Особый агент

Ну, оказывается, все предельно просто. Принц не единственный сын лесного правителя, но отец именно его выбрал наследником. Понятно, что конкуренты искали способ его устранить, и видимо нашли. Его отец давно болеет, и разномастные лекари уже сделали на этом целые состояния. И вот, когда уже всё перепробовали, объявился еще один лекарь, принесший чудодейственное лекарство, причем он уверял, что этот флакончик единственный в мире. Отец Заидала начал принимать лекарство и вроде даже почувствовал себя лучше. Но, через несколько дней лекарство пропало. А вскоре под окном Заида нашли пустой флакон. Нашлись и свидетели, видевшие, как принц ночью выходил крадучись из спальни отца.

Все возмущались его подлостью, желаньем побыстрее вступить на престол, ну, или как они выражаются, стать вершиной мудрого дерева. Заидал вспылил, считая ниже достоинства оправдываться, и заявил, что лучше прыгнет со скалы, чем станет этой самой вершиной. И ведь прыгнул бы, вздыхаю я, только что б он этим доказал?! Интересно, а с чего Алик-то на скалу полез, неужели и его кто-то подставил?

– Алик, - самым проникновенным тоном обращаюсь к горцу, - а ты, почему на скалу пошел?

Он возмущенно вскидывается и сердито посверкивает глазами в мою сторону. Затем, вспомнив видимо, что я вижу в темноте, резко отворачивается к стене и глухо отвечает:

– Марта, если я расскажу, даже ты будешь меня презирать.

Вот даже как! Это что же такого нужно было натворить, чтоб так казниться?! Однако Грас, услышав слова Алика, огорченно всплескивает руками и что-то сердито цедит сквозь зубы. Похоже он вовсе не согласен с такой самооценкой! А вот это уже интересно.

– Даю честное слово, - тем же голосом уверяю я, - что никогда не позволю себе никакого презренья! Рассказывай!

Алик несколько минут лежит неподвижно, так что я даже начинаю думать, что уговорить его не удалось. Однако потом тяжело вздыхает, садится и начинает, запинаясь и надолго замолкая, рассказывать свою историю.

Он родился в том самом горном замке, с тремя башнями и подвесными мостами и был вполне доволен жизнью и собой. Когда умер отец, а мать снова вышла замуж и переехала к мужу, Алик неожиданно для себя оказался владельцем родового замка. Он продолжал жить в ладу с собой еще несколько лет, пока не обнаружил, что состояние, оставленное отцом, как-то незаметно закончилось. По совету друзей Алик женился на приданом, и вернулся к прежнему образу жизни. Правда, вскоре с восторгом обнаружил, что, кроме денег, приобрел хорошенькую женушку, по уши влюбленную в него. Он расценил это как подарок судьбы, и двоих детей, появившихся один за другим в положенное время, воспринял так же. Каково же было его изумление, когда однажды выяснилось, что денег снова нет. Причем новость эта явилась к Алику самым неприятным образом, в виде кузена жены, вломившегося в его замок и устроившего скандал. Кузен кричал, что Алик прогулял два состояния и довел жену до нищеты, и теперь, чтоб накормить детей, ей приходится распродавать свои украшения и наряды. Алик не поверил вначале родственнику, но, заглянув все же в сундуки жены, обнаружил там только несколько старых платьев. Он пришел в отчаянье и попытался разузнать, чем зарабатывают деньги другие. Однако оказалось, что ничего из того, чем занимались его знакомые, Алик делать не умел. И тогда он понял, у него есть только один путь, уйти на скалу, чтобы красавица жена смогла выйти замуж за более достойного.

Он давно замолчал, вздохнув, отвернулся к стене и, кажется, уснул, а я все не мог сообразить, чем же можно помочь в таком случае. Тем временем Грас потихоньку перебрался поближе ко мне и, помявшись, шепнул, наклоняясь к самому уху:

– Он не все тебе сказал. Он поет. Чтобы его послушать приезжают даже из самых дальних замков. У нас закон, всех кто приехал в гости, нужно угостить. И Алик угощал. А некоторые жили по несколько дней. В нашем замке всегда было полно гостей.

– Вот гости и схрупали два состояния, - понимающе подхватываю я.
– А они, что, не понимали, что после их визитов ваша звезда по миру пойдет?! Ну, или на скалу!

– Какая звезда?
– озадаченно мотает головой Грас.
– ты про что, Марта?!

Ах, ну да, в этом мире нет такого смешного обычая, какой был когда-то в моем, каждого, кто поет для публики, называть звездой! Но вот что мне вспоминается, все эти звезды очень даже не бедно жили! Были у них специальные посредники, что ли, которые занимались финансовыми вопросами "звезд". И среди этих посредников случались такие ушлые, что могли и очень посредственного певца продать по высшей цене.

– Не обращай внимания, это я о своем, - бормочу горцу, пытаясь облечь в ясные формы мелькнувшую у меня мысль, - скажи лучше, откуда все-таки у тебя были деньги?

– Не было!
– сердито шепчет Грас.

– Были!
– так же шепотом отвечаю я, - Восемь, нет, девять мешочков на поясе и два в сапогах!

– Откуда ты знаешь?
– растерялся горец.

– Профессия такая!

– Друзья собрали, кто сколько смог.
– Горестно шепчет Грас.
– Хотели, чтоб я ловца нанял, или сам его снял со скалы. А он, как приехал вечером, сразу на скалу побежал, хотел утром первым быть. Я вместе со жрецами пришел, а Алексарио нет. Жрецы говорят, никто не прыгал, без благословения нельзя. Я побежал искать, а он уже раб.

Так, все ясно. Нам бы теперь откупиться от лесовиков, а там что-нибудь придумаем. Однако лесовики что-то не торопятся, наверное, деньги Граса делят, морщась от отвращения, решил я.

Было уже позднее утро другого дня, когда нас привели в небольшой поселок лесовиков. Под раскидистым деревом за столом из потемневших досок сидели два слегка помятых лесовика.

– Ну, рассказывайте, почему нарушили границу?
– неприкрыто зевает тот, что потолще.

– А почему вы нас вчера об этом не спросили?
– нагло уставясь в его заплывшие глазки, интересуюсь я.

Грас, напуганный моей смелостью, исподтишка дергает меня сзади за плащ, но я только отмахиваюсь от него.

– Не до вас было!
– высокомерно роняет толстяк.
– Сам принц у нас ночевал, не хватало при нем нарушителей допрашивать!

– И давно он уехал?
– вкрадчиво интересуюсь, радуясь неожиданной удаче.

– Тебе не догнать!
– ухмыляется худой.

– Так догони ты!
– во весь голос рявкаю я, выпрямившись, и, обличительно выставив на него палец, продолжаю, - И запомни, принц тебя никогда не простит, если ты немедленно не передашь ему мои слова!

– Какие слова?
– толстяк растерянно оглядывается на худого, пытаясь понять, следует ли воспринимать меня всерьез.

– Есть третий путь!
– четко и с нажимом произношу я, и уже с угрозой глядя прямо толстяку в глаза, отрубаю, - и поторопись, для Заидала это очень важно!

Имя принца производит именно тот эффект, на который я рассчитывал. Толстяк вскакивает и громко свистит. Откуда-то из ветвей скатывается обтрепанный парнишка и, получив указания на языке лесовиков, обезьяной взлетает назад. Переливчатый свист, постепенно стихая, волной катится вдаль от дерева к дереву. Не обращая больше внимания на лесовиков, подхожу к столу и величественно сажусь на свободный стул. Мои спутники напряженно следят за мной, не решаясь поверить, что все может закончиться хорошо. Да, откровенно говоря, я и сам не уверен на сто процентов, Заидал, вполне вероятно, уже забыл про нахальную гадалку. Толстяк, похоже, тоже немного пришел в себя и начинает прикидывать, что он сможет сделать со мной, если принц не захочет возвращаться.

Знакомый свист возникает в отдалении и лесное эхо обратной волной приносит его к нам. И по тому, как забегал, засуетился толстяк, я понял, что первый раунд за мной, и весело подмигнул Грасу. Он вздохнул облегченно, кивнул мне в ответ и вдруг смутился и, краснея, небрежно отвернулся к Алику. Эй, я чего-то недопонимаю, или он считает, что я ему симпатизирую? Только этого мне еще и не хватало!

А на столе, как по волшебству, возникли тарелки полные разной еды и кувшины с напитками. Несколько молодых лесовичек бегом подтаскивают все новые блюда и расставляют вокруг стола стулья. Кланяясь чуть ли не в ноги, толстяк бросается к вылетевшей на поляну тройке всадников. Но соскочивший с жеребчика Заидал, бросается ко мне и на миг стискивает в объятьях. Ну, уж вот этого-то даже я не ожидал!