Особый штаб «Россия»
Шрифт:
А вот Петр Петрович Дурново, чья биография весьма любопытна и заслуживает отдельной книги, не имел опыта организации фронтовой разведки на Восточном фронте. Большую часть войны он провел в Югославии, куда эмигрировал еще в 1921 г.
Удостоверение служебного передвижения армии Смысловского, выданное Управлением оперативной фронтовой разведки на Востоке. 28 апреля 1945 г.
В 1930-е гг. Дурново (бывший полковник русской армии) являлся агентом абвера. Работал он под прикрытием — в качестве официального представителя германских металлургических фирм (в частности, завода «Штольберг», Рейнская область). В марте 1941 г. он, будучи резидентом, возглавлял сеть агентов в Югославии. После оккупации Югославии Дурново был арестован органами немецкой контрразведки, так как возникли серьезные подозрения, что он сотрудничал с югославскими и британскими спецслужбами. Летом 1941 г. его освободили, и он стал сотрудником «АСТ-Белград». Осенью 1944 г. Дурново, скопивший огромное денежное состояние, находившееся на счетах в швейцарских
495
Личный архив И. И. Ковтуна. Биографические данные на агентов абвера и полиции безопасности и СД; Мадер Ю.Абвер: щит и меч Третьего рейха. Ростов н/Д., 1999. С. 117, 122. Биографические данные по доэмигрантскому периоду жизни П. П. Дурново; см., например: Русская эмиграция в борьбе с большевизмом. М., 2005. С. 468.
Итак, Смысловский вполне заслужил назначение на должность командира 1-й восточной группы фронтовой разведки особого назначения. Кроме того, большую роль в рамках управления оперативной фронтовой разведки ОКХ на Востоке играл знакомый Смысловского — подполковник Вильгельм Баун (из семьи немецких колонистов, родился в Одессе). Этот человек знал Бориса Алексеевича еще по деятельности в Зондерштабе «Р», оказывал ему поддержку (возможно, и в деле с А. Э. Вюрглером). Гелен, посетивший штаб «Валли-I» в марте 1945 г. в Бад-Эльстере, вспоминал:
«Баун был изобретательным "доставалой" и хорошим организатором, умевшим не только толково использовать своих подчиненных и связников, но и обеспечивать их всем необходимым. До конца войны он работал в основном с русскими добровольцами и ухитрялся поддерживать агентурные связи вплоть до Москвы» [496] .
По всей вероятности, в этом отрывке речь идет об агентах Смысловского, ведь именно с Борисом Алексеевичем Баун тесно контактировал всю войну, а в самом ее конце помог русским разведчикам уйти в Лихтенштейн.
496
Гелен Р.Война разведок… С. 131.
4 апреля 1945 г., после непростых и длительных переговоров в генштабе ОКХ, Смысловский получил приказ о переименовании «Зеленой армии особого назначения» в 1-ю Русскую национальную армию (формально — части особого назначения 1-й восточной группы фронтовой разведки Генерального штаба ОКХ), а сам получил чин генерал-майора и был утвержден командиром (командующим) этого формирования [497] .
Название «1-я Русская национальная армия» было пропагандистским (так же, как и, к примеру, власовская РОА, которая, по словам И. Хоффмана, была «бессодержательным понятием»). Вместе с тем, 1-я РНА являлась разведывательным соединением, чья цель заключалась в развертывании в тылу Красной армии партизанских действий, в проведении разведывательной деятельности и создании агентурных сетей.
497
Grimm С.Internierte Russen in Liechtenstein… S. 45, 73; Vogelsang H. von.Nach Liechtenstein — in die Freiheit… S. 15, 31; Geiger P., Schlapp M.Russen in Liechtenstein… S. 59.
Согласно воспоминаниям Бориса Алексеевича, 1-я РНА была «союзной армией»вермахта, обладала правом нейтралитета по отношению к «англо-саксонцам» и правом пользоваться на территории Германии русским национальным флагом [498] .
Формирование частей 1-й Русской национальной армии проходило в невероятно тяжелой обстановке. Борис Алексеевич оказался в очень сложной ситуации. Во-первых, ему следовало продолжать готовить агентов. Во-вторых, ему была поставлена задача готовить кадры для ведения повстанческих действий в тылу Красной армии, для чего создавались диверсионные группы. Кроме того, Борис Алексеевич занимался подготовкой разведывательных кадров для послевоенной деятельности в Европе. Наконец, армия Смысловского также создавалась с целью вывода на Запад некоторых разведчиков и сохранения секретной документации, которую впоследствии можно было бы передать спецслужбам Великобритании и США, и тем самым получить право на продолжение борьбы с большевизмом.
498
Там же.
Временное удостоверение личности генерал-майора Б. А. Смысловского
Отход на Запад готовился Смысловским заблаговременно. Уже в начале 1943 г., после немецкого поражения в Сталинграде, он стал продумывать варианты, где можно найти убежище в том случае, если Германия проиграет войну. В Варшаве Борис Алексеевич познакомился со швейцарским журналистом Генрихом Блюмером, и это знакомство во многом определило его дальнейшие действия.
Иностранный паспорт Б. А. Смысловского
Генрих Блюмер родился в 1907 г. в Пензе и происходил из семьи обрусевших швейцарцев. Его отец, Иоганн Якоб Блюмер,
управлявший графским имением, был убит большевиками в ноябре 1918 г. Мать Генриха, Адель, бежала с ним и его старшим братом на юг России. В 1920 г. семья оказалась в Константинополе, откуда переехала в Европу, а затем в Латвию. Генрих учился в гимназии в Риге, а его брат сумел найти работу журналиста в Варшаве, являлся зарубежным корреспондентом швейцарской газеты «Союз Берна». В 1929 г. старший брат Блюмера скончался, и Генрих занял его место. С 1927 по 1944 гг. он ежегодно бывал в Швейцарии и, как полагают исследователи, был связан со швейцарскими спецслужбами [499] .499
Geiger P., Schlapp М.Russen in Liechtenstein… S. 77–78.
Блюмер познакомился со Смысловским летом 1942 г. Прекрасно владея русским, польским и немецким языками, Генрих выполнял поручения для Зондерштаба «Р», присутствовал в качестве переводчика на допросах военнопленных, готовил доклады в штаб «Валли-I» и в ОКХ. Окончательно Блюмер присоединился к штабу Смысловского в октябре 1944 г., в Вайгельсдорфе, куда он прибыл после подавления войсками СС польского национального восстания в Варшаве [500] .
Насколько известно, Борис Алексеевич часто и конфиденциально беседовал с Блюмером о том, куда следует уходить в случае тотального поражения стран Оси. Блюмер посоветовал Смысловскому, пишет Н. Д. Толстой, «попытать счастья в Лихтенштейне, крошечной стране, связанной со Швейцарией таможенным союзом, но совершенно независимой» [501] .
500
Ibid.
501
Ершов В. Ф.Российское военно-политическое зарубежье в 1918–1945 гг. М., 2000. С. 244; Толстой Н. Д.Жертвы Ялты. М., 1996. С. 448; Geiger Р., Schlapp М.Russen in Liechtenstein… S. 205; См. также: Полян П. М.Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М., 2002. С. 504.
В одиночку Смысловский, безусловно, не смог бы подготовить и организовать отход в Лихтенштейн. Сделать это без помощи немцев было невозможно. Поэтому авторы склонны считать, что о намерениях Бориса Алексеевича заранее знали начальник отдела «Иностранные армии Востока» генерал-майор Р. Гелен, начальник штаба «Валли-I» — подполковник В. Баун, а также еще ряд старших офицеров военной разведки, обладавших серьезными связями в ОКХ. Именно помощь с их стороны позволила осуществить Борису Алексеевичу намеченные мероприятия.
Готовясь отходить в Лихтенштейн, Смысловский просчитывал все варианты. Им продумывалась возможность быстрого налаживания связей с западными союзниками. Для этой цели, через Блюмера, Борис Алексеевич еще в 1944 г. установил контакты с представителями правого фланга польского подполья — «Национальными вооруженными силами» (Narodowe sily zbrojne; NSZ). Организация НСЗ возникла осенью 1942 г., после того как боевая часть правой партии «Stronnictwo Narodowe» (Национальная партия) — «Национальная военная организация» (около 70 тыс. бойцов и командиров) влилась в Армию Крайову (АК). НСЗ, насчитывавшие в 1944 г. приблизительно 35 тыс. человек, создавались, главным образом, для борьбы с коммунистами, советскими партизанами и леворадикальными деятелями крестьянского движения, хотя первоначально польские националисты вели бои с немцами. Но в феврале 1943 г., когда внутри организации была принята Декларация и определены новые приоритеты, вектор деятельности НСЗ изменился. Часть формирований НСЗ сотрудничала с немцами и ушла с ними в Рейх. Оставшиеся в Польше отряды НСЗ не вышли из подполья после вступления Красной армии и оказывали ей сопротивление [502] .
502
Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…: Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944–1945 гг. Москва — Новосибирск, 2001. С. 18, 58; Яковлева Е. В.Польша против СССР 1939–1950. М., 2007. С. 101–103.
Выбор Смысловским самых радикальных представителей польского движения сопротивления был не случаен. Известно, что 17 мая 1944 г. на него было совершено неудачное покушение в Варшаве, подготовленное диверсионным управлением АК «Кедив» (Kedyw). Польские патриоты, скорее всего, хотели рассчитаться со Смысловским за его успешную борьбу с местным подпольем. После этого Борису Алексеевичу, конечно же, не имело смысла завязывать контакты с АК. Однако в целях выхода на союзников он продолжал искать связи с польскими группами, наиболее подходящими для его операции. Блюмер посодействовал в этом вопросе, благодаря чему при штабе Бориса Алексеевича появилось два офицера из НСЗ — лейтенант Лебински (получивший поддельные документы на имя Юзефа Долажа) и капитан Рафаэль Ольбромский (он же «Ольбранский», «Альбронский»). С их помощью Смысловский установил контакт с офицером британских ВВС Альфредом Таллетом, который оказался в рядах польских националистов, бежав из лагеря военнопленных, куда он попал в 1942 г., после того как его самолет сбили германские части ПВО над Голландией. Борис Алексеевич держал этих людей при себе [503] .
503
Geiger P., Schlapp M.Russen in Liechtenstein… S. 75–76; Grimm С.Internierte Russen in Liechtenstein… S. 62.