Особые обстоятельства

— А по-моему, ты смещаешь акценты, — не поддалась Маира. — Я сейчас о другом.

— О чём?

— О том, что для многих людей нашего круга мерилом успешности считаются деньги, власть и наличие магического дара. Мужчины пытаются произвести впечатление не мозгами, а крутым автолётом или последней моделью гилайона. А мне это неважно. Я сама могу купить себе любую понравившуюся вещь. Мне нужно другое!

— Мозги! — кивнул Нейл. — Я понял.

— Ничего ты не понял! — Маира сокрушённо тряхнула головой.

Мужчина тихо засмеялся и успокаивающе погладил её по руке:

— Да понял я! Правда! Ты ценишь содержание, а не форму.

— А ты наоборот?

— А я за единство! — Нейл посмотрел на целительницу серьёзно, без намёка на шутку. — Да, деньги можно считать мерилом успешности, если они заработаны тобой. И да, магический дар, преумноженный и отточенный тренировками, я тоже считаю мерилом успешности. А насчёт «золотой молодёжи»… Поверь, моя дорогая, перебесившись и повзрослев, многие маги меняются, и меняются в лучшую сторону, — уверенно заявил мужчина и вдруг спросил: — Скажи, разве в вашей академии не было стипендиатов?

— Были, — кивнула женщина. — Но почти все после диплома вернулись в свои городки или работают, как я, в лечебницах для обычных людей… Угадай, кто получил лучшие предложения и должности?

Маг сцепил длинные пальцы в замок.

— Ты утрируешь, Маира. Блат был, есть и будет, это понятно. Но и здоровую конкуренцию никто не отменял. Тем же частным клиникам невыгодно держать у себя непрофессиональных целителей: они потеряют клиентов и доход. Если там и приживутся такие, то на какой-нибудь административной работе, — и он внимательно посмотрел на женщину. — Ты поэтому пришла работать сюда? В знак протеста против существующей системы?

— Я пришла туда, где требовался хирург. Или ты думаешь, только магов должны лечить профессиональные лекари?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Честно говоря, узнав, что Ассаф Ливиано — твой дед, я решил, что ты планируешь писать диссертацию и здесь собираешь материал для работы.

Целительница засмеялась.

— Не сейчас. Может быть, позже.

— Ага, когда поменяешь место работы, — маг не удержался от язвительной шпильки. — Осядешь в каком-нибудь кабинете с кондиционером, примешь парочку толстосумов, жалующихся на артрит, а вечером — за научную работу.

Женщина фыркнула:

— Если я так сделаю, дед меня загнобит. А из диплома и диссертации устроит ритуальное сожжение.

Нейл засмеялся.

— Суровый он у тебя.

— Принципиальный и требовательный, — поправила Маира и посмотрела на мага: — В детстве я часто обижалась на деда. Мне казалось, он чрезмерно строг ко мне. А мальчишкам как попадало за шалости, если бы ты знал! Было ощущение, что мы приходим не в гости к дедушке, а в казарму… Но теперь я ему благодарна! Мои братья выросли настоящими мужчинами. На них можно положиться в трудную минуту, они готовы брать на себя ответственность. В наше время это становится редкостью. А жаль! В тепличных условиях вырастают слабые люди.

Тестимун склонил голову набок.

— Значит, вас воспитывали по-другому?

— Ты слышал о традиции дядькования? — Маира внимательно посмотрела на него.

Маг Смерти задумался.

— Что-то у оборотней было, по-моему.

Женщина хохотнула.

— У волков — дядьки, а я о дядьковании.

— Не припоминаю.

— Это старая традиция дворян Диасы-Баганг. Сейчас мало кто помнит о ней, а когда-то все маги-аристократы своих отпрысков отдавали на воспитание в простые человеческие семьи. С четырёх лет и до пробуждения магии будущие лорды и леди жили как обычные люди. Никакого волшебства! Всё сами, своими руками.

Маира перехватила растерянно-недоверчивый взгляд мужчины.

— …Да-да! Мне, например, приходилось помогать по дому, собирать ягоды, яблоки, пасти коров. Приёмный отец за дело и ремнём охаживал, — она улыбнулась детским воспоминаниям. — Больше тридцати лет прошло, а я до сих пор всё помню.

— Общаешься с ними?

— Конечно, — воскликнула женщина, кивая головой. — Они уже старенькие. Всё-таки обычные люди, но ещё довольно шустрые.

— Отдать ребёнка в четыре года в чужую семью? — Нейл задумался. — Не рановато ли? Всё-таки для детей это большой стресс! Магия может проснуться стихийно.

— Да не было никакого стресса! — возразила Маира. — Я ждала этого переезда. Конечно, не представляла в полной мере, что меня ждёт. Но это было как приключение! — она посмотрела на мужчину. — Я не идеализирую эту традицию и понимаю, почему большинство диаских магов отказалось от неё. Да, это приключение, но не самое лёгкое. У меня тоже всякое случалось. Я и обижалась на новую семью, и угрожала. Но сейчас не променяла бы тот опыт ни на какой другой. Именно тогда закладывался и формировался мой характер. Потом, в школе и в академии, уже шла только шлифовка.

Нейл, честно говоря, забыл, зачем вообще пришёл к целительнице, увлёкшись разговором.

— Спорно. А если не повезёт с приёмной семьёй?

— Так не в каждую и отдадут. Семью начинают подбирать сразу после рождения ребёнка. Смотрят, наблюдают, оценивают. Какие люди: работящие или лодыри, порядочные или пройдохи. Какие отношения в доме, есть ли взаимопонимание и лад, — спокойно рассказывала Маира. — В нашем случае было проще, мы все трое в одной приёмной семье выросли.

— А там свои дети были?

— Да, сын и дочка. Но они тоже старше меня. Так что я и у дядькованых родителей была последышем.

Мужчина задумался:

— А как же няньки, слуги? Обучение?

— Нейл, ты не понимаешь!.. — целительница засмеялась. — Меня там оставили. Совсем! Через пару месяцев я забыла наш большой особняк и называла домом обычную деревенскую избу, ела руками блины, обмакивая их в мёд или варенье, и не вспоминала никаких нянек.

— Зачем всё это?

— А ты не догадываешься?

Тестимун неопределённо повёл плечом.

— Скажем так, я хочу послушать твою версию.

Маира даже не думала смущаться и скрывать что-то.

— Чтобы не смотреть на простого человека свысока. Чтобы знать, что мы такие же люди, которым даровано немного больше. Но магия не определяет нашу ценность.

Мужчина хмыкнул, то ли насмешливо, то ли задумчиво.

— Примерно так я и думал.

Женщина всем телом повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Мой старший брат — зампрефекта Северо-Восточного округа. Это единственный округ в Аврее, где в последние годы нет волнений, а процент доверия к государственной власти самый высокий. Где, хоть и медленно, но растёт благосостояние населения. И не за счёт налогов и местных поборов, а за счёт производства.