Особые приметы
Шрифт:
гибкая талия ни намека на живот стройные ноги элегантная смелая линия итальянских туфелек…
— Un caf'e s’il vous pla^it [165]
— Тетя Долорес…
Она достала портсигар вынула сигарету закурила и медленно выдохнула дым…
— Что он сказал…
— Сегодня в четыре…
— Тетя Долорес…
— Что милый…
— А когда мы поедем…
165
— Чашку
Всю неизрасходованную нежность своего неудавшегося материнства она изливала на мальчика вкладывая в каждый жест столько чувства будто ласкала ребенка в последний раз…
— Внушает он доверие…
— Мне это сейчас абсолютно безразлично…
Через четыре часа ты снова станешь свободен и никакие узы долга не будут больше привязывать тебя к жизни и никто уже не помешает тебе уйти в страну глухого забвения как это сделал дядя Нестор…
— А может стоит сходить но второму адресу…
— Ради бога замолчи…
Вы лежали в номере гостиницы и ждали назначенного часа и ты не знал что бродит сейчас у нее в мыслях между вами встала стена отчуждения как между незнакомыми мужчиной и женщиной которых случайно свело легкомыслие
мальчик пускал в ванной бумажные кораблики у него были две флотилии и между ними шла война кипели морские сражения бомбардировщики сбрасывали бомбы подводные лодки выпускали торпеды атомные взрывы сотрясали землю а Долорес курила сигарету за сигаретой прикуривая одну от окурка другой и невидящими глазами смотрела на обои в цветочек
у тебя же стояло перед глазами мрачное здание швейцарского санатория «Бель-Эр» который ты посетил впервые приехав в эту страну
еще и тогда тридцать пять лет спустя там обитала неприкаянная тень дяди Нестора
резкий холодный ветер косой дождь мокрый печальный сад вызвали в твоей памяти другой сад монастырский где ты в последний раз видел бабушку
так же как дядя Нестор ты решил отречься от всего что получил незаслуженно от всего что дали тебе не спросив хочешь ли ты этого и нужны ли тебе
их бог их религия их мораль законы богатство
ты пытался представить себе его и ее гуляющими вдвоем вокруг Женевского озера и то как они жили в этом санатории для богатых иностранцев как бродили по аллеям парка по его круглым лужайкам среди прудов и беседок (все это великолепие во вкусе начала века затеял там какой-то маниакально тщеславный русский аристократ)
дядя Нестор почти ничего после себя не оставил только переводы и стихи да и те погибли в войну сам же он умер в швейцарском санатории умер без сожаления и без славы
и ты говорил себе
нет тебя привела сюда не случайность
смертельная тревога сегодняшнего дня это лишь преддверие
тебе недолго осталось жить
неудачник не сумевший создать даже документальный фильм об испанцах согнанных с родной земли эксплуатацией безработицей голодом несправедливостью
в тебе кричит твое бунтарство но твое бунтарство умрет вместе с тобой
Долорес начала собираться это было похоже на торжественный и суеверный обряд она священнодействовала как тореро когда
он одевается перед боем быков в свое роскошное платье и ты снова смотрел на ее несчастное тело созданное для любви нежности и страдания…— Ты мне этого не простишь…
— Прощу…
Разрезанный надвое арбуз лезвие погружается в сочную красную мякоть
ты шагнул к ней и неловко грубо притянул к себе за талию…
— Поклянись…
Он писал свое прощальное письмо в конце осени и должно быть затянутое облачной пеленою солнце немощно освещало снеговые вершины…
— Я приеду поздно там придется побыть…
Он завязал кашне петлей сунул в нее голову и бросился вниз…
— Я тебя провожу…
— Я поеду одна…
Флотилия бумажных корабликов покоилась на дне ванны мальчику надоело играть гримаска нестерпимой скуки появилась на его лице
— Куда ты идешь…
— Мне надо кое-что купить…
— А дядя…
— Он поведет тебя гулять…
— Я устал…
— Мы пойдем в парк.
— Не хочу…
— Чего же ты хочешь…
— Я хочу в Париж…
Она ушла надушенная одетая нарядно как на свадьбу чтобы с кровью исторгнуть из себя и навеки утопить в этом растленном озере ненавистное семя
ты еще мог удержать ее обнять упросить чтобы она не ходила…
— Я буду ждать тебя в баре напротив…
— Как хочешь…
— В баре на террасе…
Ты подошел к окну отвел гардину в сторону и смотрел как Долорес вместе с дисциплинированными швейцарскими пешеходами стоит у перекрестка…
— На что ты смотришь…
— Просто так ни на что…
— Мне скучно…
— Пойдем гулять…
Вы сбежали вниз по красному ковру лестницы ты отдал ключ привратнице купил номер «Трибюн»
в Индии миллионы людей умирают от голода расовая дискриминация национальных меньшинств жертвы атомной радиации
отличный предлог для бесконечной карусели комиссий подкомиссий комитетов делегаций секретариатов
вполне современная цельнометаллическая холодная и весьма эффективная машина имеющая своим назначением
заявляла она
благо каждого человека в отдельности и спасение всего человечества в целом
монахини в белых крылатых чепчиках похожих на огромных индийских бабочек их лица гладки и жестки как набалдашник трости скандинавские туристы с веснушчатыми физиономиями и пшеничными волосами благодушно-самодовольный народ часовщиков и вкрапленные в него рабочие-итальянцы с резко вылепленными чертами и мозолистыми натруженными руками женщины-испанки в традиционных черных платьях выброшенные из селений Месеты у каждой в руках непременный картонный чемодан и каждая робко жмется к другой