Особые отношения (Не покидай меня)

— Здравствуйте, миссис Гудчайлд Салли?

— Кто это? — спросила я, еще не до конца проснувшись.

— Джейн Сэнджей.

— Кто?!

— Ваша патронажная сестра, помните?

— О да, конечно. Здравствуйте, Джейн. А мне казалось, вы должны быть за границей?

— Я и есть за границей, — ответила она. — В Канаде. Слышали когда-нибудь о национальном парке Джаспер? Это в провинции Альберта. Удивительное место — и так далеко от Южного Лондона. Но послушайте, меня разыскал ваш адвокат, мистер Клэпп.

— Мистер Клэпп вас нашел?

— Вот именно. Он объяснил, что там у вас происходит, и спросил, могу ли я дать показания в вашу пользу. И я, разумеется, ответила, что буду рада помочь и охотно это сделаю, тем более что через два месяца я уже возвращаюсь в Лондон и буду работать в Уондзуорте. Но я перейду к делу — а то, боюсь, дольше поболтать не получится, карточка заканчивается, — я звоню сказать, что я просто в шоке! Как они могли забрать у вас Джека?! Для меня несомненно, что дело против вас ловко сфабриковано. Еще он рассказал про вашу депрессию. Так ведь она сама по себе уже должна служить оправданием! Я имею в виду, что же удивительного, если вы сказали неловкую фразу, ведь вы были без сил, да еще и больны! И что с того, что вы покормили ребенка, приняв снотворное? Учитывая обстоятельства, это сущие пустяки. Вы бы знали, какие случаи я видела на работе — настоящее жестокое обращение с ребенком, — и то у матерей не отнимали детей. Словом, то, что я услышала, просто не лезет ни в какие рамки. Вот я и хотела сказать, что я полностью на вашей стороне и буду помогать всем, чем смогу…

Меня так растрогал этот неожиданный заокеанский звонок, что я долго благодарила и пригласила Джейн пообедать вместе, как только она окажется в Лондоне. Потом я набрала номер Сэнди, потому что мне не терпелось сообщить ей новости.

— Потрясающе! — Ее голос звучал взволнованно. — Знаешь, а ведь это очень важно для суда, потому что она видела тебя с Джеком в домашней обстановке. К тому же это ее работа — наблюдать за тем, как матери ладят со своими новорожденными детьми, так что ее мнение особенно важно, это свидетельство профессионала. Между прочим, как вы вчера повидались с Джеком?

На мою сестру можно положиться — он ни разу не забыла о дне моих встреч с Джеком.

— Кажется, он начал меня узнавать. А может, я себе это внушаю.

— Не внушаешь, дети прекрасно узнают тех, кто рядом с ними.

— Тогда, значит, он наверняка считает ту мымру своей мамой.

— Ему еще только несколько месяцев, — возразила Сэнди. — Он пока не понимает, кто есть кто.

— Ты просто хочешь меня утешить.

— Да, конечно, хочу. Но тот факт, что он тебя узнает, — это же доказательство того, что вы с ним все лучше ладите?

Ладим? Опять это слово.

— Да, мы ладим, как надо… если учесть, что нам дан час в неделю, чтобы постараться поладить. Тем не менее у Клариссы — это женщина, которая наблюдает за нами во время свиданий, — довольный вид. Как и у Джессики Лоу — это та, которая готовит…

— Я помню, отчет ССКПДМД для суда…

— Я поражаюсь, как ты все это помнишь.

— Да ты что, я тут хватаюсь за каждую деталь, которую ты сообщаешь. А ты не хочешь при следующей встрече с мисс Лоу задать ей один вопрос: почему за все это время Тони ни разу с тобой не связался?

— Это просто, — ответила я. — Потому что он жалкий трус.

— Безусловно. Но ты задай этот вопрос мисс Лоу, потому что она, беседуя с обеими сторонами, наверняка регулярно видится с Тони. Говоришь, она тебе симпатизирует?.. Так брось этак невзначай, что тебя, мол, удивляет, почему это муж за все время ни разу не дал о себе знать. В будущем вам предстоит постоянно контактировать, советоваться по поводу воспитания Джека, независимо от того, с кем из вас ребенок останется в результате. Понимаешь, к чему я клоню?

Я поняла. Понимал это и Найджел Клэпп. Независимо от Сэнди, он заговорил на ту же самую тему, когда я наутро позвонила ему, чтобы поблагодарить за удачные розыски Джейн Сэнджей.

— А… да… — только и сказал он на это.

— Даже не представляю, как вам удалось ее отыскать, да еще за такое короткое время. У ассистентки адвоката из «Лоуренс и Ламберт» ничего не вышло, потому что Джейн все время переезжала с места на место.

— Переезжала? Серьезно? — Он, кажется, изумился еще больше, чем всегда. — А мне сообщили, что она вот уже четыре месяца работает в центральной усадьбе парка Джаспер. А чтобы ее найти, потребовалось… э… сделать два звонка. Первый — в консульство. Я представился и объяснил, почему мне необходимо с ней переговорить. И хотя они не знали, где искать мисс Сэнджей, но ответили, что свяжутся от моего имени с ее матерью. Ведь матери, как правило, знают, где найти дочь. Так… э… оказалось и в данном случае. Миссис Сэнджей дали мой телефон. Она мне позвонила, мы поговорили. Она дала мне телефон дочери в Канаде. Я ей позвонил. Мы поговорили. И она согласилась быть свидетелем на окончательном слушании. О, и… э… на всякий случай — на случай, если она вдруг задержится в Канаде или по иным причинам не сможет присутствовать на слушании, — я связался с Обществом юристов Канады, взял координаты юриста из города Джаспер и вчера с ним поговорил. Он на этой неделе снимет с мисс Сэнджей письменные показания под присягой, нотариально их заверит, так что они смогут быть использованы в качестве доказательства в английском суде. Но это просто мера предосторожности с моей стороны…

Потом он издал какой-то звук, почти похожий на смешок, и добавил:

— Я обычно предпочитаю подстраховаться.

Еще Клэпп сообщил мне, что миссис Китинг уже переговорила практически со всеми людьми из присланного мной списка.

— Кто это — миссис Китинг? — поинтересовалась я.

— О, вы не знаете миссис Китинг?

— Да нет… — Я едва удержалась, чтобы не добавить: «Если бы я ее знала, не стала бы тебя спрашивать».

— Должно быть, я вас не познакомил?

— А где я могла ее видеть?

— У меня в конторе. Сколько раз вы здесь были?

— Один.

— И все?

— Совершенно точно.

— Роуз Китинг — мой секретарь.

М-да, пришлось попыхтеть, чтобы вытащить из него эти сведения.

— И она успела поговорить со всеми из списка?

— Э… да. Такие вещи ей отлично удаются.

— Я в этом не сомневаюсь. А как новые показания — они вас порадовали?

— Порадовали? — переспросил он таким тоном, будто значение этого слова было ему неизвестно. — Полагаю, это то, что нужно, о да. Но… порадовали?

В трубке повисла долгая глубокомысленная пауза, пока он взвешивал и оценивал семантические нюансы слова «порадовать». Господи, этот человек — нечто особенное. За короткое время нашего общения я уже увидела, что совершенно не разобралась в нем и вряд ли когда-нибудь сумею понять до конца. После нашей первой встречи все дела велись исключительно по телефону. Когда я пару раз предложила встретиться, чтобы обсудить что-то лично, в его голосе звучал настоящий ужас: «Зачем вам утруждать себя и тратить время на поездки в Бэлхем?» Да, он был неловок, нерешителен в общении, говорил с заминками, почти косноязычно, да, он явно боялся установить с клиентом даже намек на эмоциональный контакт — почти аутизм. И он явно отдавал себе во всем этом отчет. Однако я успела увидеть и другое: все, за что он брался, он делал просто превосходно — все было до мелочей продумано и досконально выполнено. Я была уверена, что за всей этой неуклюжестью и робостью скрывается человек с богатым эмоциональным миром, способный глубоко чувствовать. В конце концов, ведь была же у него семья, жена, дети. Но он никогда не подпустит меня (и любого другого клиента) даже близко к этой частной стороне своей жизни. Он не казался мне одним из пресловутых английских эксцентричных типов, из тех, что оригинальничают, выставляя напоказ свои причуды. Нет, Найджел Клэпп не был ни оригиналом, ни чудаком. Он был откровенно странным, другим. Настолько, что это заставляло нервничать… учитывая, что он стал единственной моей надеждой во всем этом кошмаре.

И все же мало-помалу я стала проникаться к нему доверием.

— Мистер Клэпп, вы еще здесь? — спросила я.

— Полагаю, да, — был ответ. — Нам еще что-то нужно обсудить, вы считаете?

— Не знаю, мистер Клэпп, — почтительно ответила я. — Это вы мне позвонили.

— Да-да, верно. Так вот… э… я думаю, вам нужно написать письмо. Ничего, что я вам это предлагаю, а?

— Нет, если вы, как профессионал, считаете, что мне необходимо написать письмо, я это сделаю. Мне бы только узнать, кому я должна написать письмо… и о чем.