продать ему лавку и двор. Потому его лавка сейчас продает те же товары, что и моя. Но только у него лавка открыта ближе к центру, где всегда много народа. И о его товарах хорошо отзываются в высших кругах. Понимаете?

— Понимаю, — вздохнула я. — Связи. Это все связи.

Потерла лоб и машинально глотнула отвар, приготовленный Айдан. Смесь трав и пряностей, от которой мысли становились яснее, а усталость проходила. Ложка местного меда придавала отвару тягучий привкус сладости. Я уже отправила Никоэля с запиской к Дианте, заодно вручив ему несколько монет и строгим шепотом велев тратить их так, как он посчитает нужным. Судя по вспыхнувшему взгляду, мальчишке нечасто представлялся такой шанс.

— Айдан, — проговорила решительно, допив отвар, — можно сделать так: я дождусь ответа от одного человека. И если все выйдет так, как я планирую, то мы с вами сумеем не только разместить часть моего товара в вашей лавке, но и привлечь немало покупателей. Женщины Игенборга любят духи.

Это был не вопрос. Я уже отметила, что здесь настоящее царство ароматов. У самой Айдан духи оказались достаточно терпкими и немного тяжелыми, но с интересным шлейфом. Я бы добавила к нему нотку ванили и немного, совсем капельку древесных нот. Чтобы разбавить тяжесть аромата.

Мотнула головой, прогоняя рабочие мысли.

— Айна Айдан, я хочу сейчас немного отдохнуть в своей комнате. Но прошу вас, как только вернется Никоэль, передайте мне то, что он принесет.

«Если принесет еще», — мелькнула мысль. Эту Дианту я ведь знать не знаю.

— Вернется он! — проворчала собеседница. — Айна, вы ему, небось, еще монеток подкинули?

Я чуть вытянула губы трубочкой, точно собиралась присвистнуть. Эх, помню тот лихой свист, которому меня научил Рейн. И как здорово было, забравшись на мачту, смотреть на воды морей, свистеть и чувствовать, вдыхать свободу.

Уже поднявшись в комнату, вспомнила того наррова стражника или кто он, что облапал меня. Еще и угрожал, засранец!

Рорк, сидевший на подоконнике, повел взглядом в мою сторону. Точно уловил вспышку раздражения. Я же буквально упала на кровать, уставилась в светлый потолок. Чистая постель, свежий воздух, что еще надо для счастья?

«Любви?» — робко пискнуло что-то внутри.

Вздох со стороны Рорка напоминал тот вздох, что издает мужчина, когда сталкивается с женскими мыслями. Мой нарров сокол даже сунул клюв под крыло и при этом что-то забормотал. Точно ругался.

Моя любовь была с привкусом моря и соленого ветра.

Здесь о море разве что слышали, а воздух дышал жарой и влагой. Вместо соленого ветра я чувствовала яркие запахи специй, благовоний и незнакомых блюд.

— Нарров сын! — проворчала, поворачиваясь на бок и вспоминая, как сзади меня обхватили руки. Горячее прикосновение обжигало даже через одежду, словно ощущалось до сих пор. И я идеально вписалась в него на тот краткий миг, когда меня прижали к себе… От того незнакомца пахло розовым перцем, пряным лесным орехом и чем-то еще, что мой нос пока не мог распознать.

— Ангарский сандал… — пробормотала я уже сонно. — Ему бы больше подошел ангарский сандал и добавлениями медовых нот и… и…

Тут сон окончательно сморил меня, призвав хоть немного отдохнуть.

Мне снова снилось море. Бескрайнее и сверкающее под солнцем, с легкими барашками волн тут и там, играющее всеми оттенками синего и бирюзового. Южное море, где я оставила свое сердце. Только корабль, на котором я стояла, был пустой. И почему-то росла горькая уверенность, что таким он и останется.

Может, потому я и проснулась с влажными от слез щеками. Проснулась от тихого стука в дверь, с гулко колотящимся сердцем, и мгновенно села.

— Да, — ответила, облизнув пересохшие губы.

— Айна Риналлия, это я! Бабушка сказала, что вы сказали…

Голос Никоэля заставил меня обмякнуть. Оказывается, до этого я сидела напряженная и прямая, как палка.

— Подожди минуту.

Голос вышел каким-то писклявым, даже Рорк проснулся и глянул на меня с удивлением. Ну да, привык, что хозяйка не пищит, а рычит.

Я накинула платье, провела рукой по волосам и только тогда произнесла:

— Заходи.

Никоэль вошел степенным шагом, явно подсмотрел у кого-то из мужчин. А внутри весь дрожал от нетерпения. Я просто кожей ощущала это. И невольно улыбнулась.

— Ну что?

Какое счастье, что корфу при детях можно не надевать. Я эту тряпку уже тихо ненавидела, несмотря на то, что сделали ее из дорогой ткани, а края вышили серебряной нитью.

— Я передал, айна Риналлия! — затараторил мальчишка. — Меня сначала прогнать хотели. Сын шакала, их управляющего. Но я не убежал, а потом айна Дианта сама выглянула с балкона. И велела передать записку. А потом снова выглянула, вся радостная, глаза сияют. И сказала, что сейчас ответ передаст. А еще мне дала вот что!